Железные люди - Владимир Полуботко

Результат: Рымницкий, прошедший подо льдами без Пассажира, получает почётную грамоту; Лебедев, прошедший тот же путь, но с драгоценным Живым Грузом, получает Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Ничем не примечательный и серый до сих пор человек вдруг резко вырвался вперёд за счёт другого, более достойного, но отодвинутого в сторону — обычное дело в нашей жизни. Теперь же, ко времени, о котором идёт речь, отодвинутый неудачник сделал вдруг резкий и неожиданный рывок вперёд. А какой — о том речь впереди. И это было необычно. И это взбесило Героя Советского Союза: хотелось отодвинуть и задвинуть ещё сильней; хотелось доказать, указать!.. А вместо этого!..

Вот потому-то беседа у них сейчас и не клеилась, и только внешне держалась в рамках приличия. Ведь это были враги.

Но вот капитан первого ранга Лебедев с тревогой заметил:

— Чёрт возьми!.. — это я, конечно, вру: он совсем не так выразился. Ну да ладно: — Чёрт возьми! Да ведь мы уже совсем выбились из графика. Так можем и не поспеть вовремя.

— Поспеем, — коротко и хмуро бросил в ответ Рымницкий.

Между прочим, для опасений Лебедева были все основания, ибо боевому подводному кораблю ещё предстояло провести ДИФФЕРЕНТОВКУ — такую операцию, без которой говорить всерьёз о дальнейшем продвижении вперёд просто невозможно; боевой подводный корабль для правильного лежания на воде и движения в ней должен быть тщательно выровнен; без дифферентовки, проведённой грамотно, по всем формулам, по всем вычислениям подводная лодка — она вовсе и не подводная, да вовсе и не лодка тоже.

Лебедева такой ответ Рымницкого не удовлетворил, и он то ли предложил, то ли уведомил, то ли приказал:

— Проводить дифферентовку лодки будем на ходу! Не отклоняясь для этого в район дифферентовки!

— Нет, — коротко бросил Рымницкий. Ему хотелось и стычки избежать со скандалистом, «нечаянно пригретым славой», и не отступить от требований Его Величества Закона. — Под нами сейчас — три километра! Над пропастью проползаем, какая же может быть дифферентовка?

— Но пойми же, Игорь Степаныч! Ведь мы сэкономим массу времени, а дифферентовку и так сделаем — на переходе в район торпедных стрельб! Чего там её особенно делать!

— Поймите и вы, — ответил Рымницкий, всё ещё пытаясь сдерживаться. — Это — МОЙ ПОСЛЕДНИЙ В ЖИЗНИ ВЫХОД В МОРЕ! И я хочу провести его по всем правилам, согласно руководящим документам!

Капризные нервы у Героя Советского Союза не выдержали, и он заорал:

— В таком случае, Я ВАМ ПРИКАЗЫВАЮ: ПРОВОДИТЕ ДИФФЕРЕНТОВКУ НА ХОДУ!

Рымницкий ответил неожиданно трезво и чётко:

— Есть! — и тут же передал в центральный пост: — Записать в вахтенный журнал: КОМАНДОВАНИЕ КОРАБЛЁМ ПРИНЯЛ НА СЕБЯ КАПИТАН ПЕРВОГО РАНГА ЛЕБЕДЕВ!

Вот это был удар так удар! Ответственности-то никто из этих штабных не любит. Им бы только других учить.

Лебедев кисло заулыбался:

— Ну ладно, командир! Хе-хе!.. Не кипятись! В конце-то концов, хозяин корабля здесь ты! Конечно же, тебе и все, как говорится, и карты в руки. Веди лодку в район дифферентовки. Только ж ты ходу прибавь-то, Степаныч! Ходу!

— Отставить запись в журнал! — скомандовал Рымницкий.

— Есть отставить! — ответили ему из металлических недр субмарины.

— Прибавить ходу!

— Есть прибавить ходу!

Атомная подводная лодка продолжала свой путь: пять человек сверху, сто пятнадцать — внизу; распоротая вода, шипение, белый кильватерный след…

И прохладный морской ветерок, которому тоже будет отведена определённая роль в предстоящих событиях — этакий летучий воздушный шпион: влетел — вылетел!..

Глава пятая

Пора на отдых…

Есть там надёжная пристань, в которой не нужно ни тяжкийЯкорь бросать, ни канатом привязывать шаткое судно;Может оно простоять безопасно там, сколько захочетПлаватель сам иль пока не подымется ветер попутный.

У капитана первого ранга Рымницкого далеко не случайно сорвалось с языка: ПОСЛЕДНИЙ В ЖИЗНИ ВЫХОД В МОРЕ.

Да. Так оно и было.

Ведь и его военно-морская карьера, как уже говорилось, тоже отнюдь не топталась на месте.

Золотой Звезды за транспортировку Крупного Чина он когда-то не получил, но зато многочисленные научные труды, автором, которых он был, не остались без чьего-то высокого внимания. И его успешное выполнение сложнейших боевых задач в Индийском океане — тоже. И то, что он провёл на посту командира подводного атомохода тринадцать лет, — тоже. Редко ведь кто из наших подводников столько лет жизни отдавал этой необыкновенной должности! Редко кто не уходил на покой или в штабы, а плавал себе и плавал и весь со своим колоссальным опытом как бы срастался с подводным кораблём. Чьи-то зоркие начальственные глаза приметили такой необыкновенный, ЕДИНСТВЕННЫЙ В СТРАНЕ случай, кто-то заговорил о Рымницком в самых высших начальственных сферах, и вот совсем недавно приказом министра обороны СССР Рымницкий за особые заслуги был назначен на должность старшего преподавателя в Военно-Морскую Академию имени Гречко в Городе-на-Неве.

Вот это и было то самое: Лебедев остаётся здесь, на краю света, а Рымницкий улетает в Северную Столицу!

По мнению Лебедева, это было недоразумение, которое не мешало бы и исправить.

По мнению же Рымницкого, всё было правильно. Мало ли по стране капитанов первого ранга? Да вот поди ж ты — только одному мне доверили освободившуюся в Академии вакансию! И вот теперь-то, после вулканно-туманной Камчатки, после скитаний по морям-океанам всего Земного шара — мне причитается вполне заслуженный ПОЧТИ-ЧТО-ОТДЫХ на тёплой, на респектабельной должности…

Отутюженная форма.

Строгое отдание чести.

Коридоры, ковры, кабинеты, кафедры…

Квартира в красивом каменно-колонном городе…

Грандиозные статуи и величественный гранит набережных…

И дети, выведенные в люди, а не в провинциалы, а не в подводники…

Прощай, Лебедев! Прощайте, другие карьеристы и склочники! Прощайте, подсиживания и скандалы! И прощайте, океаны — Тихий и Индийский!.. Ох и устал же я от вас от всех!..

Глава шестая

Битва за битвой…

Яростно билися воины; гром, раздаваясь, железныйК медному небу всходил по пустынным пространствам эфира.

Болезненно амбициозная и высокомерная Америка взволновалась: массовый проход советских военных кораблей в Индийский океан сильно ударил по её самолюбию. Американцы в своём самоослеплении считали, что этот океан создан природой почти исключительно для них. Кремлёвские же старикашки полагали, что всё обстоит как раз-таки наоборот: для них океан, а не для Соединённых Штатов!

И вот: наши корабли потоком устремились в этот спорный океан, а американцы усилили за ним контроль. Каждый наш корабль они постарались взять под наблюдение и под прицел. Чтобы в случае войны — незамедлительно утопить его (если удастся).

Но то — надводные корабли, а как же быть с подводными лодками? Как уследить, через какую щель они проскочили в этот, что ни говори, ОКЕАН?

А так же точно и следить. Отслеживать, обнаруживать и не упускать из виду. И в случае войны — немедленно топить (если удастся).

Но лодка — на то она и подводная, чтобы её не видно было. Но техника — на то она и сверхсложная, чтобы и видеть, и слышать всё и везде (если удастся).

Но ведь и на подводной да ещё и на атомной лодке — тоже ведь случается, что заваляется какая-нибудь сверхсовременная и сверхъестественная техника, чтобы поставить ни во грош ту, другую технику и усыпить её бдительность (если удастся)! Вы, к примеру, выслеживаете нас по шумам, которые издаёт наша подводная лодка, а мы заглушаем двигатели и высылаем по своему курсу маленькую торпедку, которая издаёт точно те же самые шумы, что и выпустившая его субмарина. Вот и идите по курсу этой торпеды, пока не поймёте, что вас надули. А мы тем временем отлежимся в тишине да и пойдём дальше, но уже с сильно изменённым курсом.

Вот так и шло соревнование: КТО — КОГО! Бывали случаи, когда лодка, выйдя из Петропавловска-на-Камчатке в открытый океан, тотчас же обнаруживала за собою слежку. Воды — международные, и никто не запретит американским кораблям и самолётам находиться рядом. Всегда и неотступно. Нахально и беспощадно. Лодка и ныряет, и уплывает, и кружит, и выключает двигатели, но лишь только высунет наружу кончик перископа, как уже американцы тут как тут! Это означает, что всё это время они её и не теряли из виду. Это означает, что существование этой подводной лодки — совершенно бессмысленно, ибо она лишается своего главного достоинства — невидимости. И это означает торжество американской военной мощи и поражение мощи советской. И тогда лодка возвращается назад в базу как не выполнившая задание. С позором!