Главный хирург Н. Н. Бурденко - Марк Мирский

…На всех постах, которые занимал Бурденко в армии — а был он и начальником госпиталя, и хирургом — консультантом фронта, и несколько месяцев исполнял даже обязанности главного военно-санитарного инспектора, — он борется за наиболее рациональную организацию военной медицины, стремится, чтобы военно-санитарная служба действовала образцово. Он обрушивается на бездарных начальников — «генералов от медицины», спорит, доказывает, убеждает, приказывает… Тщетно! Царская администрация мало в чем поддерживает его.

И в конце концов Бурденко с головой уходит в хирургию. По крайней мере здесь, у операционного стола, он на своем месте, его скальпель приносит ясную, ощутимую пользу. На Северо-Западном и Северном фронтах рядом с ним трудятся первоклассные хирурги — Богораз, Мартынов,

Миротворцев, Петров, Мыш. Все они словно бы соревнуются друг с другом, но негласное первенство отдают Бурденко.

Николай Нилович много оперирует (за время первой мировой войны он сделал более двух тысяч операций), скальпель в его руках творит чудеса.

Вот что писал об операциях Бурденко в 1915 г. корреспондент издававшегося тогда журнала «Русская старина».

«…Человек в защитной куртке и фуражке, в высоких сапогах, высматривающий из-за золотых очков, всегда одинаково ровный, редко повышающий голос, сосредоточенный, будто о чем-то вспоминает или носит в себе тяжелую думу. Мне часто приходилось сталкиваться с этим человеком, но я как-то не замечал его и принимал не то за одного из бесчисленных уполномоченных, не то за врача, каких на войне много и какие не выделяются из общего уровня…

Он стоял у операционного стола за стеклянной дверью, очки его совсем опустились, глаз не было видно, и в руках был хирургический инструмент, которым он подрезывал черепную кость…

Операция кончилась, сестры, ассистенты и санитары — группа человек в семь, все в белых халатах — расступились… человек перешел к следующему столу.

Рядом со мной через стеклянную дверь смотрела одна из сестер. Она не проронила ни слова и следила за глазами, за движениями рук человека, делавшего операцию.

— Третьи сутки, не отдыхая, делает операции, — заметила она в мою сторону, когда операция кончилась. — Это профессор Бурденко, его здесь боготворят…

Когда выпадает свободная минута и уменьшается число раненых, профессор Бурденко едет поближе к окопам и смотрит бой. Война и солдаты — сейчас весь его мир и все его интересы. Где он, там в госпиталях спокойны, знают, что тяжелораненые спасены, что живых останется больше, погибнет меньше.

— Такой руки, как у профессора Бурденко, второй в армии нет, — говорят сестры.

Беда только, что ему не разорваться!»

Да, об этом жалели многие — начальники санитарной службы фронтов старались переманить Бурденко к себе. Кипучая энергия и блестящие организаторские способности Николая Ниловича были хорошо известны военным медикам на всех фронтах.

В годы первой мировой войны профессор — хирург Бурденко становится одним из видных деятелей военно-санитарной службы, крупным специалистом по военно-полевой хирургии. На своем участке он осуществляет так называемую «сортировку по диагнозу», эвакуирует раненых по назначению в специальные госпитали. Впервые в истории военно-полевой хирургии Бурденко производит первичную обработку ранений черепа и применяет при этом так называемый первичный (закрытый) шов. Это нововведение ускоряло заживление ран, после такой операции раненные в голову быстрее выздоравливали и возвращались в строй.

Здесь, на фронте, Бурденко фактически закладывает основы научной теории современной военно-полевой медицины.

«КРАСНЫЙ ПРОФЕССОР»

Октябрь 1917 года. Наконец-то свершились мечты и чаяния трудового народа: в России произошла социалистическая революция.

Бурденко восторженно встретил Великий Октябрь. Он приветствовал и выражал полное доверие власти рабочих и крестьян — Советам рабочих и солдатских депутатов.

В декабре 1917 г. совет Юрьевского университета избрал профессора Н. Н. Бурденко заведующим кафедрой факультетской хирургии. Ее называли «кафедрой Пирогова» — великий русский хирург начал здесь свою профессорскую деятельность.

Николай Нилович горячо взялся за дело. «В новой России будем работать по-новому», — говорил он. Проекты перестройки преподавания хирургии, приближение ее к запросам практики — вот основная его задача. Большой материал для научных исследований дают ему наблюдения, практика, полученные в годы первой мировой войны.

На основании анализа огромного опыта Бурденко дает общую характеристику организации первой помощи на фронте. Он напоминает, что первая помощь на войне — труднейший вопрос военно-полевой хирургии. Первые основы современной структуры были намечены, усвоены и выявлены русскими медиками еще в XIX веке, а в деталях разработаны рядом выдающихся ученых-хирургов (добавлю от себя: в том числе п Н, Н. Бурденко. — М. М.)«

Обстоятельно разобрав Деятельность передовых и главных перевязочных пунктов, уровень и качество медицинской помощи, Бурденко выступает за единую методику обработки ран и обращает внимание на необходимость соблюдения пироговского принципа так называемой сортировки раненых. Надо обратить серьезное внимание на главный перевязочный пункт и добиваться его усиления. Едва ли можно восторгаться тем, что перевязочные отряды пропускают тысячи, — пропускание и оказание рациональной помощи в перевязочном отряде, замечает Бурденко, позволительно смешивать только профанам или бумажным деятелям (так иронически называл Николай Нилович некоторых начальников в царской армии, обладавших высокими чинами и званиями, но ничего не смысливших в медицине. — М. М.). Что необходимо сделать в первую очередь — это создать специальные «хирургические резервы», способные к быстрой переброске в нужное время и в нужное место.

Эти разумные и здравые мысли Бурденко вскоре были воплощены в жизнь в военно-медицинской службе новой, Рабоче-крестьянской Красной Армии.

В годы первой мировой войны было применено новое оружие — боевые отравляющие вещества. На первый взгляд оказание медицинской помощи при действии отравляющих веществ — это не дело военного хирурга. Однако Бурденко рассуждает иначе. «Всякая газовая атака должна стать предметом самого тщательного внимания», — пишет он в одной из своих работ и затем подробно разбирает вопросы, возникающие перед всеми военными врачами. Здесь и общая и индивидуальная профилактика отравлений, и санитарная тактика — порядок и характер оказания медицинской помощи, сортировка и эвакуация пострадавших, и вопросы распознавания и лечения поражений отравляющими веществами. В статье «По поводу газовой атаки 25 сентября 1916 г.» он выдвинул идею создания подвижных резервных отрядов особого назначения на случай газовых отравлений или массовых ожогов. Такие отряды, состоящие из врачей и медицинских сестер, могли бы существенно помогать в лечении и эвакуации пораженных. Бурденко рекомендует врачам применять внутривенные и подкожные вливания небольших по объему количеств жидкости и периодически повторять эти вливания.

Одним из самых тяжелых осложнений «грязных» ран был столбняк. Если попавшие в рапу бактерии столбняка не получали отпора, болезнь быстро поражала нервные центры и раненый погибал. Бурденко горячо пропагандировал предохранительные прививки против столбняка, а также против газовой гангрены. «Конечно, — писал он, — это потребует расходов… Но едва ли мы можем учесть расходы, которые несет смерть тысячам человек, погибающим от раневых осложнений, от затянувшегося излечения, от слабого возврата в армию раненых… Теория, лаборатория, разум, долг врачебного звания, чувство обязанности облегчить сраженного воина и высокая миссия милосердия требуют жертвы, и ее нужно принести».

На все эти расходы, связанные с жизнью раненого воина, пошла лишь военно-медицинская служба Рабоче-крестьянской Красной Армии.

Бурденко много и упорно анализирует использовавшиеся тогда способы лечения ран — физические, химические и биологические, рассматривает их достоинства и недостатки. При физическом (физиологическом) способе используют так называемый открытый метод лечения, лечение горячей водой и горячим паром, а также влажным и сухим теплом, применение солнечного облучения и «искусственного солнца». Химический способ предусматривает введение в рану веществ, убивающих бактерии. Биологический метод состоит в применении сывороток и вакцин. Основываясь на собственном опыте и клинических наблюдениях, Бурденко не дает особого преимущества какому-либо одному из этих способов: мысль его сводится к тому, что военный хирург должен сам выбрать метод лечения в зависимости от раны и общего состояния раненого…