Игры в заботу - Dark Jack

— Как так?

— Ну, обычно, ес–сли на пис–сьмо ответа не–е–ет, то з‑за тобой с-сами прих–х–ходят.

Так что теперь, на удивление моих горячо любимых родственничков, я даже не заикался о письме. Правду говоря, их это даже настораживало.

— Что, Гарри, ждешь письмо? — едко задал вопрос дядя Вернон.

— Нет, дядя. Зачем ждать того, что не нужно? — спокойно ответил я, ловя его удивленный взгляд.

— Не нужно? — спросила тетя Петунья. — Почему не нужно?

— Зачем читать то, что знаешь? — кажется, Зелел научил меня вводить людей в ступор так же, как и он.

Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению ко мне, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик.

— Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня».

Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Я смотрел ему вслед, даже не шевельнувшись. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто. Надеюсь, что теперь эти родители заставят его худеть. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по несколько ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное мне.

— Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, — прохрипел он, обращаясь ко мне. Хотя я был удивлен, ибо просто сидел на кухне. — И если ты затеял что–то, то уверяю ничего не выйдет, Гарри! А если ты знаешь что–то, — сказал дядя, вспоминая нашу недавнюю беседу и мой туманный ответ, — то ты все–равно никуда НЕ ПОЕДЕШЬ!

Я долго мерил шагами спальню. Все же, даже если я знал, что внутри письма, мне очень хотелось его прочесть. И мне очень даже повезло.

— Откро–о–ой окно, Гарри… — зашипел Зелел, вылезая из–под одеяла на моей кровати, где он проводил свое время, когда сидеть у меня под рукавом ему надоедало.

— Зачем? — спросил я.

— Ну ты ведь хочеш–ш–шь прочес–с–сть …

Я заинтересованно посмотрел в сторону. За стеклом сидела сова, тихо царапая мою оконную раму. В ее клюве был объект моих мечтаний за неделю — письмо.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора.

Часть 7

В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым.

Конечно же, несмотря на то, что каждый день к нам приходило более дюжины писем из Хогвартса, я, как думает мой дядя, не прочел ни одного. Ну, думаю, даже хорошо, что он так думает. Я даже рад.

Чему я рад? Во–первых, мой дядя научился думать, что обнадеживает.

— Сегодня — никаких чертовых писем…

Он не успел договорить, как что–то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами.

Ну, что делать. Мне нужно хотя бы сделать вид, что я очень хочу их прочесть. Я включил все свои скрытые актерские способности и начал прыгать, ловя письма, что сыпались с разных сторон.

— Вон! ВОН! — Дядя Вернон поймал меня в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом.

— Ну все, — значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос. — Через пять минут я жду вас здесь — готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений!

Что же, раз так, то, думаю, я больше не вернусь в этот дом. Недавно Зелел упомянул, что когда писем начнет приходить очень и очень много, а Хогвартс таки не получит ответа, то можно мне будет готовится к тому, что меня скоро заберут. Следовательно, пора собирать манатки.

Я поднялся в комнату, где жил и начал укладывать в небольшой портфель самое дорогое, что было.

— Так, учебники по физике… Тут еще где–то биология завалялась… — бормотал я, попутно ища что–то интересное в книгах, подаренных когда–то Дадли. Думаю, тот, кто читает пятьдесят слов в минуту, вряд ли догадается, что пропал учебник по термодинамике, который Дадли вручила Мардж, посчитав его умным ребенком.

— Интерес–с–сная литература… — прошипел Зелел, вылезая из–под моего рукава. — А я где пое–еду, ммм?

— Ну, думаю, тебе будет не очень удобно сидеть под моей одеждой, потому что Дадли толкается в машине… Есть идеи?

— Хммм… Я размещус–с–сь рядом с учебником по х-химии…

— А не раздавит? — я волнующе посмотрел на змею.

— Не–е–ет, я аккура–атен…

— А от запаха пыли змеям ничего не будет?

— Ес–сли заболею чем–то с-смертельным, то пущ–щус–с-сь во вс–се тяжкие… — прошипел Зелел. — Не зря ведь рядом с–с–с книгой по х–х–химии с-сижу…

Мы ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда мы направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое–то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот.

— Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон.

Кажется, я ошибся, когда предположил, что дядя Вернон умеет думать.

Мы ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что–нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами.

— А Пирс, наверное, без меня уже начал смотреть… — выл Дадли, а я слышал только «О, нет, мой друг начал деградировать и даже меня не подождал!».

Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и мне выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же уснул, а я сидел на подоконнике, мечтая поскорее отсюда убраться.

Представьте, как эта тонна сала, теперь живущая в одной комнате со мной, храпела?

И все бы ничего, но эта тонна сала храпела в унисон с другой тонной сала из соседней комнаты.

Ну за что? Радует только то, что теперь Зелел, насмотревшись какого–то сериала, о котором я, честно, не знаю, говорил о том, что полученных знаний из моей книги по химии недостаточно, что бы варить метамфетамин.

На завтрак нам подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Но не успели мы съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы.

— Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.

Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано:

«Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница «У железной дороги“, комната 11».

Я, вспомнив то, что надо бы изобразить вселенское любопытство, попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил меня по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая.

— Я их заберу, — сказал дядя Вернон, быстро вставая из–за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.

* * *

— Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал.

Дядя Вернон завез нас в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и мы снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки.

— Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер нас в машине, а сам куда–то исчез.