Зачарованный лес - Диана Джонс

Энн с любопытством уставилась на верзилу: тот шагал характерной размашистой походкой, умудряясь двигаться одновременно расслабленно и энергично. Он вышел на середину дороги, чтобы видеть ферму Гексвуд целиком. Верзила глазел на ворота, расставив длинные ноги и засунув руки в карманы. Энн настолько увлеклась разглядыванием человека в верблюжьем пальто, что и думать забыла о его спутниках. Девочка пыталась получше рассмотреть лицо высокого мужчины, но это ей так и не удалось, потому что троица уже спешила к воротам, причем бизнесмен шагал впереди.

У ворот повторилась история с лордом-мэром. Бизнесмен, похоже, ожидал, что ворота откроются автоматически. Когда этого не произошло, бизнесмен замер на миг в растерянности, но тут же повернулся к коротышке-«осведомителю» – тот, словно по команде, рванулся вперед. Он что-то сделал – набрал код? – но Энн не могла видеть, что именно. Ворота оставались закрытыми, и это рассердило коротышку. Он поднял кулак, точно собирался ударить по воротам. В это мгновение высокий мужчина в верблюжьем пальто, по-видимому, решил, что они ждали уже достаточно долго. Он лениво прошествовал вперед, аккуратно, но твердо отодвинул «осведомителя» и решительно направился к воротам. Когда уже казалось, что он вот-вот врежется в облезлые черные доски, ворота перед ним распахнулись – резко и быстро. У Энн возникло ощущение, что пожелай мужчина в верблюжьем пальто – и стена расступилась бы перед ним.

Трое вошли внутрь, и ворота захлопнулись.

Энн не могла избавиться от чувства, что именно сейчас увидела самую важную вещь. Она рассчитывала на их скорое возвращение – возможно, вместе с арестованным Харрисоном. Но, увы, заснула, так и не дождавшись.

5

Тем же утром, но гораздо позднее разбушевалась свирепая гроза с градом. Разбуженная стихией, Энн проснулась совершенно здоровой. Мгновение она лежала и смотрела на густые потоки льда, стекающие по окну, тающие в новом ярком солнечном свете. Девочке было так хорошо, что она с трудом верила в происходящее. Потом ее взгляд переместился на зеркало. Сквозь отраженный в зеркале тающий лед дорога сияла настолько ярко, что у Энн заслезились глаза. Но там, на парковке, окруженный небольшим сугробом из белых градин, стоял серый автомобиль бизнесмена.

«Они все еще там! – сообразила Энн. – Это и впрямь Бермудский треугольник!»

Думая об этом, девочка вылезла из постели. Тело ее чувствовало, что теперь оно в порядке и прямо-таки обязано двигаться – по приказу хозяйки или не дожидаясь его. У тела были свои запросы.

– Господи! – воскликнула Энн. – Я такая голодная!

Она ринулась вниз по лестнице и проглотила две миски кукурузных хлопьев. Потом, пока новый грозовой шквал колотился в окна, девочка поджарила себе яичницу с беконом, грибами и помидорами – столько еды, сколько могло уместиться на сковородке.

Когда Энн несла свой завтрак на стол, из лавки, почувствовав запах, прибежала мама.

– Тебе уже лучше?

– О да! – ответила Энн. – Мне настолько лучше, что я пойду на улицу сразу после завтрака.

Мама отвела взгляд от сковородки, заваленной едой, и посмотрела в окно:

– Погода не очень…

Но к тому времени град уже прошел. Яркий солнечный свет прорезывал пар, поднимавшийся со сковородки, и небо казалось ясным, глубоко синим. «Нет уж, мамочка, и не думай отговаривать», – мысленно произнесла девочка, с ухмылкой уплетая грибы. Никогда еще ей не было так вкусно!

– Что ж, главное – не перегуляй, – сказала мама. – Помни, что ты долго болела. Оденься потеплее и возвращайся к обеду.

– Будет сделано, суетливая ты женщина, – отозвалась девочка с набитым ртом.

– Жду тебя к обеду, а иначе вызову полицию, – настаивала мама. – И не надевай джинсы – в них замерзнешь. В этот сезон погода…

– Суперсуетливая ты моя, – ласково перебила Энн, принимаясь за бекон. Жалко, что в сковородке не хватило места для поджаренного хлеба. – Я не малый ребенок. Двух слоев термобелья с тебя хватит?

– С каких это пор у тебя?.. А, теперь вижу, тебе и вправду лучше! – радостно воскликнула мама. – Но все же надень фуфайку, прошу тебя.

Энн вспомнила надпись на значке, который часто носил Мартин.

– Когда матерям холодно, – процитировала она, – их дети носят фуфайки. Тебе холодно. У тебя в лавке ужасный холод.

– Ты же знаешь, овощи должны быть свежими, – рассмеялась мама и вернулась в магазин.

Солнце припекало не на шутку. Покончив с завтраком, девочка поднялась наверх и надела то, что сочла наиболее подходящим: узкую шерстяную юбку (пусть мама видит, что она не в джинсах), легкую кофточку, а поверх – нарядный анорак, застегнутый до самого верха, чтобы показать, что она хорошо утеплилась. Потом Энн вихрем пронеслась вниз по лестнице и через магазин, крикнув на бегу: «Всем пока!» – прежде чем папа или мама успели обслужить посетителей и внимательно осмотреть ее одежду.

– Не уходи далеко! – прозвучал ей вдогонку громкий окрик отца.

– Хорошо! – откликнулась Энн.

Это была правда. Девочка все просчитала. Нет никакого смысла пытаться открыть ворота с помощью механизма. Если Энн попробует туда залезть, кто-то непременно заметит и остановит ее. Кроме того, если все, кто попал на ферму, так и остались там, было бы довольно глупо последовать их примеру и тоже бесследно исчезнуть. Мама и папа от этого просто с ума сойдут. Но ничто не могло помешать Энн взобраться на дерево в лесу Баннерс и оттуда, сверху, посмотреть, что происходит за забором.

– Хорошенько разгляди фургон, если он все еще там, – посоветовал Король. – Хотел бы я знать, кто его владелец.

Нахмурившись, Энн чуть заметно кивнула. Что-то скрывалось за этим логотипом в форме весов. Из-за него четыре воображаемых человека заговаривали с ней даже тогда, когда она еще и не начинала вызывать их в своем воображении. Девочке это совсем не нравилось. Она снова задумалась: уж не безумие ли это? Она неторопливо шла по Лесной улице и еще больше замедлила шаг возле дорогой машины, стоявшей на парковке. Из-под автомобиля все текли струйки от подтаявших градин. Проходя мимо, Энн провела пальцем по гладкому боку машины – холодному, и мокрому, и блестящему, и твердому, и очень-очень настоящему. Значит, это уже не лихорадочный сон, который якобы привиделся ей в зеркале. Девочка на самом деле видела троих, что прибыли сюда этим утром.

Она свернула в проулок между двумя домами, ведущий к лесу. Там было красиво – тепло и влажно. Ох уж эта мама со своими фуфайками! Тающие градины радужно поблескивали, отражая каждую травинку вдоль дороги. И лес порядком позеленел за то время, что Энн была в постели, – тем странным образом, как это обычно бывает ранней весной, когда кусты и нижние ветки покрываются изумрудной зеленью, густой и яркой, а верхние ветки больших деревьев остаются почти совсем голыми, в них лишь угадывается будущая листва. В лесу пахло теплом, пряными соками деревьев, а листва просвечивала на солнце. Прямо зачарованный лес.

Несколько минут Энн шла в направлении забора фермы, как вдруг поняла: с лесом творится что-то неладное. То есть не то чтобы неладное – он по-прежнему окружал ее живописными арками зелени. Птицы пели. Кроссовки ступали по ворсистому мху, покрывавшему тропинку. На насыпи рядом с тропинкой росли примулы.

– Нет, постойте-ка! – воскликнула Энн.

Тропинки в лесу Баннерс всегда были замусоренными, с втоптанными в землю кольцами от банок с колой. Если бы примула только попыталась высунуть нос, ее бы тут же сорвали и бросили в грязь. Кроме того, девочка давным-давно должна была добраться до фермы, а что еще важнее – увидеть дома на другой стороне леса.

Энн внимательно всматривалась туда, где должны были находиться дома. Ничего. Ничего, кроме деревьев или упругого зеленого боярышника, а чуть поодаль – голое дерево с тяжеленной шапкой крошечных розовых цветов. С бьющимся сердцем Энн направилась по тропинке прямо к дереву. Такого дерева в лесу Баннерс прежде не бывало. Наверное, она ошиблась, убеждала себя Энн. Это, должно быть, всего лишь красная верба, что растет на другой стороне ручья.

Однако она не ошиблась. Энн поняла это еще до того, как приблизилась к большому, по виду свинцовому контейнеру, наполовину закопанному в насыпь рядом с примулами. Оказавшись возле контейнера, Энн увидела, что лес простирается на многие-многие мили – далеко за границу, обозначенную розовым деревом. Она остановилась и посмотрела на контейнер. Люди часто бросали в лесу мусор. Однажды Мартин откопал здесь старую коляску – то-то было веселье. Эта штуковина, на которую наткнулась Энн, походила на выброшенную морозилку: бывают такие – здоровенные, вроде огромных ящиков с крышками. Контейнер явно пробыл здесь очень долго. Мало того что он наполовину ушел под землю, так еще и снаружи весь истлел, облез и приобрел унылый серый оттенок. В некоторых местах из него торчали провода – ржавые и ободранные. Он выглядел как… в общем, уже точно не как холодильник.