Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй - Ларри Ян Леопольдович

Валя то и дело кричала:

— Кто это? Кто? Ты видел, Карик?

Они чуть было не столкнулись в воздухе с каким-то гигантским, величиной в танк, жуком. Он был весь разукрашен золотыми и фиолетовыми красками и так ослепительно сверкал на солнце, что на него невозможно было смотреть.

Жук летел прямо на стрекозу. Столкновенье казалось неизбежным. Но вдруг он с такой же быстротой, и даже не поворачиваясь, помчался назад.

— Задний ход! — закричала Валя. — Он может лететь задним ходом. Ты видел?

Внезапно под крыльями что-то зажужжало, запело. Откуда-то снизу вынырнуло волосатое круглое животное. Поджав под себя мохнатые ноги, оно с гуденьем мчалось навстречу, бросаясь из стороны в сторону. Зеленоватые крылья животного сияли на солнце, то вспыхивая яркими зелеными и синими огнями, то угасая.

— Кто? — спросила Валя.

— Муха! Только очень большая! Как под микроскопом!

Расстояние между мухой и стрекозой становилось все меньше и меньше. Теперь и Валя узнала муху. Она была такая большая, как на плакатах «Берегись мух — они распространяют заразу».

Но не успела Валя подумать о том, какую же заразу несет муха, как та вильнула в сторону и понеслась куда-то вниз.

Стрекоза повернула, точно на стержне, свою огромную голову вправо, влево, вверх, вниз, сверкнула голубовато-зелеными хрусталиками огромных глаз и кинулась вслед за мухой.

— Ай! — закричала Валя, хватая Карика за ногу.

— Держись! — ответил Карик.

Начались крутые повороты, стремительные спуски, подъемы. Преследуя муху, стрекоза то падала вниз камнем, то описывала петли, то скользила боком и, наконец, налетев на муху, протянула к ней огромные, покрытые шипами клещи.

Муха перевернулась и помчалась на спине, ногами вверх. Ноги ее угрожающе вытягивались, стараясь оттолкнуть прочь стрекозиные клещи.

Но это не помогло мухе.

Стрекоза нагнала ее. Клещи сомкнулись.

— Ж-ж-ж! — затрещала крыльями муха.

Клещи щелкнули, как ножницы.

Хлоп!

Хлоп!

И на землю полетели, медленно кружась в воздухе, крылья и ноги несчастной мухи.

Снова щелкнули сильные, крепкие клещи. Они скомкали, смяли, сплющили муху в лепешку и сунули ее в широкий, черный рот.

Карик и Валя молча взглянули друг на друга и тихонько вздохнули.

Так вот она чем питается — стрекоза.

— А ты говорил — соки цветов! — шепнула Валя.

Ей стало страшно. Уж если стрекоза пожирает таких больших мух, то Карика и Валю она шутя проглотит и даже не заметит.

Ребята притихли.

Далеко впереди мелькнули огромные цветные крылья. На концах крыльев темнели крупные бархатные пятна. По краям тянулись ровные полосы, будто кайма. Крылья танцевали, прыгали в воздухе, поддерживая изгибающееся сигарообразное тело, похожее на полосатый дирижабль. Длинные усы с набалдашниками на концах дрожали, опускаясь то вниз, то поднимаясь вверх.

Подлетев ближе, ребята увидели на крыльях красивую чешую, покрытую цветной пушистой пылью.

Крылья бестолково кружились в воздухе, трепетали, как паруса на ветру.

Но вот радужное животное заметило стрекозу. Оно засуетилось, мягко захлопало крыльями, потом, сложив их, начало стремительно падать вниз.

Однако уйти от стрекозы ему не удалось.

Она ринулась за ним, ударила его с налету грудью, отбросила в сторону, а когда оно перевернулось в воздухе, стрекоза схватила его, свернула голову и, оборвав крылья, сожрала в один миг.

И снова стрекоза помчалась, как самолет; могучие крылья загудели, над головой запел протяжно ветер.

— Кого это она?

— Бабочку! — крикнул сквозь шум ветра Карик. — Кажется, бабочку!

Стрекоза, как видно, была в этот день очень голодна.

Скоро она догнала и проглотила еще одну муху, еще одну бабочку, на этот раз белую с голубыми пятнами, потом комара.

— Ну и обжора! — закричал Карик.

Валя только зябко поежилась.

По небу ползли облака.

Время от времени они заслоняли солнце, и тогда землю покрывали холодные синие тени.

И тут ребята с удивлением заметили, как странно ведет себя стрекоза, когда облака набегают на солнце.

Лишь только солнце пряталось, стрекоза становилась какой-то вялой и медленно, как планер, скользила вниз.

Но стоило солнцу выглянуть из-за туч, стрекоза оживала. Легкий взмах крыльев — и она стремительно взлетала вверх и снова принималась за охоту.

— Карик! — крикнула Валя. — Ты замечаешь, что с ней делается?

— Да, да! — кивнул головой Карик.

Он заметил еще кое-что и другое.

Попадая в потоки солнечных лучей, тело стрекозы раздувалось, становилось крепким и гладким. Но как только набегала холодная тень от облаков, оно сжималось, морщилось и начинало пружинить, точно сиденье очень старого кресла.

Казалось, солнце нагревало внутри стрекозы воздух, и он распирал ее, но стоило стрекозе попасть в холодную, теневую полосу, ее тело снова сжималось, становилось дряблым, как воздушный шарик, который проткнули иголкой.

Так оно и было на самом деле, но этого ребята не знали, а поэтому они никак не могли понять странного поведения стрекозы.

Охота продолжалась.

Стрекоза пожирала мух, бабочек и комаров без устали. Если бы ребята решили дать живому самолету какое-нибудь имя, то лучше, как «Смерть комарам и мухам», пожалуй, они ничего бы не придумали.

В погоне за белой бабочкой стрекоза сделала резкий поворот. Валя соскользнула со спины крылатой обжоры и непременно упала бы на землю, если бы не успела ухватиться за ноги Карика.

Но и сам Карик уже еле-еле держался на стрекозе.

— Помоги! — закричала Валя.

— Не… не могу-у! — хрипел Карик.

Валя тянула его вниз, как тяжелая гиря. Напрасно он хватался руками за гладкие, упругие стрекозиные бока. Руки его одеревенели. Пальцы скользили. С отчаянием погибающего он уперся в крыло стрекозы подбородком и обхватил одной рукой упругое тело обжоры.

Но забраться обратно было ему не под силу.

— Нет! Не могу больше! — закричал Карик.

Он быстро взглянул вниз.

Глубоко внизу, точно в бездонной пропасти, плыла под ногами поверхность огромного озера. Зеленые камыши поднимались над водой, теснясь вдоль берегов. Белые чаши водяных лилий стояли, точно впаянные в спокойную синеву озера.

Стрекоза сделала резкий разворот.

В грудь Карика ударил встречный мощный поток воздуха, руки скользнули последний раз по гладким бокам стрекозы.

Карик закрыл глаза, и вдруг сердце его екнуло, замерло: под ногами все провалилось, в ушах засвистел, завыл протяжно ветер.

Ребята полетели вниз.

— И-и-и! — завизжала Валя.

— А-а-а! — закричал Карик.

Они летели, кувыркаясь через голову.

Несколько раз небо и земля поменялись местами.

Небо.

Земля.

Небо.

Земля.

У-ух!

Взметнув фонтаны брызг, ребята врезались в воду, как снаряды, и быстро, камнем, пошли ко дну.

Ударившись ногами в дно, они пробкой вылетели обратно на поверхность. Ребята отчаянно забили по воде руками и ногами. Оглушенные падением, наглотавшись воды, они кружились на одном месте, ничего не понимая, ничего не соображая.

Первым пришел в себя Карик.

— Надо плыть скорее к берегу! — крикнул он, выплевывая воду.

— А где берег? — спросила Валя, захлебываясь.

Карик мотнул головой в ту сторону, где вдали виднелась высокая зеленая стена леса.

— Думаешь — доплывем? — спросила Валя.

— Конечно, доплывем! — уверенно сказал Карик. — Только не надо торопиться. А как устанешь — скажи мне. Будем отдыхать на спинке. Ну, плыви за мной!

И они поплыли к берегу, поднимая брызги, фыркая и отдуваясь.

Вдруг Валя вскрикнула:

— Смотри! Кто это? Прямо на нас бежит.

Какое-то странное животное скользило по воде на высоких, полусогнутых ногах.

— Кто?

— Не знаю! — шепнул Карик, втягивая голову в плечи.

— Кусается?

— Не знаю!

Животное скользило, как конькобежец по льду, приближаясь к ребятам с каждой минутой.