Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

вскочить по команде подполковника Фильчукова – «Товарищи офицеры», когда в класс зашёл полковник Петров.

Командир полка, сопровождаемый взглядами подчинённых, остановился у своего стола, взялся за спинку стула, заинтересованно качнув его на задних ножках несколько раз, и поднял глаза на замерших офицеров: – Товарищи офицеры. Мною получен приказ Командующего военным округом – С четвёртого января, в течение десяти дней, провести развёртывание полка до штата военного времени, в это же время провести боевое слаживание, погрузиться в эшелоны и совершить марш железнодорожным транспортом в Чеченскую республику. – Дал нам переварить сообщение и подал команду садится.

Класс возбуждённо загудел. За два дня, как появились первые сведения, что вполне возможно мы будем развёртываться и тоже пойдём в Чечню, мы все как-то привыкли к мысли о вполне возможной отправке, но всё-таки никто до конца, не верил в это. Поэтому сообщение командира полка застало нас в какой-то степени даже врасплох. Все прекрасно видели, с каким трудом укомплектовывался соседний полк личным составом, техникой, материальными средствами. Но всё-таки у них в полку было где-то более тысячи своих солдат, то есть был фундамент, ядро на чём можно было доукомплектовывать полк. Мы же отдали самую лучшую технику, ЗИПы, отдали офицеров, а теперь самим надо укомплектовываться. Сразу появилось тысячу вопросов. Каким личным составом будем укомплектовываться? Откуда он будет поставляться: из военкоматов или из частей? Откуда нам подадут недостающую технику, материальные запасы и так далее, и тому подобное?

Полковник Петров дал нам несколько минут, для того чтобы мы быстро обменялись между собой мнениями, после чего постучал энергично линейкой по столу, привлекая к себе внимание и требуя тишины.

– Личный состав прибудет бортами, ИЛ-76ми из Забайкальского военного округа: всего полторы тысячи человек. Техникой, материальными запасами, офицерами и прапорщиками будем укомплектовываться за счёт нашего округа. Время до прибытия личного состава, более десяти дней, поэтому все эти дни употребить для подготовки имеющейся техники. Это сейчас наиглавнейшая задача.

Дальше командир поставил задачи на этот день. После чего закрутилась карусель. Начали вызвать офицеров на беседу в кабинет командира полка. А вскоре настала и моя очередь, где я и ещё два лейтенанта с пехоты также были вызваны к командиру. В кабинете, кроме полковника Петрова, сидели вокруг командирского стола все его замы.

– Товарищи офицеры, – обратился к нам Петров, – я как командир полка хочу услышать от вас – Поедете вы с полком в Чечню или откажетесь ехать?

Так как я стоял на левом фланге нашего маленького строя, то командир обратился сначала к лейтенанту из первого батальона. Тот ответил даже не задумываясь и утвердительно, после чего Петров поблагодарил его и отпустил. Справа от меня стоял здоровенный лейтенант, двухгодичник, с устрашающей фамилией – Грозный и когда командир обратился к нему с тем же вопросом, тот на несколько секунд замялся и после недолгого колебания ответил отказом, отчего командир полка удивлённо откинулся на спинку стула.

– Товарищ лейтенант, тебе ведь с такой фамилией туда только и ехать. Да ты такой ещё сам здоровенный, что одним только своим видом распугаешь бандитов.

Лейтенант ещё больше замялся, смущённо отводя глаза в сторону и кривя лицом, а потом честно признался: – Товарищ полковник, боюсь я…

Командир с сожалением посмотрел на него и махнул рукой: – Идите, товарищ Грозный отсюда, но всё-таки подумайте. Мы ещё вернёмся к этому разговору.

Когда лейтенант вышел Петров обратился ко мне: – Ну, а ты, товарищ капитан?

– Товарищ полковник, товарищи офицеры – готов ехать, – чётко доложил собравшимся, даже ни секунды не сомневаясь.

Командир тепло улыбнулся: – Я в этом, Копытов, даже не сомневался. Спасибо. А как твои командиры взводов?

– Матвиенко нужно менять, не потянет. Да и по семейным обстоятельствам он не подходит. Мать у него не оправилась после недавней смерти своего мужа, а лейтенант единственный кормилец. Никифоров – гнильё, он уже сейчас ходит «гоголем» и заявляет, что не поедет.

Командир на мою характеристику лейтенантов только красноречиво развёл руками: – Хорошо, ты иди занимайся батареей, а командиров взводов своих давай ко мне. Я их сам хочу послушать.

Не успел я дойти до своей канцелярии, как меня догнал посыльный по штабу и, задыхаясь от бега, поспешно выпалил: – Товарищ капитан, вас срочно вызывают в кабинет командира артиллерийского полка. Зачем, я не знаю? – Опередил он мой удивлённый вопрос.

…У кабинета командира арт. полка возбуждённо кучковались офицеры-артиллеристы со всего гарнизона. В основном это были командиры подразделений, тусовались здесь и политработники, но их было «раз-два и обчёлся». Поздоровавшись со всеми, я поинтересовался, что тут происходит.

Оказывается, в кабинете полковник Шпанагель собрал офицеров штаба артиллерии дивизии и округа. Вызывает каждого офицера и спрашивает – Готов ли он сам лично, и его подразделение ехать в Чечню или нет? Если нет – то почему?

Дверь отворилась и из кабинета, красный как рак, вышел капитан Бондаренко.

– Ну что, Сергей? Что спрашивали? Что ты ответил? – Завалили мы его вопросами.

– Фу! – Бондаренко шумно выдохнул воздух из груди и вытер пот со лба: – Ну, блинннн…. Спросили – Согласен ли я ехать в Чечню? Я сказал, что да – согласен. Спросили – есть ли какие проблемы? Я сказал, что – нет, хотя конечно слегка напомнил, что капитаном перехаживаю уже чёрт знает сколько лет. Тогда Шпанагель сказал, что я еду в Чечню начальником штаба дивизиона и обещал присвоить звание «майор» в течение пары недель. Врёт, конечно: с «майором» за пару недель ничего не получится.

Сообщение о том, что Бондаренко назначен начальником штаба дивизиона, неприятно скребануло меня. Два месяца тому назад ко мне подошёл начальник артиллерии соседнего полка подполковник Половинкин и предложил мне стать начальником штаба дивизиона в их полку, чем немало удивил меня. Капитан Ермаков, которого они хотели поставить на эту должность и вроде бы тот был согласный, почему-то вдруг отказался и Половинкин перебрал сначала всех своих полковых офицеров, а потом офицеров других полков и непонятно по какой причине остановился на моей кандидатуре. Я долго не раздумывал и согласился. На меня сразу же начали готовить документы, а Бондарь только посмеивался: ничего, мол, Боря у тебя не выйдет. Но оформление документов пусть медленно, но шло даже несмотря на то, что начальник артиллерии дивизии полковник Прохоров, когда узнал о моей кандидатуре, был дико разъярён и вызвал к себе начальника артиллерии полка.

– Вы, что там белены объелись или охерели совсем? Ведь Копытов, командир батареи «кадра». И командовал только развёрнутым взводом, пусть даже и тринадцать лет, но он ни дня не был командиром развёрнутой батареи