В баню - Иван Поляков

я умру… Ингрид меня точно убьёт!» — совершенно отчётливо, внезапно объёмно проступила идея.

— Ух-х!... Как ЗДО-оРОВО!

Прямое столкновенье животами.

Едва живые гномы ухватились друг за друга.

Взгляды сошлись. Рыжеватый неизвестный щурясь посмотрел на обильно потеющего Пеньку.

Старый гном посмотрел на Врага, на его красный нос.

Двухсторонний упреждающий удар!

— УХ-х! ХоРОШО!

«*77!.. Номер *77!..» — сквозь клубящийся дым.

Руки загребали искры.

Хвоя драла! Гуляя по усам и дёргая… она цеплялась за лохматые брови!

Веником!

«Да живее!.. Номер *77!»

Пень почувствовал, как пальцы противника до боли вжали его ключицу.

— АААА-А-а-а-а! — грозно выкрикнул Пенька!

Выплёвывая хвою!

Раздув ободранные щуку, Враг как будто жевал шишку.

«Распаренный, что ли?!» — определил Пенька по мягкому вкусу. «Каков храбрец! При всех распаренный веник принёс!»

Догадавшись, что противник знает, Враг испугался.

Он усилил хватку.

И пошёл вперёд! Стал делать замах побольше и почаще.

Если не ударом, но напором взять попытался!

Пар накрыл.

«Мне плохо!»

Ещё и ещё удары!

«Умираю!» — понял Пенька.

«Ах-х!» — на высшей ноте сказала струя и накрыла обоих.

Задыхаясь, щурясь, противник отцепился.

— ЕЩо-Ё! — потребовали слева.

«… Мне плохо!»

— Ещё ПОД-ДАЙ!

«…Ингрид меня убьёт!»

— А-А-А-А-А!

Оттолкнув подливающего безумца, Пень стал на его место.

Он посмотрел на камни.

«…»

— Дурак, — швырнул старый гном в того ковшом. — КТО ТАК ЛЬЁТ?!

Нащупав край ведра, Пень ливанул всё разом! Целиком!

Что-то сырое… но холодное… будто хлобыстнуло его по лицу. Накрыло. Жар разошёлся кусая. Не распаренный, а жёсткий, настоящий еловый веник прошёлся по пояснице.

Взорвалось как будто-то что-то внутри.

Удар.

Пень почувствовал себя молодым. Впервые забирающимся в окно. И всё время падающим.

Веник гневно потрескивал в зубах.

Почему-то Пеньке померещился светлый выход из проходной. Ободранная клумба по левую руку и «Склад продукции» по правую. Ряд нераспроданных и уже покосившихся беседок… где он частенько в обед переходил от шашек к щелбанам, а порою резался в кости.

Удар.

Пню померещилась хвоя.

Яркая зелень и густой, какой-то очень насыщенный воздух. Вода, здесь почти беззвучно текла по серым камням… и крупные капли дрожала на мхе и иголках.

Мир как будто раздвоился. Пенька вроде и понимал, где находится. Но всё больше всматривался в жирный мох. Он слышал этот запах. И чувствовал, как тихий ветерок перебирает волосы на его плечах.

На мгновение гному показалось, что он уже вернулся к своей скале. Где пахло жарящимся мясом. И красивая женщина под красивый бой барабана орёт в его сторону… красивую песню.

Удар!

Ещё удар!

Кажется, Пень обычным порядком кусанул чью-то пятку.

«УХ-Х! ЗДОРОВО!» — проблеял конь на каминной полке.

Та высекалась из обнаруженной, но сразу же иссякшей жилы.

... Гордость Ингрид…

Массивные серьги в виде капель. На чёрной тщательно вычесанной и заплетённой к приходу гостей бороде… Они светились мелкими белёсыми камушками. Лучшее, что мог себе позволить Пень.

Платье в обтяжку. Чёрное с золотистым цветочным узором.Сверху «пиджачок» с короткими рукавами и полями чуть пониже груди… Впрочем, гном не имел и малейшего представленья пиджак ли это.

И как он называется.

Пару лет тому, прямо так Ингрид мыла посуду. А Пень стоял, покуривал трубку и плечом упирал косяк. Вид сзади — самый лучший.

Мир начал «схлопываться». Дым застилал глаза, и старый гном и не заметил, как затихли звуки. Почернели спины и стали улыбаться усы и бороды.

Ему ничто не было удивительно.

Враг хлестал спину Пня… что было сил. Кажется, уже другой «враг».

Веник его был настоящий — не распаренный.

Но боли не было.

Ничего уже не было.

Продолжение в следующей, последней части.

Победа

«*83! На выход», — откуда-то издалека, едва прорываясь сквозь дым, донёсся подхриповатый голос.

Как благословенный горн.

Свет показался где-то сбоку, и Пень долго смотрел на него. Он двинулся. Как будто на карачках. Обжигая ладони. Кто-то поддал пару. Колючий веник прошёлся по алеющей макушке.

— Давай-давай! Не задерживай!

— Аа-а-а-а?..

Свет ударил, но гном как будто этого не заметил. Сплошная белёсая пена, бурля, она приняла его прохладой. Тело нещадно горело. Мысли переливались.

Пенька полз вперёд.

Рука его провалилась.

Внезапно.

Битым носом он встретился со льдом… и борода прижалась к животу.

— Ух-х-х! — только и смог выдохнуть гном.

И жар ударил в лицо! Он залился в нос! И в рот и в уши! Что-то будто сжалось.

Скорый выдох!

Пузырями!

Пальцы коснулись дна.

Пня нельзя было называть каким-то особенным гномом. Как, впрочем, и гномом особенно от этого страдающим. Он был просто — Пнём. Временным рабочим, который с понедельника по субботу обитал на лесопилке «Хвоя». И сдирал кору, как только Каска подтащит бревно.

Был просто гномом.

Но в этот момент, он как будто подошёл к той самой «Великой Белой Двери».

А после ударился мизинцем, и, ревя, подпрыгивая под «**ятерные» тучи, выскочил обратно!

Насвистывая носом.

Задыхаясь, гном сплюнул лёд!

Сопя , кряхтя и бултыхаясь, больше по привычке он ярко-красною рукою сжал и дёрнул кончик бороды. Заозирался.

Совсем тихо было.

Небо казалось пепельно белым.

И снег пухлыми хлопьями падал в воду.

Какой-то орк, животное, отдирал третью доску от фирменного забора их предприятья.

Хорошо-о… Боги всемогущие.

С праздниками тебя, дорогой читатель. Наступившим или только угрожающим. Будь ты там счастлив, наконец. И…

Ух, т… Одну минуту.

***

Дверь загромыхала.

Размахивая… и ничего перед собой не видя. Обходя одного незримого оппонента за другим, Каска, словно эльф-танцор, развернулся на цыпочках... Произвёл уДА-ДА-А-АР!

… Но промахнулся.

— Иэ-х! — сказал гном… и, плюхнувшись на спину, не заскользил, но покатился по склону.

Снежная гора пожрала его.

И снова стало тихо.

Только пар как будто слегка клубился.

Приподнявшись на локтях, щурясь, Пенька всмотрелся в ярко-красную ногу. Та шевелилась.

Немного подумав, старый гном вновь опустился. Он спиною упёрся в нерушимый камень, расположился в проруби поудобней.

— Сла-бак!

Дополнительные материалы

Без описания