Повести и рассказы - Аркадий Аверченко

- Да уж... Если бы это от тебя зависело, ты извел бы бедную старуху своими появлениями.

- Что ж ты думаешь делать с этими деньгами?

- Не я, а мы. Деньги общие.

- Нет! - твердо сказал Клинков. - Для общих денег это слишком большая сумма!..

- Но ведь я получил их благодаря вам.

- Каким образом?

- Тетке снилось, что я нехорошо живу. Результат - деньги. Теперь: если я действительно нехорошо живу, то благодаря кому? Благодаря вам. Значит, мы заработали эти деньги все вместе.

- Убийственная логика.

- Верно, за нее убить мало.

* * *

Три друга собрали деньги, разгладили их, положили на середину стола и, усевшись вокруг, принялись их рассматривать чрезвычайно пристально.

- Большие деньги, - покачал головой Громов. - Если начать на них пить можно получить белую горячку, если есть - ожирение сердца и подагру, если тратить на красавиц - общее расстройство организма.

- Следовательно, нужно сделать на них что-нибудь полезное.

- Можно открыть кроличий завод. Выгодное дело!

- Или купить имение с образцовым питомником.

- Или нанять целиком доходный дом и отдавать его под квартиры.

- А почему ты молчишь, Громов?

- Мне пришла в голову мысль, - застенчиво произнес Громов.

- И как же она себя чувствует в этом пустом помещении?

- Мысль такая: давайте, господа, издавать сатирический журнал.

- Я могу только издать удивленный крик, - признался Подходцев, действительно ошеломленный.

- Но ведь это идея, - вдруг расцвел Клинков. - Вы знаете, а может быть, и не знаете, что я довольно недурно рисую карикатуры. Громов пишет прозу и стихи.

- А что же я буду делать? - ревниво спросил Подходцев.

- Ты? Издательская и хозяйственная часть.

- Это будет чрезвычайно приятный журнал.

- И полезный в хозяйстве, - добавил Подходцев, кусая ус.

- Почему?

- Как средство от мух.

- Не понимаю.

- Мухи будут дохнуть от ваших рисунков и стихов.

- Берегись, Подходцев! Мы назовем свой журнал "Апельсин", и тогда ты действительно ничего в нем не поймешь.

- Постойте, постойте, - вскричал Громов, сжимая голову руками. "Апельсин"... А, ей-богу, это недурно. Звучно, запоминается и непретенциозно!

- По-моему, тоже, - хлопнул тяжелой рукой по столу Клинков. - Это хорошо: "Газетчик, дайте мне "Апельсин"!

Громов вскочил, схватил с дивана подушку, приложил ее, как сумку, к своему боку и, приняв позу газетчика, ответил густым басом:

- "Апельсинов" уже нет - все распроданы.

- Что ж ты, дубина, не берешь их больше?

- Да я взял много, но сейчас же все расхватали. Поверите - с руками рвут.

- А ты мне не можешь где-нибудь достать старый номер?

- Трудновато. За рубль - пожалуй.

- Три дам, только достань.

- Слушаю-с, ваше сиятельство.

Эта наглядная интермедия произвела на колебавшегося Подходцева глубокое впечатление.

- Действительно, издавать журнал прелюбопытно. А книжные магазины тоже будут продавать?

- Конечно! - вскричал Клинков. И обратился к Громову: - Скажите, приказчик книжного магазина, у вас имеется "Апельсин"?

Громов зашел за стол, изображавший собою прилавок, и, изогнувшись, ответил:

- "Апельсин"? Сколько номеров прикажете?

- Десять. Хочу послать своей племяннице, брату, еще кое-кому.

- У нас осталось всего три штуки...

- О, добрый приказчик! Дайте мне десять номеров.

- Не могу, - сухо ответил Громов, - на вас не напасешься.

- О, многомилостивый торговец! Сжальтесь надо мной... Жена запретила мне являться домой без десяти номеров "Апельсина".

- Или берите три, или проваливайте.

Клинков упал на колени и, протягивая молитвенно руки, завопил:

- Я утоплюсь, если вы не дадите мне десяти номеров. О, спасите меня!..

И, встав с колен, отряхнул пыль с брюк, обернулся к Подходцеву и сказал другим, более спокойным тоном:

- Так будет в книжных магазинах.

- Значит, публика, по-вашему, заинтересуется им?

- Публика? - подхватил Клинков. - Я себе рисую такую картину...

Он снова упал перед Громовым на колени и, протягивая к нему руки, простонал:

- Марья Петровна! Я люблю вас, будьте моей.

- Хорошо, - пропищал Громов, кокетливо обмахиваясь подушкой.

- Мы будем так счастливы... Будем по вечерам читать "Апельсин".

- А что такое "Апельсин"? - снова пропищал Громов, скорчив бессмысленную физиономию.

- А-а! - свирепо зарычал Клинков. - Вы, Марья Петровна, не знаете - что такое "Апельсин"?! В таком случае - черт с вами! Отказываюсь от вас! Навсегда!

- Ах - вскрикнула "Марья Петровна" и в обмороке упала Подходцеву на руки.

Такая блестящая иллюстрация успеха и значения журнала рассеяла последние колебания Подходцева.

- А денег у нас хватит? - спросил этот деловой малый.

- Конечно! Полтораста - за бумагу, столько же - типографии, пятьдесят на клише и остальное на мелкие расходы. Первый же номер даст рублей двести прибыли.

- Evviva, "Apelsino"! - вскричал Клинков. - Господин издатель! Дайте сотруднику десять рублей аванса.

Подходцев развалился на стуле и снисходительно поглядел на Клинкова:

- Ох, уж эти мне сотрудники. Все бы им только авансы да авансы. Ну, нате, возьмите. Только чтобы это было последний раз. И, пожалуйста, не запоздайте с материалом.

Клинков сунул деньги в карман и шаркнул ногой:

- Заведующий художественной частью журнала "Апельсин" приглашает редактора и издателя в ближайший ресторан откушать хлеба-соли, заложив этим, как говорится, фундамент.

Поднимаясь в три часа ночи по лестнице, редакция журнала "Апельсин" делала не совсем уверенные шаги и хором пела следующую, не совсем складную песню:

Мать и брат, отец и сын,

Все читают "Апельсин".

Нищий, дворник, кардинал

Все читают наш журнал.

А Громов добавлял соло:

Кто же не читает,

Тот

Идиот,

В "Апельсинах" ничего не понимает!

Глава VI

ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ

Подходцев с утра до вечера носился по типографиям, продавцам бумаги и цинкографиям...

А ночью ему не было покоя.

Будил его заработавшийся за столом Громов:

- Слушай, Подходцев... Ты извини, что я тебя разбудил... Ничего?

- Да уж черт с тобой... Все равно проснулся. Что надо?

- Скажи, хорошая рифма - "водосточная" и "уполномоченная".

- Нет, - призадумавшись, отвечал Подходцев. - Поставь что угодно, но другое: восточная, неурочная, молочная, сочная, потолочная...

- Спасибо, милый. Теперь спи.

Будил и Клинков.

- Подходцев, проснись.

- Что тебе надо?!

- Сними на минутку рубашку.

- Что ты - сечь меня хочешь? - стонал уставший за день Подходцев.

- Нет, мне нужно зарисовать двуглавый мускул. У меня тут в карикатуре борец участвует.

- Попроси Громова.

- Ну, нашел тоже руку... У него кочерга, а не рука...

- О, чтоб вас черти... Ну, на, рисуй скорей.

- Согни руку так... Спасибо, дружище. А может, ты бы встал и надел ботинки?.. У тебя такие красивые. Я рисую светскую сценку, и одна нога у меня какая-то вымученная.

- О, чтоб вы...

А с другой стороны доносился заискивающий голос Громова:

- Подходушка, можно выразиться: "ее розовые губки усмехнулись"?

- Можно! Выражайся. Если вы меня еще раз разбудите - я тоже выражусь!..

Работа кипела.

* * *

В одной из комнат типографии лежал правильными пачками свежий, только что вышедший номер "Апельсина".

Это был великий день для трех товарищей. Десятки раз они хватались за номер, перелистывали его, даже внюхивались в запах типографской краски:

- А, ей-богу, хорошо пахнет. По-моему, прекрасный номер. И рисунки хлесткие, и текст. Хе-хе...

Первый газетчик, который явился за десятком номеров, вызвал самые бурные овации трех друзей.

- Газетчик. Здравствуйте, дружище! У вас давно такое симпатичное лицо?

- А глаза! Прекрасные серые глаза.

- А голос! Если таким голосом сказать покупателю: "Вот, купите этот прекрасный журнал под названием "Апельсин", - то всякий разорится, а купит!

- Вы, газетчик, держите его на виду. Он оранжевый, и этот цвет даст такие чудесные рефлексы на вашем лице, что вы покажетесь вдвое красивее...

Распропагандировав таким образом несколько газетчиков, вся редакция высыпала на улицу и отправилась бродить по самым людным местам.

У всех трех в руках красовались номера "Апельсина"... Подходцев шел впереди, делал вид, что читает журнал, и время от времени разражался громким демонстративным смехом.

- Ну и чудаки же! Господи, до чего это смешно.

А Клинков и Громов, шагая сзади и стараясь запутаться в толпу гуляющих, беседовали громче, пожалуй, чем нужно:

- Это новый номер "Апельсина"?

- Да.

- Скажите, это хороший журнал?

- О, прекрасный! Его так расхватывают, что к вечеру, пожалуй, ни одного номера не будет...

- Что вы говорите! Это безумие! Сейчас же побегу, куплю.

- О-ой, - надрывался впереди Подходцев. - Ой, уморили! Ну и юмористы же!

На него поглядывали с некоторым удивлением.

- Читали? - интимно подмигнул он какому-то солидному господину в золотых очках.