Забег на невидимые дистанции. Том 2 - Марьяна Куприянова

class="p1">Сет слушал ее, смотрел на нее, а думал только об одном – как возьмет ее за плечи, мягко прислонит лопатками к стене и нависнет сверху всей громадой натренированного тела, как раздавит ее психологически, пользуясь тем, что дала ему природа. Упрется руками в стену на уровне ее головы и будет молча смотреть в глаза, прямо как сейчас, только значительно ближе. Вот тогда он внимательно выслушает все ее претензии.

Грезы пробрали до позвоночника, хребет приятно защекотало.

– Ты вообще меня слушаешь? – неприязненно уточнила Нина и щелкнула пальцами прямо перед лицом, так что Сету захотелось перехватить эту наглую руку и очень сильно сжать. Возможно, даже сломать. Он удержался.

Если бы кто-то другой позволил себе так грубо с ним разговаривать, Сет не стал бы терпеть. Но Нина… Он даже не представлял, как ей ответить. Только смотрел и слушал. С упоением и восхищением, замурованными глубоко внутри. Никогда он не встречал такой смелой, азартной и вспыльчивой девчонки, еще никогда в своей жизни. Он даже не знал, что такие существуют. Дженовезе изничтожала стереотипы.

– Напомни, как тебя зовут, – небрежно обронил Сет, чем, к сожалению, не вызвал удивления. Девчонка оставалась рассерженной, но вполне допускала, что он может не помнить ее по имени, и это ее не задевало. В отличие от ситуации в спортзале.

– Нина. Дженовезе.

– Так вот, Нина. Рад, что ты высказалась. Только мне на это плевать. Я ничего не делал специально. Поэтому проваливай, пока не случилось беды.

– С кем? – уточнила она, выставляя лоб вперед. Словно молодой бычок, собравшийся пободаться.

– Что?

– Пока не случилось беды с кем – с тобой или со мной?

Они стояли рядом, угрожающе скрестив руки, от обоих разило потом и тестостероном. Сету это безумно нравилось. Обмениваться с нею агрессией оказалось… вкусно. Он ухмыльнулся и, сильно наклонившись к ней, чтобы подчеркнуть разницу в росте, с ноткой угрозы произнес:

– Мне больше нечего тебе сказать. Повторять не буду.

Нина даже не отшатнулась. Не вздрогнула, не поморщилась. Как будто самосохранение в ней выключено подчистую, все микросхемы перегорели когда-то и были удалены. Она совершенно ни хрена не боится. От этого натурально впадаешь в ступор и сам хочешь отпрянуть.

– Я тоже надеюсь, что сказанное мною дошло до тебя с первого раза. Не хотелось бы контактировать снова.

Раньше, чем он успел придумать, как на это отреагировать, девушка вышла, оставив его в ватной тишине. Было слышно, как гулко стучит сердце и, кажется, пузырится кожа.

Еще в раздевалке Нина Дженовезе почувствовала, что ее тело, находясь рядом с телом Сета Ридли и отзываясь на его движения и голос, принялось активно выделять слизь, но осознала это только на выходе из спортзала, когда в промежности стало липко до неудобства. Все это ей чертовски не понравилось, как не нравился и сам этот парень, и его поведение, и отношение к ней.

Сет, разумеется, бессовестно врал. Он поддался ей во время игры в баскетбол. Но был уверен, что провернул это слишком неочевидно, чтобы кто-нибудь заметил.

Они оказались в разных командах, смешанных из мальчиков и девочек. Скорость реакции, с которой Нина атаковала противников и принимала мяч, была поразительной для ее роста и комплекции, но этого оказалось недостаточно. Видя, как она выбивается из сил, но раз за разом оттесняется на периферию громилами из параллели, Сет задумал совершить мелкую ошибку и тем самым дать девчонке шанс проявить себя, пока она совсем не впала в отчаяние.

Он даже не успел задуматься, стоит ли ему так рисковать – тело все сделало за него, как только мысль оформилась. План сработал. Нина посмотрела на него, как на гнилую еду в раковине, а парни из его команды расстроились настолько, что рискнули задеть Сета толчками в плечо.

Кто-то посоветовал ему быть внимательнее, потому что в соседней команде не на кого засматриваться. Не успев дослушать едкий комментарий, парни заржали, тут же забыв о том, что их расстроило несколько секунд назад. В качестве компенсации они использовали завуалированное оскорбление девушек из команды соперника, отчего Сету стало противно.

Кто же мог подумать, что джентльменский жест, замаскированный под оплошность, обидит Нину настолько, что она явится к нему разбираться? Внезапная мягкость его характера еще ни на кого не действовала так… непредсказуемо.

Нина заметила. Нина все поняла. И ей не понравилось, что кто-то взял на себя ответственность за ее слабость. Ей это было отвратительно. И она не собиралась молчать. Возможно, потому что его поступок сегодня стал последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Сет не мог в полной мере понять ее возмущение, хотя и старался. Просто потому что никогда не находился на месте девочки, которая, исходя из собственных вкусов, стремится к мужским занятиям, а ее оттуда выталкивают, выпихивают и вышвыривают. Снова и снова, пока не отступит. Неверно трактуя ее мотивы, они полагают, будто она делает это, чтобы привлечь к себе внимание, а не по той же причине, что они сами, – для удовольствия.

Поэтому ей приходится стараться на пределе своих возможностей, чтобы оказаться на равных с теми, кто не воспринимает ее всерьез. Прилагать так много усилий, сколько не прилагают парни, чтобы обрести статус, по праву пола принадлежащий им.

Прежде чем занять желанное место, она обязана доказывать, что заслуживает оказаться на этом месте, по чьей-то прихоти недосягаемом для нее. А ведь она просто хочет наслаждаться игрой, как все, и не платить за это непомерно высокую, несправедливую цену.

Мужчины, отчаявшиеся задвинуть ее на место, с тяжелым скрипом наделяют ее неким подобием признания, но в глубине души всегда остаются уверены, что они лучше в любом человеческом занятии, что они – немного иной вид, и это так очевидно, что не нуждается в озвучивании.

Уходит много времени и сил, чтобы добиться толики уважения в свой адрес. Возможно, это несчастные пять процентов от цели, но и они даются с титаническим трудом. А потом появляется какой-нибудь добряк с мыслью «сделаю так, чтобы мяч оказался у нее, пусть порадуется, все равно она не сможет его отнять своими силами, так хоть я ей подыграю».

И все, чего она добилась, разрушено. Из самых лучших побуждений. Возможно, месяцы ушли на созидание того, что рассыпалось быстрее, чем она успела моргнуть. И вернулось в исходное состояние из-за чьей-то мимолетной жалости.

Сет Ридли вздохнул. Наверное, он действительно перегнул палку. Что сделано, то сделано.

С другой стороны, поступил бы он иначе, зная наперед, что это заставит Нину прийти к нему в раздевалку? Сложный вопрос. С