Антология интима. Amoroso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 1 - Александр Амурчик

А вся эта история с новым рестораном началась гораздо ранее, когда выяснилось, что старый ресторан, построенный еще в девятнадцатом веке при румынских властях, и просуществовавший в этой ипостаси более ста лет, все это время оставаясь единственным в городе, к середине 70-х уже совсем обветшал, а какой же город, согласитесь, да еще город-курорт имеет моральное право называться таковым, если в нем нет хорошего ресторана? Нет, местные власти побеспокоились, конечно, о поддержании реноме города и вот уже почти с добрый десяток лет на смену старому строился новый современный двухэтажный ресторан. Только вот незадача – «умные» городские архитекторы отвели ему место точно посредине между зданиями ДОСААФ, Дворцом культуры, детским садом и спортивным комплексом, – более неудачного места для ресторана, согласитесь, нельзя себе и представить. Хотя чего уж там, нынешний городской дом пионеров, например, и вовсе располагается в бывшем, правда, существовавшем до 40-х годов, публичном доме, что неизменно вызывает смех старожилов нашего города, а теперь стало предметом шуток и анекдотов для их детей и внуков.

Итак, из-за не слишком удачного расположения ресторана, что многократно обсуждалось на всевозможных городских и республиканских совещаниях на всех уровнях, работы на строящемся объекте велись ни шатко, ни валко, власти даже всерьез подумывали о перепрофилировании здания, когда в 1977 году в румынских Карпатах грянуло землетрясение, сильно потрясшее всех и вся в самой Румынии, а также в соседней с ней Молдавии. При этом весьма ощутимо пострадал наш город Кагул, расположенный всего в нескольких километрах от границы с Румынией. Многие здания в результате этого землетрясения были признаны аварийными, по большей части старой постройки, и среди прочих здание старого ресторана, по стенам и потолку которого пошли широкие опасные трещины. И тогда было принято решение – новому ресторану быть!

Каким-то чудом дознавшись, что в новом ресторане вместо кондитерского магазина в качестве эксперимента решено было устроить коктейль-бар – дело в нашем городе совершенно новое и незнакомое – я, взлелеяв почти утопическую мечту устроиться работать на новом месте барменом, наудачу отправился в общепит: до чертиков надоело работать по специальности, а именно – мастером на стройке. И моя мечта сбылась: меня приняли на работу, правда, пока лишь в старый ресторан и с испытательным сроком, но с перспективой последующего перевода в новый.

Итак, теперь я с раннего утра приходил в строящийся ресторан, так как меня назначили ответственным за все материальные ценности, там находившиеся – то есть теперь я считался на объекте кем-то вроде сторожа; и, кроме того, уже по собственной инициативе, я наблюдал за ведущимися на объекте работами, – как строителю, мне все происходившее там было небезынтересно. К слову сказать, в ресторане в этот период оставалось устранить лишь ряд недоделок и закончить малярные работы, а основные были практически закончены.

Вечерами, обычно к 19 часам, когда строители покидали объект, я отправлялся из строящегося в старый, действующий ресторан, расположенный отсюда в паре минут ходьбы, где до 24 часов, то есть до полуночи, работал в качестве мальчика на побегушках, эдакого фигаро, заменяя того, кто требовался им на текущий момент: то швейцара, то мясоруба, иногда гардеробщика, а то и кухонного рабочего, то есть я принимал и выдавал пальто и куртки, рубил мясо, перемещал с места на место тяжелые мешки и ящики, или же помогал буфетчице получать со склада различные товары.

По штатному расписанию я числился в старом ресторане администратором, но работу эту, естественно, знал весьма поверхностно. Подчиненные мне официантки – в подавляющем большинстве прожженные дамочки от 40 до 50, – воспользовавшись этим обстоятельством, быстро нашли мне применение: любая проблема, возникавшая в зале, в гардеробной или же на кухне, – и меня бросали в «прорыв».

Ко всему прочему я, единственный в ресторане молодой мужчина (вторым и последним был дядя Володя, человек 60 с лишним лет, наш швейцар), должен был улаживать периодически возникавшие конфликты официанток с клиентами, то есть успокаивать пьяных и агрессивных, а также не упускать и стыдить тех, кто не желал платить по счетам. Проработав в таком режиме пару недель, я смекнул, что при договорах об оплате всевозможных банкетов и свадебных торжеств моим официанткам администратор почему-то не требовался, они, очевидно, и сами неплохо умели деньги считать и между собой распределять.

Постепенно постигая все эти премудрости, я понял, что мне необходимо повысить образовательный уровень и, засев за специальные книжки, в течение нескольких недель проштудировал многие из них, а вскорости, по моему предложению и последовавшему за ним прямому указанию директора общепита, была проведена аттестация всех работников ресторана, во время которой я был самым требовательным экзаменатором.

Ах, что тогда началось! Великовозрастные официантки, многоопытные работницы – ветераны общепита, а ведь среди прочих у нас имелась и призер Всесоюзного конкурса официантов (!) (в 60-ые годы) Вера Николаевна, прежде едва замечавшие меня, бледнели и краснели, когда я без улыбки на лице, со всей строгостью требовал от них исполнить то сервировку стола юбиляра, то обслуживание в обнос, то детские именины – их высокие разряды требовали знания и умения всех этих видов обслуживания.

Уже на следующий день после аттестации мои коллеги, а некоторым из них были понижены разряды и, соответственно, зарплаты, стали относиться ко мне всерьез, и называть только по имени-отчеству, и вскоре я был допущен в сферу расчетов с клиентами, где особенно меня интересовали свадьбы, банкеты и другие торжественные мероприятия, на которых я теперь стал обязательно присутствовать в качестве администратора и одновременно официанта, – семью-то надо было кормить, а зарплата администратора, а это сто пять рублей в месяц, меня не вполне удовлетворяла.

Так прошло несколько месяцев, а вскоре из отдела кадров мне сообщили, что на работу в бар ко мне напарником принят новый человек.

Мы познакомились: моего будущего напарника звали Саша, фамилия Чумаков. Это был высокий – за 190 см, парень с умными насмешливыми глазами и косым прибором русых волос. Он был лишь двумя годами старше меня, недавно отпраздновал 26-летие, но его житейский опыт, как вскоре выяснилось, на целый порядок превосходил мой.

У Саши были большие грубые ладони рабочего человека с длинными, слегка подрагивающими пальцами. Подшучивая над собой, он говорил, что дрожь эта оттого, что его пальцы машинально отбивают ритм, потому что он, мол, профессиональный музыкант, контрабасист и барабанщик.

С приходом Саши мы решили начать собственно обустройство бара, так как оказалось, что он был единственным человеком в нашем городе, кто знал в этом толк.

Наш непосредственный руководитель, директор строящегося ресторана – Александра Семеновна, бодрая и энергичная женщина возрастом 50 с небольшим, руководила ресторанными делами; мне, по молодости лет, было поручено самое беспокойное занятие – поставки оборудования и инвентаря, и в течение последующих нескольких недель я завез из Кишинева все необходимое для функционирования ресторана – от специальной мебели и ковров молдавского национального колорита, до последнего гвоздика для дверной ручки, от жарочных шкафов с мармитами и варочных котлов, до бокалов, стаканов, вилок, ножей и ложек.

Саша, мой напарник, оказавшийся человеком весьма незаурядным, а также мастером на все руки, тоже без дела не сидел и в течение нескольких последующих месяцев превратил – с моей помощью, конечно – ободранное непрезентабельное помещение, предназначенное для кондитерского магазина, в весьма элегантный современный бар, создав его практически из ничего – то есть, из подручных материалов.

Саша, в отличие от меня, человека, несведущего в барменском деле, прежде уже работал в баре, причем, не где-нибудь, а в Ялтинском международном молодежном центре. Кроме того, в межсезонье, когда у него, как у профессионального музыканта, были перерывы в работе, он подвизался работать в ресторанах родного ему города Ворошиловграда официантом «на хозрасчете», то есть за чаевые, не получая за это зарплаты – администратор попросту присваивал ее себе, после чего делился с вышестоящим начальством.

Таким образом, Саша был специалистом в барменском деле – и, слава богу! – хорошо бы мы с ним выглядели, если бы оба оказались дилетантами.

Как раз в описываемый период в наш город судьба занесла группу музыкантов Росгосконцерта с концертом – они вели свой круглогодичный «чес», и вот от них во время дружеской застольной беседы я узнал, что мой напарник прежде действительно был профессиональным музыкантом и неплохим: кто не слышал в середине и конце 70-х об ВИА «Лейся песня», «Добры молодцы» и джаз трио «Ленинград», – во всех этих коллективах наш Саша работал барабанщиком. А вообще на эстраде он подвизался с 12 лет, играя в столь юном возрасте профессионально на контрабасе; даже школу он закончил не как все нормальные дети, а заочно, не имея, в связи с частыми гастролями и переездами, возможности посещать ее нормально.