Любовь в Танцующем доме - Ольга Мороз

Ольга Мороз

Любовь в Танцующем доме

– Маня, Маняша, просыпайся, – тормошила сладко спящую внучку бабушка. – Ты так все проспишь! А как же твой концерт?

Девушка приоткрыла один глаз и посмотрела на любимую старушку. Второй глаз упрямо не хотел открываться. Ей снилось, как она летит на метле через весь Киев, пролетает свою школу, парк, Киево-Печерскую Лавру и парит высоко – высоко в облаках. Ошеломительный полет, свист ветра в ушах, волосы развеваются, будто бы у Роуз в Титанике. Красота… И тут бабушка со своей ответственностью. Сама же вчера ее попросила разбудить в 8 утра, даром, что суббота, даром, что выходной. Теперь придется собираться, краситься и идти в школу в свой законный день отдыха.

Сегодня в Машиной школе концерт в честь Нового года. Конечно, до праздника еще неделя, но малышам и их мамам не объяснишь. Машу выбрали ведущей. Она должна проводить конкурсы, объявлять выступающих – девочек и мальчиков, которые будут рассказывать стишки и петь песни. Еще придется слушать нудную речь завуча. Организатор, Елизавета Павловна, дама бальзаковского возраста, с черными волосами и огромными очками, решила в этому году быть оригинальной. Ее посетила удачная мысль усадить ведущую на ролики. Теперь Маше два часа предстоит колесить по залу, пытаясь удержаться на ногах.

– Ба, как же мне не хочется туда идти, – заныла девушка. – Сейчас генеральная репетиция, потом концерт и опять то же самое повторять, потом помогать разбирать декорации, переодеваться, слушать напутствия Елизаветы Павловны. Как подумаю, брр…

– Маняша, ты опять начинаешь ныть. Быстро просыпайся!

И тут бабушка сделала подлость, которой внучка никак не ожидала. Рывком стянула одеяло и начала щекотать Машины ступни. Девушка вскочила.

– Бабушка, как тебе не стыдно? Ну ты даешь!

Пришлось собираться под смех бабушки. Любимые джинсы, малиновый свитшот, зимние рыжие ботинки и синяя куртка нашлись буквально сразу же. Девушка придирчиво осмотрела себя в зеркало. Светло – русые волосы, пухлые губы, зеленые глаза. Симпатичная, ухоженная. Но до королевы красоты ей еще далеко. Например, староста класса, Маргарита Петровская, особо ничем не отличается. Но она никогда не выйдет из дому, не накрасив длинные ногти ярким лаком или не уложив волосы до идеального состояния. У них с Машей не сложились отношения. Нет, они не ругались, не спорили. Просто не любили друг друга. Маша часто замечала на себе взгляды Маргариты, изучающие и презрительные.

Когда Маша прибежала в школу, там уже все собрались. Маргарита, как обычно, восседала в окружении своей «свиты», близняшек Леры и Алины. Они, как в поговорке, «мы с Тамарой ходим парой», всегда были вместе. Даже в дамскую комнату отправлялись втроем.

– О, я думала, ты не придешь, – громко сказала Маргарита. – А ты вот, явилась позже всех.

– Ну как же я смогу пропустить встречу с тобой, – парировала Маша. Она увидела в толпе свою лучшую подругу Лену и отправилась к ней.

Девушки дружили еще с младших классов. Они даже жили в одном доме, только в разных подъездах. Когда Машин папа решил уйти к другой женщине, мама постоянно плакала на кухне, а бабушка не знала, как ее успокоить, именно Лена помогла Маше пережить тот страшный период. Они выследили папину новую любовь, прокололи ей шины, на лобовом стекле написали черным маркером «Коза» и каждый день звонили по стационарному телефону и молчали. Конечно же, папа понял, чьих это рук дело. Вначале он просил Машу вести себя «по – взрослому», потом звонил маме и орал в трубку, что это ее воспитание. А потом просто отключил телефоны и перестал обращать внимание на выходки своей дочери. Он так же легко вычеркнул из своей жизни бывшую жену и дочь, как и ушел к своей любовнице. Маша очень переживала, но потом поняла, что ей все равно. Она пообещала себе никогда больше не общаться с отцом и даже не говорить о нем. Мама со временем успокоилась, но ее обида и боль не прошли.

Возможно, поэтому мама несколько лет назад решила уехать на работу в Италию. Она приезжает летом на месяц, максимум, два. Привозит с собой одежду, еду, подарки, постоянно передает бабушке деньги и какие-то деликатесы, созванивается с Машей по скайпу, но это не может заменить живое общение. Сейчас воспитанием Маши занимается бабушка, папина мама. Она не смогла простить своего сына за предательство и даже перестала с ним общаться. «Я останусь со своими любимыми девочками», – кричала она, когда папа пришел за вещами со своей новой женой. – «На квартиру даже не претендуй, я оставлю ее Маше и Ирочке. А ты живи, как знаешь». Видимо, любовь отца к новой жене затмила ему глаза, но он перестал говорить и со своей родной мамой.

У Лены была похожая ситуация. Только папа после развода продолжил общаться с дочерью, передает ей деньги и пытается проявить заботу. Лена относится к нему с пониманием, даже иногда ездит к нему в новый дом на праздники. Ее мама вышла замуж еще раз, а новый муж полюбил, как родную. Все-таки, отец Лены, хоть и ушел от жены, но не отказался от дочери.

– Она чувствует в тебе конкурентку, понимаешь? – повторяла Лена. – Вот посмотри, ты практически не красишься, у тебя много друзей. Ты активная, тебя знает почти вся школа. Вспомни, тебя еще с четвертого класса заставляли выступать на сцене. То ты снегурочка, то лисичка, то ты ведешь утренники, то ты играешь в школьном театре. А Маргарита просто кукла.

– Но я же ей не перехожу дорогу. Она занимается своими делами, я – своими.

– Маша, необязательно переходить кому-то дорогу, чтобы не нравиться. Маргарите не нравится все, что лучше нее. А ты – лучше. Даже сегодня ты будешь целой ведущей, а она всего лишь споет песню. Сечешь разницу?

– Секу, секу, – рассмеялась Маша.

– О, смотри, кто пожаловал, – Лена указала рукой на Елизавету Павловну. – Опять в своих очках.

Организатор концерта плыла по залу, как истинная леди. Она придирчиво осматривала декорации, костюмы, поглядывала из-под очков на участников концерта, то и дело отдавая распоряжения и делая замечания. Наконец ее взгляд упал на Машу.

– Бессонова, ты еще не одета? Где твои ролики?

– Так сейчас же генеральная репетиция, зачем мне ролики? Я же устану.

Елизавета Павловна приблизилась к девушке. Очки делали ее глаза огромными. Маше показалось, что они сейчас выпрыгнут из оправы. Девушка всегда любила фантазировать, рисуя в воображении яркие картинки. Вот и сейчас она представила, как два глаза устают прятаться под большими очками и решают выйти погулять. Перелезают через оправу, говорят Елизавете Павловне «Ну пока, красотка» и убегают по своим делам. Маша едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Даже слезы начали течь из глаз.

– Бессонова, что смешного? Вижу, у тебя хорошее настроение! Быстро обувайся и давай, выполняй обязанности.

Маша присела, завязывая ролики. Она увидела, как возле нее остановились чьи-то ноги в ярко- оранжевых ботинках. «Егор», – подумала она.

– Привет, Мария! Как дела?

Это действительно был Егор. Парень, которого Маша любила еще с шестого класса. Он был на год старше ее, учился в 11-а, всегда красиво одевался и громко смеялся. Егор играл в школьной сборной по баскетболу, ходил в тренажерный зал, прилежно учился, выступал на всех концертах. У него была пружинистая походка, которой могут похвастаться только спортсмены, каштановые волосы, синие глаза и хрипловатый, низкий голос. В прошлом году Егор встречался с Маргаритой, но, в начале этого года, они расстались. По крайней мере, так сказала Лена.

– Привет… Эм… Хорошо, – в горле пересохло от неожиданности. Они с Егором практически не общались. Только здоровались иногда. Он всегда был таким недосягаемым, далеким, окружен друзьями и щебетушками – одноклассницами. И вот он подошел. Сам.

– А у меня не хочешь спросить? – улыбнулся Егор.

– Спросить о чем?

– Как мои дела. Я же у тебя спросил.

Маша растерялась. В ее голове творился бардак. Это был первый раз, когда Егор сказал ей столько слов сразу. И не просто сказал, но еще и улыбнулся. Сердце выпрыгивало из груди. «Так, собраться, Мария, собраться. Успокоиться и ответить. Он подумает, что ты ненормальная», – занималась самовнушением девушка.

– Как твои дела, Егор?

– До того, как тебя увидел, были нормально. А сейчас – очень хорошо.

«Он ко мне заигрывает?» – лихорадочно думала Маша. – «Этого не может быть». Но вслух произнесла:

– Я рада. Значит, я хорошо на тебя влияю.

«Что я несу, о Господи, кошмар какой».

Егор опять улыбнулся. В его небесных глазах прыгали смешинки. Он пригладил волосы рукой.

– Думаю, Маша, что это так. Мы с тобой обязательно поговорим после концерта. Дождись меня.

Он еще раз посмотрел на опешившую девушку и ушел куда-то на сцену. К Маше подбежала Лена.

– Что он сказал? Зачем он подходил? Он что, тебе признался в любви? Ты так светишься?

– Лена, кажется, у меня кружится голова, – Маша присела на стул. – Он сказал, что хочет со мной поговорить после концерта, представляешь?