Опилки - Алесь Дворяков

стыдливо опускает глаза перед какими-то посторонними девками. Жалко ему тетрадку, наверно. Или жизнь свою. Эти вещицы по степени важности стали равными. Тошнотворность напоминала о вечном поражении, в которое не стоит ввязываться, как в бой с одноклассником Женей, так как неожиданно для себя можно проиграть и заклеймиться славой нездорововоспитающегося.

почти семейная.msi

Если так поразмышлять, то Паша уже готов был приобрести славу семейного человека. Пусть даже установка и шла на обычную детскую игру. Вот справка о составе семьи:

Павел – папа (не в самой худшей форме);

Дарья – мама;

Виолетта – их дочка.

Даша, соседка через дом, любезно согласилась побыть мамой. Домом такой чете служил комфортабельный однокомнатный сарай, а будто чирикавшим солнцем была выдвижная доска в потолке. Совет да любовь! В самом платоническом понимании этого слова. Разве что нужен поцелуй для закрепления семейных узочек. Как у родителей. Уродителей. Что же они там делали? Да, мамуля, ложись, пускай дочка ходит возле стен деревенских хорóм, нюхает укроп ртом и называет его микробом, а мы будем в корявом углу, заколоченном чем попало, подражать взрослым на соломе. Что-то там по поводу касания ртами, свистящих звуков и всё вроде. Мы поцеловались. Посоловались.

Касания твоих губ будто клубника или сгущёнка для нёба.

Пашу неизменно затемняли взрослые игрища, засвистывали пятилетне-восьмилетние и почти бесполые поцелуи с неотрывными поглаживаниями по голове подружки. Никто ещё так грандиозно не крал ржавые минуты его жизни, как она. Вхождение во вкус было незамедлительной стадией перехода на другой уровень познания и долгое его торможение впоследствии. Сарайная псевдолюбовь ударила, как отец, когда маленький бойфренд залез под одеяло в связи с похотливыми в самом детском понимании играми. Зачем-то целовать на полу, зачем-то иногда в углу. Что за обмен продуктами слюнных секретов?! Спонтанное подсознание расцветало, как росистые нарциссы на сорняковых грядках около стены жилища. Чувство порядочного целовальщика только к одной нехабалистой девочке заставило руку сорвать одно из белых цветочных великолепий и отправиться в путь через одну деревянную постройку к Дашке. Сильнее папкиной ладони встретили Дашкины братья Валерка и Костя, регоча раскритиковавшие отупляюще-солнечным утром под своим виноградом цветок и намерения Пашки. Почему стыдно? За что? Этот зелёный стебелёк после ветра сбегания от насмешек брошен под сирень и забыт, а сам юный цветовод забит. Его могла понять только нарциссная соседка, дицентра. А дома – традесканция.

сладко.waw

За что ещё можно быть забитым? Вот загадка так зага-а-адка! Первые поцелуи были всё же обезвоженно-отфильтрованными, как второсортный пудинг, чистыми до всей глубины детской души, а вот слаще их неизменно являлся сахар в мешке, который поселился в спальне Павлуши. Ложка, ложка, ложка – и прут. Всё же дознался главный следователь в лице главы семьи, что за юркая мышь тащит запасы белого богатства. Грызуна Павла надо наказать. Что удивительно для сладкоежного, папе настолько лень идти на улицу за вербовой веткой, что он отправляет туда Виолу. Она вроде бы и рада стараться из-за почти частых побоев Пашки, но не в состоянии сорвать злосчастный кусок скудного кустика. Тогда отправляется по приказанию сам Павлик, сквозь рёв пытается ломать средство своего бичевания. Ну это уж совсем как-то по-садистки! Такая глубоководная мысль, может, и залетела бы в головёнку наказанного из-за нередко услышанного слова садист в перерывах между батарейными побоями самих родителей. Но слёзы мешали залетать. Капля, капля, капля – и следы от лозины. То же самое из-за варенья, такого клубничного, что никакие запреты не были страшны. Пусть уж лучше следы на теле будут ягодного цвета. Что ж, в школе недоумения, но дальше этого никуда учителя пока не заходят. Своих воспитывайте, на моих не глядите! Вечная логика такого яжбати. Мать хотела из сына сделать дебила, отец – чуточку зашуганного элемента общества. А вышел-то в итоге из сынишки кто-то очень даже ничего. Погордиться немного можно. Но почему папка для мальчика был всё равно хороший?

мама его избивателя.gzip

Разве его отец был лучше бабушки? Когда парусом заносило эту добрую женщину, то от радости можно было орать по-мальчишески да-а-а-а! и принимать в дар очень вкусный хлеб с размоченным и бесплатным неизмешочным сахаром. Необузданное ежедневное счастье. Баба Маша в оранжево-серой кофте будто из лучшего мира своей сединой приносила больше мальчишества, чем было в Пашке в какое бы то ни было из времён. Какое там от зайчика! Мальчик готов был поверить, что гостинцы передала вся фауна разом, чтоб только так бежать навстречу этой старушке по выбитой и давно не асфальтированной дороге.

Прозорливость возносила хлебоносившую до невероятных высот. Она была даже выше больничного зиккурата, где родилась Виолка, выше всей синевы, верховным и супертретейским судьёй. Где установка на твою противокурительную жизнь, Паша? А вот она, звучит от бабушки неизбывным звоном и укладывается в голове многотонным архивом.

не кури,

не кури,

не кури-и-и-и-и…

Кажется, ревело всё вокруг бабы Маши. А как она узнала? Да это Валерка тот пробовал его подбить на курение, опять на удивление интуитивно запретное. Едкий дым не коснулся лёгких внука. Харкнувший случайно в лицо старшеклассник и то презентовал пробегавшему мимо Пашколодрону больше никотина. А тут бабушка уже всё знала. Полифункциональная женщина! Её не сбили с толку тарелки и кулаки деда, это верный старушечий компас, к которому хочется по-стендалевски бесконечно стремиться, чтоб жить.

травмы.xlsx

Жить. Несмотря на угнетения немонгольских родителей, приносить им дань в виде алмазных слёз и мешков со страхом. Как уснуть Паше без снотворного? В слезах. Как сделать так, чтоб уснула Виола, которая уже в слезах? Немного побить её, следуя гипнотизированию матери: ещё поплачет и утихнет. Иначе никак. Страшное становится привычным при многократном повторении.

Таблица травм разве становится меньше? Нет, если так поразмышлять. Столбцы и строчки возрастали.

1.Травма избивателя. Нынче исполосованному пессимизмом Паше даже страшно подумать, сколько боли он доставил сестре. Когда она хотела и не хотела спать, просто так, чтоб отвязалась. От скуки? От этого не избавиться, бедный Павлик! Твой череп только сильнее стиснет осознание, никакие юмор и фантазия не помогут забыть твоё детство из самых разношёрстных гамм. Швырнуть ли тебя об пол силами пропитанной судьбы, как в своё время сделал твой папка с мяукавшим котиком? Слишком просто. Да и кишки вылезут в большем количестве. Мучайся, думай. А пока вот тебе первое потрясение.

2. Травма обжигателя. Пашка получил первую отметину весёлого детства, когда пытался поднять чугун с варевом для свиней. Еде это не понравилось, и она наградила маленького силача-тягача вечным шрамом-ожогом на руке. Правда, ещё одна мини-травма была связана с топором, который чуть не прорубил указательный палец юному дроворубу. А теперь-то кожа просто сбросилась, как