Клинок Сариолы - Ладомир Гарт

В зал вбежали несколько стражников с алебардами.

— Стойте! — крикнул Эвальд, вытаскивая меч из ножен. — Означает ли это, Гольм, что вы от имени императора объявляете войну Сариоле?

Стражники в нерешительности остановились.

— Господин Гольм, а вдруг это настоящий принц? — спросил офицер имперской стражи, — Тогда нам не избежать дипломатического скандала!

— Что значит какая-то мелкая Сариола перед величием Империи!

— На стороне Сариолы вступят в войну все государства к северо-западу от границ Империи, — сказал Эвальд. — Война может продлиться не один десяток лет, и приведёт к ослаблению Империи, а может, и её развалу. Вряд ли такая перспектива обрадует его величество, и за самовольство в таких важных вопросах войны и мира ты, Гольм, вполне можешь лишиться головы.

— Хорошо, не будем примешивать сюда политику, — пробурчал Гольм. — Но вы, принц, если, конечно, вы тот, за кого себя выдаёте, нанесли мне личное оскорбление, настолько тяжёлое, что только кровь может смыть его. Пусть хольмганг, — поединок решит спор между нами!

— Ты собираешься сразиться со мной на хольмганге? — усмехнулся принц, окинув взором жирную, обрюзгшую фигуру наместника.

— Не обольщайся, принц, предвкушением лёгкой победы! Как известно, по древним традициям хольмганга, я могу нанять воина, который будет отстаивать мою честь в поединке.

— Не забудь также, Гольм, что, по этим же традициям, ты должен будешь совершить самоубийство, если этот воин проиграет поединок.

— Ну, уж этого не случиться никогда! — самодовольно заявил Гольм. — Все на ристалище! Зовите Мортимера! — крикнул он.

Ристалище, или площадка для хольмганга, находилась за деревушкой, поодаль от башни. Она представляла собой четырёхугольный отрезок земли, огороженный низким частоколом. Рядом с площадкой находился сколоченный из досок помост для знатных зрителей. Гольм прибыл на ристалище в сопровождении большого отряда стражников, вооружённых алебардами. Он важно взгромоздился в кресло, установленное на помосте под бело-красным пологом с изображением герба империи. Купцы и рыцари заняли места на скамьях помоста, чернь и простолюдины просто толпились вокруг частокола. Роль распорядителя поединка взял на себя офицер имперской стражи. Вскоре появился противник Эвальда, огромный воин, полностью закованный в латы. Он был на голову выше Эвальда и в полтора раза шире его в плечах. На голове воина был рогатый шлем с опущенным забралом, в руках — огромный топор, с которым он играл, как лёгким пёрышком. Его мрачная фигура возвышалась над окружающей толпой, как дуб возвышается над кустарником.

— Это Мортимер, он расправляется с рыцарями, вызывающими Гольма на поединок, — сказал Торк, — будьте осторожны с ним, господин принц, он убил уже двенадцать рыцарей!

Мортимер занял противоположный угол ристалища и разминался, размахивая топором. Эвальд приблизился к нему.

— Приветствую тебя, Мортимер!

Гигант перестал махать секирой и уставился на Эвальда сквозь прорези шлема.

— Мы никогда не видели друг друга до этого, и у нас нет личной вражды. Извини, если случится так, что мне придётся убить тебя, ведь исход боя неизвестен нам обоим, — сказал принц.

— Убить меня! — раскатисто рассмеялся Мортимер. — Ты посмотри на меня, а потом на себя, и тебе сразу станет ясно, кто кого сейчас убьёт!

— Ты самонадеян, воин. Внешность часто бывает обманчива. Хотя ты и сильнее на вид, всё-таки я из посвящённых!

— Это не имеет никакого значения.

— Скажи, кто ты, Мортимер, и откуда ты родом? — спросил Эвальд.

— Что, птенчик наложил в штаны и хочет разыграть комедию, что я недостоин биться с ним из-за низкого происхождения?

— Нет. Пусть судьба рассудит, кому из нас оставаться под солнцем.

— У тебя красивый меч, — сказал Мортимер, — не пройдёт и получаса, как он станет моим.

— Это бесценное родовое оружие королей Сариолы, и не должно мужлану владеть им, — ответил принц.

— Может быть, ты и победишь меня, — усмехнулся Мортимер, — если ты странник.

«Снова я слышу непонятные слова о каком-то страннике» — подумал Эвальд.

Пропел рог, и распорядитель хольмганга приказал участникам предстоящей битвы разойтись в свои углы ристалища. Эвальд отошёл в свой угол, и Торк помог ему застегнуть ремешки доспехов. Ещё раз пропел рог. Принц опустил забрало шлема. Толпа зрителей притихла, ожидая начала сражения.

— Снова настал час схватки, и снова непримиримая вражда заставляет бесстрашных воинов биться насмерть! — торжественно и громко объявил распорядитель поединка, обращаясь к зрителям. — Кто же они, отчаянные храбрецы, бросившие вызов друг другу? Один из них — великий сиятельный принц Сариолы, Страны предрассветного тумана, рыцарь из посвящённых, чьи способности вызывают трепет и восхищение! Его противник — могучий воин Мортимер, служащий Гольму, локкардскому наместнику великого императора! Он яростен и неистов, истинный берсеркер, сметающий всё на своём пути! Чьё смертоносное искусство окажется совершеннее? Кто выйдет победителем схватки?

— Я готов к бою! — крикнул Эвальд распорядителю.

— Я тоже готов! — рявкнул Мортимер.

— Сходитесь по третьему сигналу рога! — Офицер взмахнул рукой, и рог пропел в третий раз. Эвальд обнажил меч и взвесил его в руке. Принц был совершенно спокоен, он не чувствовал страха или ярости, и начал бой, как обычное упражнение по фехтованию. Мортимер, зарычав, яростно кинулся на принца, размахивая топором и желая сбить его с ног. Эвальд ловко отпрыгнул в сторону, успев поставить ему подножку, и гигант кубарем покатился по ристалищу. Толпа взревела от азарта. Гольм пристально наблюдал за боем из своего кресла. Мортимер тут же вскочил на ноги и опять бросился на принца, стараясь загнать его в угол ристалища. Эвальду удалось уклониться от лезвия секиры и нанести удар мечом в сочленение лат Мортимера. Меч запутался в кольчуге и не причинил вреда гиганту. В ярости Мортимер ещё раз взмахнул секирой, желая снести принцу голову, но тот, нагнувшись, проскочил под смертоносным лезвием и нанёс сильный удар мечом в бок гиганта. Удар пришёлся по панцирю, но он заставил Мортимера покачнуться и на мгновение потерять равновесие. Принцу показалось, что он увидел слабое место в доспехах Мортимера: когда тот делал широкий замах топором сверху вниз, нагрудник панциря приподнимался, открывая щель не более пальца шириной, отделяющую его от шлема. Мортимер, казалось, знал об этом недостатке своих доспехов и избегал вертикальных движений. Сражение продолжалось. Гигант понял, что принца невозможно победить грубым натиском, а широкие взмахи секирой дают Эвальду возможность ответной атаки, и начал экономить силы. Принц же стратегию боя строил на системе обманных выпадов, направленных на то, чтобы измотать противника, так как знал, что бой выиграет не самый сильный, а самый выносливый. Схватка постепенно перешла в фазу позиционной борьбы, со стороны казалось, что бойцы вяло наносят друг другу слабые удары, но на самом деле это была сложная партия с ходами, просчитанными на много шагов вперёд, в которой каждый стремился навязать врагу свой стиль боя, и, переиграв его в этом стиле, победить. Это была ритуальная пляска, игра, малейшая ошибка в которой означала верную смерть. Мортимер в совершенстве владел своим оружием и был подготовлен не хуже любого рыцаря. Одолеть его обычным способом было нелегко, если не сказать более, — невозможно. Эвальд попытался настроиться на мысленную волну противника, чтобы проникнуть в его сознание и знать о любом его движении раньше его самого, но все попытки принца были тщетны. Сознание Мортимера было полностью скрыто от постороннего телепатического вторжения. Мортимер, вероятно, отлично владел магической защитой, но сам астральных атак против Эвальда не предпринимал.