Пожиратели плоти - Олаф Бьорн Локнит

Один из студентов в суматохе подобрался к нечисти сзади и ударил ее захваченным в кабачке ножом для разделки мяса. Тварь обернулась, раздирая пасть в хриплом крике, и, оставив зингарца с разорванной грудью, ринулась на нового противника. Брошенное чьей-то меткой рукой полено сбило демона на землю, но тут существо развернуло большие кожистые крылья, дотоле плотно прижатые к телу, и, взвившись в воздух, камнем упало на растерявшегося человека. В полнейшей неразберихе кто-то опрокинул фонарь, и язычки пламени зловеще заплясали на деревянных стенах «Белого Коня», все ярче освещая картину побоища.

Людей, зажатых в глухом тесном дворике между пожаром и обезумевшей от огня и крови тварью, охватила паника. Выбраться отсюда можно было лишь через дверь кабачка, но ее кто-то, видимо, хозяин, закрыл изнутри.

Никто уже не думал о том, чтобы добить демона, каждый помышлял лишь о собственном спасении, не обращая внимания на крики о помощи очередной жертвы взбесившегося ночного кошмара. Пока одни выбивали дверь, а другие, отталкивая друг друга, пытались преодолеть высокий глиняный забор, отгораживающий этот дворик от соседнего, пламя охватило весь кабачок. На улице испуганно завывали те девицы, кому удалось спастись, в отчаянии заламывал руки хозяин заведения, глядя на гибнущее добро, бестолково суетились ничего не понимающие жители квартала, самые сообразительные тащили ведра и топоры, пытаясь не допустить распространения огня на соседние дома.

Внезапно прогоревшие балки угрожающе затрещали, и пылающие стены «Белого Коня» рухнули, накрыв собой и запертых во дворике людей, и демона вместе с его жертвами. Пронзительный нечеловеческий вопль разнесся над пожарищем, смешавшись с криками гибнущих в огне – и все смолкло. Убывающее пламя выстреливало в темное небо снопы искр, пузырилась краска на обгоревшей вывеске, мягко падал на землю белесый пепел. Когда наступающее утро окрасит небосвод в розовый цвет, лишь черное пожарище напомнит людям о случившемся. Но разве не входит в число достоинств рода человеческого способность забывать?

Молодая Альтея, жена почтенного купца Симплия, владельца лавки тканей и пряжи, вернулась с базара чрезвычайно взволнованная. Ее возбужденный голос донесся до Симплия, пересчитывающего дневную выручку в комнатке над лавкой, едва она переступила порог дома. Впрочем, юная супруга купца почти всегда была чем-то взволнована. Симплий, женатый на ней уже полгода, никак не мог привыкнуть к бойкому и впечатлительному нраву своей половины. Его прежняя жена, умершая два года назад, за всю их совместную жизнь не произнесла столько слов, сколько новобрачная за первые два дня медового месяца. Даже старшая дочь купца Лаис, будучи на год моложе Альтеи, выглядела солидней своей мачехи.

По лестнице простучали быстрые шаги, дверь распахнулась – и жена впорхнула в комнатку, спеша поделиться накопленными новостями.

– Ты все считаешь, дорогой? Нельзя же так много заниматься делами! – защебетала Альтея, бесцеремонно усаживаясь мужу на колени и разметав широким рукавом долговые расписки, аккуратно разложенные на столе. – У тебя, наверно, уже болит голова… – она начала энергично тереть Симплию виски. – Я заходила сегодня в лавку Тодрика, ему привезли такое замечательное ожерелье из Хаурана! Он согласен продать нам подешевле… – Альтея перестала терзать виски купца и стала заплетать в косичку его седеющую бороду. – Знаешь, Дисма с Кривой улицы разрешилась от бремени мальчиком – а у того родимое пятно на правом плече! Позвали жреца, он сказал, что младенца надо отдать в храм, иначе Сет может завладеть его душой… Я бы не отдала ни за что! – неугомонная супруга затеребила золотую цепочку на шее Симплия. – А мы с Лаис были на базаре, там рассказывали, что прошлой ночью в городе был жуткий пожар, сгорел целый квартал, и еще там был демон, который загрыз уйму людей, а пожар устроили нарочно, чтобы демон сгорел в огне, потому что убить его нельзя…

– Рыбка моя, может, ты похлопочешь об ужине? – наконец удалось вставить слово главе дома.

Альтея обиженно наморщилась.

– Тебе не интересно, где я была и что делала? Зачем же ты на мне женился – чтоб я ужин тебе готовила?

Эту опасную тему следовало прервать тотчас же.

– Ты же знаешь, моя птичка, как я тебя люблю. Но мне нужно закончить дела, чтобы я мог отложить тебе на ожерелье.

Морщинки на лице жены тут же разгладились.

– Конечно, дорогой, ужин скоро будет, – послушно сказала она и исчезла за дверью.

За ужином вновь заговорили о базарных сплетнях. Обстоятельная Лаис рассказала, что в одном из кабачков близ Университета случилась драка, закончившаяся резней и пожаром, но кое-кто клянется, что видел там жуткого демона, которого не берет сталь и который пьет людскую кровь.

– Чтоб Сет побрал этот Университет! – раздраженно заметил Симплий. – Съезжаются со всего света толпы бездельников – якобы учиться, а на самом деле пьют и развратничают! Все неурядицы в Тарантии – от студентов. Если городские власти не могут навести там порядок, то пусть этим займутся демоны, я возражать не буду.

Перед сном Симплий, как всегда, обошел дом, проверяя запоры на дверях и окнах первого этажа. Дремавший в своем закутке телохранитель купца Кшети привстал и в который раз продемонстрировал хозяину свои белоснежные зубы.

– Все спокойно? – на всякий случай осведомился Симплий.

– Да, господин, – ответил Кшети, прижав могучие руки к груди. Этого великана-негра Симплий выкупил на невольничьем базаре в Шеме за баснословную сумму, но ни разу не пожалел об этом. Высокий и сильный как носорог чернокожий кушиец не раз спасал имущество, а порой и жизнь купца. Кшети был бесстрашен, предан и глуп, что делало его отменным слугой.

Поднимаясь к себе в спальню по узкой полутемной лесенке, Симплий уловил доносившиеся снаружи шорох и сопение. Выглянув в окно, купец увидел человека, с видимым усилием забирающегося по плющу в открытое окно спальни его дочери. Глава дома довольно усмехнулся себе в бороду.

– Ничего, молодой человек, – с отеческой лаской пробормотал купец, – поиграй еще немного в соблазнение дочери глупого торгаша. Скоро тебя здесь встретят не нежные объятия Лаис, а ее родитель вместе с писцом, и тогда ничто не помешает мне стать законным тестем младшего сына барона Тальпеуса. Внуки Симплия далеко пойдут, дайте срок…

В постели купец долго ворочался, втайне завидуя молодой жене, быстро засыпавшей и легко просыпавшейся. Да, годы уже берут свое… Симплий, казалось, только задремал – как был вырван из сна истошным криком, раздавшимся со стороны комнаты его дочери.