Чаша. Последний обряд - Вадим Черников

– Либо их поиски могут продолжаться самостоятельно. Или по заказу третьей стороны. Или под контролем, – сделал неутешительный вывод Михайлов.

Генерал сел за стол:

– Именно так. Но нас все эти варианты абсолютно не устраивают. Не забудем и о том, что Орден лишился своего магистра, а также, скажем, российской агентуры: Хомутова, Шмидта, Денисенко… Но фрау Шлассен-Хомутова исчезла, как и Стрельников. И нет сомнений в том, что Орден быстро восстановит свою руководящую структуру и обратит пристальное, если не основное теперь уже внимание на Россию. На Глинникова и на поиск Чаши. В этих условиях для нас возможен только один вариант – работа искателей под нашим контролем. И строжайшая секретность всего дела, которое далеко не закончилось.

– Почему вы думаете, что именно к Глинникову и его группе будет такое пристальное внимание? – внимательно посмотрел Михайлов на генерала.

Губаш ответил ему не менее внимательным взглядом и закончил:

– Будем пока считать это моим предположением, исходящим из смысла поисков ларца. Не сомневаюсь, кстати, что и вы задавались вопросом о том, почему именно искателям так повезло? И можно ли это объяснить только везением и профессиональными навыками? И чтобы облечь наши сомнения и вопросы в некую форму, необходимо нарастить на них факты. Как мясо на кость. Поэтому в нашем Управлении создаётся временно действующая рабочая группа. Без всяких, даже внутренних, приказов и документов. В неё вхожу я, вы и ещё один человек, которого вы рекомендуете. Только один.

– Майор Сизов, – немедленно ответил Михайлов.

– Подполковник Сизов, – веско произнёс Губаш. – С сегодняшнего дня – подполковник. Его заслуги в этом деле руководством отмечены, согласно вашему рапорту, поддержанному мною. Не сомневался, что вы будете рекомендовать именно его. Что ж… Ему, по крайней мере, не нужно объяснять суть и вводить в курс дела, а в профессиональных качествах сомневаться не приходится. И всё же… Александр Михайлович, детали дела я требую, именно требую обсуждать только между нами. Сизов должен знать лишь в части касающейся и не более того. Остальные же сотрудники, которых мы будем привлекать для различных розыскных мероприятий, будут знать задачу на время её выполнения. Всей аналитической информацией обладать будем только мы с вами. Именно такой, скажем, формат работы мы обсуждали с руководством, и он будет утверждён. Если вы, конечно, не против.

– Нет, конечно. Благодарю за доверие. – Михайлов, понимая, что разговор окончен, встал, но Губаш жестом остановил его:

– Давайте, Александр Михайлович, в таком случае выпьем чаю и обсудим первые шаги. Которые необходимо уже совершать, потому что грядут очередные длинные праздники, но нам пока не до них…

Михайлов сел обратно, а генерал достал из другой папки прозрачный файл, в котором белели несколько листков, и положил на стол перед полковником.

– Вы прочтите пока, а я распоряжусь насчёт чая. Вам какой, Александр Михайлович?

– Зелёный, спасибо.

– Пока не за что, – просто ответил генерал и вышел, плотно прикрыв за собою тяжёлую дверь.

Михайлов, чувствуя всё возрастающую неловкость от своих недавних и нелестных мыслей о новом начальстве, прислушался к себе, но к однозначному ответу так и не пришел. Доверительный и в то же время профессиональный разговор вступил в явное противоречие с чем-то внутри него, тонко попискивавшим об опасности. Тем не менее он достал документ с грифом «Совершенно секретно», наедине с которым его оставил генерал, и прочёл короткую справку.

Председателю ФСБ РФ

Согласно оперативным данным Службы Внешней Разведки РФ, донесениям сотрудников дипломатических миссий, агентурным сведениям, сообщаю, что Орден тамплиеров в настоящее время является одной из самых древних и засекреченных организаций, выстроенных по многовековым традициям тайных обществ. Отличительными чертами Ордена является строгая подчинённость руководителю (т. н. магистру), применение любых средств для достижения своих целей, ликвидация свидетелей и использование разнообразных властных и государственных структур во всех странах мира в своих целях. Штаб-квартира Ордена до недавнего времени находилась в г. Эдинбурге (Шотландия, Соединённое Королевство), но само это название является номинальным. Никаких собраний и тайных сходок Орден не практикует с целью конспирации. За исключением крайне редких заседаний руководящего органа (т. н. Тайного Совета). Внедрить своих агентов в Тайный Совет не представляется возможным, так как этот орган формируется исключительно по принципу семейственности (крови) и делегирует полномочия руководителю (магистру). Орден располагает серьёзными финансовыми возможностями, из чего следует, что члены Тайного Совета могут являться влиятельными промышленными магнатами (или семьями) в разных странах мира.

Последние данные, полученные от агента, занимавшего положение рядового члена Ордена и внедрённого в Общество в 2010 году, получены в ноябре с.г. После чего связь с агентом прервана, и установить его местонахождение до сих пор не удалось. Предположительно, агент ликвидирован.

Из предоставленных агентом сведений, которые можно оценить как общие, можно сделать следующие выводы. Стратегической задачей деятельности Ордена является сохранение и поиск различных предметов (артефактов), связанных с зарождением и развитием христианства, и дальнейшее их использование в своих целях в соответствии со своими представлениями и традициями Ордена. Главной целью является подрыв устоев христианской вообще и православной в частности церквей, извращение и развенчивание религии, использование ложных постулатов для дестабилизации общественной жизни как в отдельных странах (Россия), так и в целых регионах (Европа). Конечной целью Ордена является установление Нового порядка в общественной жизни и, возможно, коренная перестройка политических систем и основ современного мира.

С этой целью Орден внедряется в важные сферы государственной, политической и общественной жизни всех европейских и ряда других стран, где христианство является традиционной основой и историческим укладом жизни.

Строгая конспирация деятельности Ордена основана на личной преданности и ответственности всей семьи, родственников всех поколений и степеней родства за сохранение членом Ордена тайны, которые будут уничтожены в случае малейшей утечки информации. В связи с этим в Орден не принимаются одинокие, не связанные родственными узами члены. Члены Ордена без колебаний идут на самоубийство в случае опасности разоблачения и, тем более, задержания. Родственники погибшего и не выдавшего сведений члена всю жизнь остаются на попечении Ордена. Таким образом, практически никаких конкретных данных об этой организации за последние 170 лет собрать не удалось. Такое отношение к своим членам ещё раз указывает на высокую степень опасности Ордена.

В этой связи можно в большой долей уверенности предположить, что Россия играет в планах Ордена особую роль и деятельность здесь является одной из важнейших составляющих его политики. Возросшее внимание Ордена к России особенно заметно в последнее время в связи с возрождением Русской православной церкви и занятием ею своего исконного места в общественной и государственной жизни страны.

Вывод: степень опасности – наивысшая.

Заместитель руководителя

Службы внешней разведки РФ».

Михайлов аккуратно вложил страницы обратно в файл и положил на стол перед собою. Документ был серьёзный сам по себе, не говоря уже о том, кому и от кого он был адресован. То, что Губаш ознакомил его с ним, означало множество вещей: доверие, заинтересованность в Михайлове, строжайшая секретность и важность грядущей работы. Кроме того, и это было самым тревожным, в документе присутствовала лишь информативная часть. Общие фразы, которые нагнетали опасность при полном (а это именно так) отсутствии фактической базы. И ни одной фамилии. Для полковника это означало ещё и то, что его работа по делу, за которую он вскоре получит награду, на самом деле – прикрытие почти полного провала. Потому что Гамильтон, Никитенко, Хомутов, не говоря уже о «мелочи», были попросту мертвы. Несколько важных свидетелей из «среднего звена», такие как Грета и Стрельников, исчезли. И произошло это как раз в ходе его, Михайлова, расследования. Этот документ был как упрёк ему. Тут не награждать, а наказывать надо было, решил полковник и тоскливо заёрзал на стуле. Очень хотелось закурить, но это-то как раз было невозможным. Настроение вмиг испортилось, потому что Михайлов привык оценивать свою работу сам. Строго и беспощадно.

Появление генерала, самолично нёсшего поднос с чашками, Михайлов воспринял даже с некоторым облегчением и взялся за чай. Губаш, бросив взгляд на Михайлова, понял его состояние и отметил, но добивать не стал. Что полковник тоже оценил. Два профессионала молчали, но Михайлов не собирался начинать первым, и Губаш вынужден был продолжить разговор: