Опилки - Алесь Дворяков

и знают о блистании, а мать и её подруга (выглядит то ли тётей, то ли дядей) куда-то идут с непослушным мальчиком. Ребёнок знает, что его ждут печка, тепло, посеребрённые петушки на ветках и разрастающаяся, необъяснимая радость, неизвестно кем переданная и разбрызганная по всему пространству. Ну и куда без фольги с въевшимся в неё запахом шоколада? Какой-то Новый год. А где старый? Кто ему дал пинка? Ладно, стоит и так порадоваться, даже в садике по этому поводу много разговоров. Потом будет утренник, следует подготовиться, подучить стишок. С Пашиной хорошей памятью всё пройдёт на ура, и он получит… апельсин? Почему вон тому мальчику по имени Женя Дет-Марос подарил большую шоколадку, а ему – несчастный оранжевый фрукт цвета опилок из его дома? Это в его детской голове не укладывалось ни на какой из матрацев. Он не заплакал, побрёл после а-ля веселья по снежной кашице домой, запомнив навсегда именно этот случай, который снял покровы с необъяснимой волшебности обычного ежегодного обмана. Ещё одна жизненная настройка сработала успешно: это была поставлена птичка в пунктике там, где написано несправедливость. Пусть она и была маленькой, еле уловимой, для кого-то неважной и дурацкой, но самой запомнившейся для стихорассказчика Пашки. Новый год, иди к чёрту!

Хацу аписин и сакалатку!

мини-грехи.ppt

Нельзя сказать, что в Павлике не было чертёнка. Хотя бы самый никудышный, но был. Творил он порой не так чтобы уж и страшное что-то, но если тумаки за проделки бывали, то заслужил, значит.

Заядлым рыбаком мальчик отродясь не был. Заядло он только захлёстывался лесками с каким-то стариком, который так отменно рыбачил, что даже добычу эту потом приходилось разрезать, доставать из её потрохов крючок. Также начинавший рыбачок ловил мальков с помощью обрезанной пластиковой бутылки и великодушно скармливать их коту, без червя удочкой даже пробовал поймать. Рыбьи чёрные спинки побольше тоже иногда суетились в ёмкости. Не чурался Павлуша альтруизма вплоть до вырастания. И такое по наивности случалось. Пролитое ласковое солнце нещадно тогда слепило бликами, будто укоряло в хроническом раздолбайстве и отсутствии элементарного грузика ниже поплавка, а вода заступалась, бережно успокаивала своими маленькими пресными волнами бетонный выступ, на котором сидел Пашка-раздолбайчик. Ещё она одурительно пахла донной нежностью и предпраздничным холодком зачавшегося дня. Всё безрезультатно, озеро. Твои молчаливые жители не такие наивные, как одинокий малец с чешуёй на руках. Сматываем удочки и извилины!

На этом озере и первая смерть от руки разбойника произошла. А орудием был обломок кирпича, угодивший в так удачно плывшего утёнка. Пашка так и подсел от неожиданности. Зачем он в него попал? Зачем он вообще бросался? Мешал ему птенец, что ли? Страх и стыд унесли от греха подальше, но грех этот явно не смоется каким бы то ни было водоёмом. Это пацанёнок точно осознавал.

А что насчёт домика на дереве? В какой-то другой стране его можно делать, а у Паши такого жилища не будет? Как бы не так! Сгодится и прекрасно-развесистая верба, подружка дуба. Ей как раз в виде дубинки и лошадь понукали при Павлике, так и гнали, бедную, что есть мочи.

Прекрасно обустроившись в недооднокомнатности, мальчик запустил механизм своих интровертских черт характера, маховик безжалостно накручивал на себя падавшие вербные ветки и листья, а очаровывавшей силой ему служило озеро-река, протекавшее в двух метрах от места событий, которое раньше было значительно выше своих берегов, в нём вроде бы водились русалки. Ура! Паренёк теперь хозяин и всё может. Он тут всё обустроит наилучшим образом. Как папа или нет – непонятно, но это будет его своеобразный балкон. Может, такой же календарик с собакой будет висеть, как дóма, и вспоминаться именно воскресными лучистыми утрами.

Если представить жизнь в виде слайдов и вспомнить рассказы о времяпровождении его безусого папы Володи в майке с изображением какой-то птицы и надписью на нерусском, то получится однообразная, но при этом интересная презентация. Папкин-то балкон повидал гораздо больше людей, чем Пашкин возвышенный зелёный дом. Да и гости были необычными: все являлись девушками. Первый слайд – девушка на балконе, второй слайд – ещё одна. И далее по нарастающей. Зачем он их туда десятками перетаскал – это Павел уже потом узнал, а пока у него гостили только ветер и звуки машин, а также запах бензина, томивший и рвавший обоняние. Тут выйдет только один чертовски скучный и выхолощенный слайдик.

Чертёнок был ещё и алчным. Дитя хоть и знало, что творило, но не знало зачем: вытаскивание денежных купюр из-под носа в очередной раз пьяных родителей было опасно затягивавшим приключением, даже если потом опять наведывался ступор во время объяснений с перегарным отцом. Пасмурно свистевший в лицо день, последождевая освежавшая хмарь и петрикор не могли его ни в чём переубедить: денежки можно было выменять на что-то интересное, купить много жевачек или просто их отдать. Купюрки-то давались ему без труда и уже начинали спонсировать антиалкогольную кампанию его души.

сестрадания.xls

Вот и пришло время Паше побольше узнать о своей сестре Виолетте, тесно находившейся возле него за компанию на протяжении уже более полугода. Это сначала Виолетка была простым пищавшим комком в пелёнках. Потом-то стала требовательней, вроде бы как и внимание с какой бы то ни было любовью родителей отобрала у него, обычного и немного чертёнкового своего брата.

Вот, например, ей давали желток от сваренного яйца, а ему доставался невкусный белок. Конечно, хорошо, что ему хоть что-то давали, но ведь это нечестно. Всё было прекрасно до тех пор, пока Виолка не приобрела способность бегать за ним как привязанная. Вот тут уж можно было бы и таблицу какую-то составлять всех его прегрешений относительно сестры, ведь доставалось-то ей немало. Сейчас Павел Владимирович, проживший четверть жизни, не иначе как сильно сожалеет обо всём, а вот в бурные и жестокие детские времена такая жалость была наглухо забита рычавшей и дикой мстительностью-рудиментом непонятно за что.

Пункт первый. Велосипед. Пояснение. Пашка беззаботно катил велик по ямистой, недозаасфальтированной дороге, когда ножка сестры попала под спицу, а после набухла до значительных размеров. Примечание. Если бы вовремя не заметили, подволакивала бы сейчас его уже совершеннолетняя ближняя подруга детства свою ногу до конца дней, и всё равно ей было бы на ту приятную листву и на свою жизнь вообще.

Пункт второй. Молоток. Пояснение. Пашка опять беззаботно, но, стоит добавить, весело и с кряхтением колотил инструментом по леске, прибивая к ней грузик, как вдруг с невероятной точностью угодил в пальчик маленькой голубоглазой девочки, которая придерживала кусочек металла. Кара так и нависала, дамокловомечная: за синевшую частичку тела