Закон контролера - Дмитрий Олегович Силлов

Над локтем, в районе красного, взбухшего, уродливого шрама, и правда было видно, как под кожей кто-то активно возится, словно туда стадо гиперактивных червей вживили.

Я мысленно поморщился. Осознавать, что в тебе живет и чего-то там мутит настолько мерзкая тварь, было неприятно. Судя по рассказам кузнецов, волосохвост сейчас обустраивал дом, в котором собрался жить. Капитально его ремонтировал. Довольно мерзкое ощущение – осознавать, что некий паразит тебя чинит для того, чтобы потом использовать твое тело по своему усмотрению.

Я с трудом разлепил пересохшие губы и прошептал:

– А как его достать… из меня… потом…

Но, несмотря на мой еле слышный шепот, Шаман его услышал.

– Понятия не имею, – сказал он. – Тех, кто его в себе таскает, знаю. Это миллиардеры всякие, а также правители высших эшелонов многих стран. У кого есть деньги, может позволить себе такого паразита, который убивает на корню любую болезнь и продлевает жизнь человеческого тела практически до бесконечности. Конечно, все это не без побочных эффектов в виде порой совершенно нелогичных поступков от носителей волосохвостов. Но тут уж извините: или долгая жизнь без подагры и геморроя, или терпи, что тобой управляет волосато-хвостатая тварь. Причем так, что ты и не заметишь. Ну споткнулся на ровном месте, ну фигню какую-то сморозил. С кем не бывает? А это просто волосохвост от скуки развлекается. Ничего страшного, носителю он не вредит. А вот поприкалываться над ним может.

– Всю жизнь мечтал, чтоб надо мной стебалась тварина из другой вселенной, – проворчал я.

Своим нормальным голосом.

То есть только что языком еле шевелил, а сейчас ничего, пробубнил вполне сносно. И самочувствие стало получше, захотелось даже с этого чертова стола слезть, так как затылок, лопатки и задницу отлежал на нем изрядно.

– Лежи, – рыкнул на меня Шаман. – Это волосохвост тебе порцию дофамина с эндорфинами подбросил, чтоб ты своим кислым настроением состав своей крови не портил – он ее с повышенным сахаром не любит. Еще пару часов поваляйся, пока он тебе руку до конца починит.

– Да пусть поспит лучше, – предложил Медведь.

– Точно, – сказал Шаман. – Лечебный сон ему сейчас самое то что нужно. Только ж его хрен на столе удержишь, уже вон ерзает.

– Тогда, может, искусственный сон применить? – почесав затылок, с сомнением в голосе проговорил Медведь.

– Точно! – обрадовался Шаман. – Давно хотел этому сталкеру прописать искусственный сон!

Я был еще слишком слаб, чтобы сопротивляться, да и движение кузнеца оказалось для меня слишком быстрым и неожиданным. Пудовый кулак резко опустился мне на макушку, и мгновенно чернота весьма оригинального искусственного сна поглотила мое сознание.

* * *

– Как-то ты с дозой сна не рассчитал. Он уже второй день в отключке валяется, как бы не помер.

– Думаешь, его можно убить легким щелчком по наковальне? Да про похождения этого сталкера без малого полсотни книг написано, и в каждой его пытаются грохнуть. Но пока ни у кого, как видишь, не получилось. По мне, так к сожалению.

– Злой ты, Шаман.

– Я не злой, я справедливый. Этот Снайпер только и делает, что миры баламутит и все портит. И нам жизнь подпортил, кстати.

– Как-то я не заметил, чтоб у нас особенно качество жизни упало после того, как он закрыл портал в Чернобыльскую Зону. Объективно оттуда лезли довольно гнусные типы с дешевыми заказами, и, как по мне, без этого портала на Распутье Миров стало немного поспокойнее.

Голоса я пока что различал смутно. Они плавали на краю сознания, словно в густом тумане, и смысл произносимых слов я осознавал весьма условно. Но постепенно туман рассеивался, и сквозь него проре´залась полоска света, вероятно, просочившаяся между моими неплотно сжатыми веками.

– Смотри, он, кажись, в себя приходит, – заметил первый голос, принадлежащий, кажется, кузнецу по прозвищу Шаман, если я ничего не путаю. Голова у меня гудела, словно колокол, по которому заехали рельсой, отчего мое сознание пребывало в состоянии перманентного офигения, в котором перепутать можно все что угодно.

– Похоже на то, – заметил второй голос. – Сейчас придет в себя, и надо будет в него квасу впоить, да побольше. Домашний квас после болезни самое лучшее лекарство.

– Дельная мысль! – согласился первый.

Пока я пытался собрать в кучу себя и свои мысли, в зубы мне ткнулся край кружки с содержимым, приятно пахнущим какими-то травами. Пить хотелось зверски, я это содержимое отхлебнул… и чуть не сблевал прямо в кружку.

Вряд ли омерзительный напиток можно было назвать квасом. Жуткая кислятина, настоянная на полуразложившемся мертвеце, выловленном в болоте, – пожалуй, самое лучшее описание для этой бурды.

Я попытался отстраниться, но железная по ощущениям рука притиснула край кружки к моей пасти:

– Хлебай, мать твою за ногу! – прорычал у меня над ухом громоподобный голос. – Делать мне больше нечего, как с тобой нянчиться!

– Полегче, Шаман, – проговорил второй голос. – У него после заражения волосохвостом временно все органы чувств набекрень. Слышь, Снайпер, или как тебя там. Реально, пей через силу. Иначе волосохвост сочтет, что ты для него так себе кормовая база, и просто выжрет тебя изнутри.

Я осознал сказанное, и, пересилив отвращение, выпил то, что было в кружке, хотя был уверен, что после первых двух глотков меня вывернет наизнанку.

Но – обошлось. Желудок болезненно дернулся несколько раз, но потом, видимо, понял, что вкусовые рецепторы немного брешут, и то, что в него пролилось сверху, можно смело усваивать. И усвоил, в результате чего ко мне почти мгновенно вернулось зрение и даже сил хватило привстать на локте, чтобы оглядеться.

– О, я ж говорил! – искренне обрадовался Медведь. – Надо еще кружку опрокинуть – и будет нормально. Квас, настоянный на травах Одиннадцатого мира, творит чудеса!

– Не надо пока, – поморщился я, все еще ощущая во рту вкус болотной мертвечины. – Я вроде в порядке.

– Это точно, – согласился Шаман, отпустив, наконец, мой затылок. – Рука как новенькая, только рожа бледная, как у зомби. Но это поправимо. Нам тут половину хвоста виверны принесли. Сейчас разделаем, шашлыка налупишься, квасом запьешь, морда будет красная, как из плавильной печки.

Шаман если меня не ненавидел, то недолюбливал – это точно. Другому я б за все эти «морда-рожа» носком берца в подбородок точно зарядил, благо расстояние позволяло. Не уверен, что в моем полуразобранном состоянии получилось бы эффективно – такую башню сковырнуть запросто не получится, – но я б хотя бы попытался.

Но не в этом случае.

Перед кузнецами я чувствовал неслабую вину, плюс вспомнилось – я ж сам к ним приперся просить о помощи. Так что свой гордый и необузданный нрав