Чаша. Последний обряд - Вадим Черников

Предложение генерала было сделано красиво, уважительно и профессионально. Михайлов тоже сделал вполне человеческое лицо и твёрдо кивнул, разрушая на время свою стенку:

– Конечно, Константин Алексеевич, я вас слушаю.

Губаш улыбнулся почти открыто и начал:

– Итак, речь идёт о ларце, который тамплиеры нашли в Иерусалиме при раскопках Храма Соломона в XI веке нашей эры. Данный ларец не был пуст, и рыцари стали хранить его в строжайшей тайне для определённой цели, передавая секрет исключительно от магистра к магистру. После чего могущество Ордена стало расти, пока в 1317 году он не был разгромлен французским королём Филиппом Красивым и Папой. Тем не менее последний магистр Ордена Жак де Моле (которого через несколько лет сожгут на костре) успел отдать приказ, и реликвия была заранее вывезена из Франции (где была штаб-квартира Ордена в замке Тампль) во Фландрию. На следующий день королевские стражники начали аресты рыцарей по всей Европе. Фландрия исключением не стала, и отряд рыцарей выехал из прибрежной крепости в гавань Сен-Леже, где их ждал корабль и поверенный магистра рыцарь Пьер де Болони. Отряд сумел оторваться от погони, и реликвия-ларец благополучно уплыл на корабле к месту назначения. Пока всё верно?

– Да. Корабль назывался «Орёл». А местом назначения была Шотландия, – отозвался Михайлов.

– «Орёл». Красиво. Как и один из первых русских кораблей, построенный Петром в Воронеже в 1668 году. Символично, – прозрачно намекнул Губаш, заинтересовывая Михайлова и располагая его к откровенности своею осведомлённостью.

Отметив это, генерал продолжил:

– Конечно, в Шотландию, где отлучённый от церкви тем же Папой король Роберт Брюс принимал под свои знамёна для борьбы с англичанами всех. Тем более опытных рыцарей Ордена Храма… Только «Орёл» попал в конечный пункт много позже срока. И оказался в Балтийском море. Каким образом, Александр Михайлович?

– Судя по всему, разразилась страшная буря и корабль пронесло мимо острова Рюген в Балтийское море и дальше – в Финский залив. Где де Болони, опасаясь за сохранность реликвии, закопал его в устье Невы на Заячьем острове. Может быть, корабль выбросило туда, но затем экипажу удалось сняться с мели. В любом случае, «Орёл» сумел все-таки приплыть в Шотландию, – коротко доложил Михайлов.

– Так-так. И всё это было бы лишь сюжетом для романа, если бы ларец с содержимым не был найден именно на Заячьем острове Петром Первым… – задумчиво протянул Губаш.

– Именно так. В 1703 году при закладке Петропавловской крепости, – кивнул полковник.

– Таким образом, незадачливый хранитель не только лишил Орден своей реликвии, но ещё и не мог точно указать конкретное место. Всё было очень примерно. И именно в таком виде и было передано тамплиерам, сбежавшим в Шотландию. Но, кроме того, тайна стала известна ревностным христианам – членам Ордена Андрея Первозванного, которого Брюс очень почитал. Настолько, что флаг Шотландии с тех пор – Андреевский белый крест на синем фоне. И занесена в так называемую «Чёрную тетрадь», которая и оказалась в итоге в руках потомка королевского рода Якова Брюса – ближайшего сподвижника Петра. Знаменитого чернокнижника, учёного, фельдмаршала и прочая и прочая… – продолжил Губаш.

– Лишить-то лишил, но она не была утеряна безвозвратно. А фраза «остров в холодном море» стала шифром к разгадке местонахождения ларца. Поэтому и тамплиеры (где ведущую роль стал играть клан Гамильтонов) и их противники Брюсы начали её поиски, – возразил Михайлов.

– Да-да… И дошли до России. И до Петра с его идеей выхода к Балтике. И через четыре столетия ларец был обнаружен Петром, и стало наконец-то известно его содержание. А оно было интересным… Расскажите версию искателей, Александр Михайлович? – попросил генерал.

– Всё же тут не только версия Глинникова, но она подтверждается письмом или, скорее, духовным завещанием императора Петра Великого. Да и магистр Седрик Гамильтон в подвале тоже косвенно подтвердил… В ларце был древний пергамент, написанный на неизвестном языке, прочесть который мог только тот, кому он предназначался. Выходит, что это – анти-Евангелие, смысл которого в том, чтобы подорвать сами основы веры, внушить человечеству, что две тысячи лет христианства – миф, а Христос был лишь одним из пророков. Либо всё же поддался искушению и дальнейшие его поступки не имеют никакого сакрального, духовного смысла, – несколько смущённо закончил Михайлов и бросил на генерала тревожный взгляд.

Губаш всё понял и поспешил поддержать полковника:

– Александр Михайлович, я кое-что упустил в начале разговора, прошу меня простить! Потому что, если бы я изначально не рассматривал то, о чём мы сейчас с вами говорим, всерьёз, разговора не было бы вообще. Или он шёл бы в другом ключе, где ваше «особое мнение» так и осталось бы вашим… Так что давайте спокойно и обо всём.

Михайлов кивнул и быстро спросил:

– А руководство?

– Тем более что и руководство склонно рассматривать итог этих поисков лишь как промежуточный, – мгновенно ответил генерал.

Полковник вздохнул с облегчением, запоминая, тем не менее, слово «промежуточный». Важное слово. Прозвучавшее впервые.

Губаш тем временем продолжил:

– Итак, Пётр и братья Брюсы – Яков и Роман – нашли ларец. Петру удалось прочесть свиток, хотя он изначально предназначался не для него. Хотя кто это может знать наверное? Он устоял и даже каким-то образом уничтожил его. Ларец он оставил при себе, но в 1720 году Пётр пишет своё завещание (за пять лет до смерти), кладёт его в тот же ларец (для подтверждения, видимо) и прячет рядом с телом своего сподвижника, сенатора Якова Долгорукова. Не в Петропавловской крепости, а на Васильевском острове. Поиски наших искателей завершились тем, что этот тайник найден, ларец и завещание, как и склеп Долгорукова, мы сейчас изучаем. В подлинности послания императора и останков сенатора сомнений нет никаких. Ларец же есть, но его как бы и нет. Потому что ни возраст, ни происхождение его экспертизе не поддаются. Что ещё?

– Ещё орден Андрея Первозванного, «Чёрная тетрадь», которая оказалась у Белецкого, страница, вырванная из неё, которую нашли на Валааме искатели. Две табакерки и картина, обнаруженные ими же в ходе поисков. Сухарева башня и её хранитель, – напомнил Михайлов.

– Да, орден… Тоже и без всяких сомнений принадлежит Петру. Остальные находки, насколько я понял из дела, полностью подтверждаются нашими документами и выстраивают логику поисков Глинникова практически безошибочно? – быстро спросил Губаш.

– Практически… – подтвердил полковник.

– Только? – генерал развернулся к Михайлову, но тот не отвечал, ожидая продолжения. И оно последовало после некоторой паузы:

– Только вот дело в том, что господин Белецкий, случайный обладатель «Чёрной книги», искал совсем не то, что в итоге оказалось в ларце с гравировкой Чаши и свитка, не так ли?

Губаш снова встал и прошёл по кабинету несколько шагов, отвечая сам себе вслух:

– Так ли, так ли… И обосновавшийся здесь Орден потомков тамплиеров, Хомутов и Гамильтон, да и загадочный Скрынников, наш былой сослуживец, искали не только и не столько ларец со свитком. То есть, собственно, анти-Евангелие. И уж, конечно, не «Чёрную тетрадь», которая оказалась лишь ключом к находке ларца. Так что же они искали? И что, кстати, пытались изначально найти Глинников и его компания?

Михайлов вздохнул и тихо произнёс:

– Находку ларца и завещания императора мы не можем считать второстепенными. Это важнейшие реликвии, раскрывающие историю России. Да что там… Европейскую и мировую историю. Они самоценны и… И бесценны, товарищ генерал.

– Без сомнений! И всё же? Что они все искали, прежде всего? – Генерал остановился перед Михайловым и не мигая смотрел ему прямо в глаза, ожидая ответа.

– Чашу, – ответил Михайлов веско.

– Именно! – мотнул головой Губаш, прошёл к столу и постучал рукой по «делу». – Именно Чашу Грааля, или Чашу Нового Завета! И не где-нибудь за морями-океанами, а в России. В двадцать первом веке! Ладно, тамплиеры и Белецкий! У них на руках были конкретные указатели, передаваемые веками предания, та же тетрадь, наконец. Но наши-то искатели откуда вообще взялись? И почему именно они все эти ниточки связали в верёвочку и нашли её конец? За пару недель всего! Понятно, что до этого они несколько лет работали над темой Чаши, были намётки у Глинникова и Жаркова, но всё же… Семьсот лет поисков и две недели! Всё это не просто странно, а более чем…

– Антилогика, – вспомнил Михайлов последний сентябрьский разговор с Кириллом и остальными. – Антилогика получилась, так они и сказали.

– Вот именно. Анти. А нам нужно, чтобы победила именно логика, Александр Михайлович. Потому что, насколько я понимаю, пока с нею только в поисках тетради сложилось. Остальной, так сказать, ход мыслей Глинникова и его искателей нам неведом. В то же время легко предположить, что искатели в процессе поисков тетради и ларца продвинулись намного дальше и что-нибудь сопутствующее, которое может привести их непосредственно к находке Чаши, обнаружили. Либо?