Амнистия - Александр Сергеевич Самойлов

время она нацарапала ругательство на светлом полотне экрана.

Соединив концы этой шарады, Иванна успокоилась. Ей нравилось это матерное слово, оно точно описывало большую часть сидящих в этом зале граждан, которые усердно делали вид, что наслаждаются сценами из райской жизни.

Презентация достигла кульминации, послышалось подозрительное шипение, и из спрятанных за сценой труб пошел газ. Граждане алчно заводили носами.

— Товарищи, так это же ладан! — встрепенулась сестрица.

По залу прокатились охи и ахи. До граждан только теперь дошло, что после безмерных мучений они оправятся в рай. Они мгновенно забыли, что последнюю тысячу лет их окружают отморозки и черти. Зрители погрузились в мир фантазий. Они не замечали ни уродских рож рядом с собой, ни соседних кресел разбитых в хлам.

На экране показался финальный слайд: «Спасибо за понимание!».

Первым звуком, который услышали благоговейные зрители, был храп. Председатель ада, потягиваясь после сладкой дремы, как ни в чем не бывало заявил:

— Ну что, ребята, вам понравилось?

После одобрительных возгласов он продолжил:

— То-то и оно! В общем, скоро всех вас заберут. Собирайтесь, мойтесь, долги отдавайте, — тут председатель подмигнул залу, — и уматывайте отсюда!

Казалось, все понятно, как дважды два. Однако у некоторых граждан остались вопросы.

— Уважаемый небожитель! — поднял руку козлоподобный гражданин в узких джинсах. — А когда нас заберут?

— Я думаю, что… через год, — встрепенулся Полномочный.

Зрители радостно вставали с кресел. Пританцовывали, ерепенились.

— Простите, пожалуйста, — не унимался козлоподобный, — а что мы «там» будем делать?

Зал замер. Этот вопрос ошарашил не только греховную аудиторию, но и ангела.

— Как «что делать»? Ну, это и так понятно… — неуверенно мычал Полномочный.

Он совершенно не знал, что ответить людям, прожившим во грехе всю свою жизнь. «Вам синерылым будет скучно!» — хотел заорать он, но вспомнил, что на курсах управления гневом ему рекомендовали не горячиться.

Чтобы выиграть время, ангел достал «Положение об амнистии» и начал его читать.

— Вы будете… — бубнил он, перелистывая страницы. — Вы будете… находиться в блаженном состоянии.

— Когда?

— Всегда! — отрезал Полномочный.

Однако, такой ответ только усилило поток вопросов:

— А что с собой брать?

— А как одеваться?

— На чем поедем?

Ответить на бесчисленные выкрики не представлялось возможным: их становилось все больше. Они летели с разных сторон, словно стрелы мелких воинственных аборигенов.

— Ну, вы, это, долгожители. Не наглейте! — ангел явно не был готов к такому повороту.

Лицо Полномочного приобрело пунцовый оттенок. Он ударил по трибуне кулаком и рявкнул:

— Хватит!

Собрав документы, он рванул к выходу, насколько позволяло его дряблое тело. Зрителям почудилось, что они сорвали урок юной учительнице, и недовольная фифа покинула класс.

Кто-то опомнившись заорал «Браво!» и захлопал в ладоши. Относилось ли это к финальной фразе или к выступлению в целом — неизвестно.

Распахнулись двери и ошарашенные зрители потянулись на выход, качаясь и перешептываясь, словно посетители кинозала после трехчасовой премьеры.

Посреди всеобщего гвалта послышался нервный писк:

— Друзья, берите методички!

Откуда ни возьмись у выхода появился директор со свежим пластырем на лбу. Он широко улыбался. Но разве заметил кто-нибудь из присутствующих, как в бесячих глазах блестят слезы? Люди брали методички без энтузиазма. Граждане преисподней не любят инструкций.

— Вставай сестрица! — Иванна почувствовала резкий толчок в бок.

— Я потом…

— Ну, как знаешь, заноза, — и любвеобильная родственница не без труда вылезла из ряда кресел. У нее начиналась новая жизнь, полная энтузиазма и распродаж.

Баянистка опустошенным взглядом уставилась на трибуну, за которой выступал Полномочный. На ней изображен двуглавый серп. Только сейчас Иванна вспомнила, что это официальный герб преисподней.

Она достаточно долго сидела в задумчивости. Мысли текли сами собой. В глубине души женщина надеялась, что зал закроют. Ее не волновал холод. Сейчас было кое-что поважней.

Дело в вести. Хорошей. Даже потрясающей: через год она будет в раю.

Про треклятую музыку можно забыть. Иванну перестанут окружать падшие граждане, не будет чертей, дружинников и слесарей. Всех ожидает непрерывное блаженство, если верить обещаниям. Но своенравный ум почему-то отказывался рисовать картину рая.

После лихорадочного мероприятия женщина измотана, сознание проваливалось в дрему.

— Кошмар! Ужас! Убийство! — истеричный крик вывел ее из оцепенения.

Баянистка встрепенулась и, натыкаясь на кресла, вырвалась из цепких объятий ДК.

На мраморных ступеньках Дворца культуры, валялось знакомое тело. Крылья вывернуты наизнанку, ножки нелепо растянуты. Первой мыслью было: ангела прирезали на радостях. На безмолвный вопрос в глазах Иванны ответил сердобольный старичок:

— Стало быть, он полетел к небесам, поднялся метра на три и… упал.

— Отчего же?

— Не хватило взлетной силы….

Окружающие кивали, подтверждая выводы старичка: «Стало быть, не хватило». Они понимали, что пострадавшему нужно оказать первую помощь, но боялись изувечить небесное создание: не все были знакомы с анатомией ангелов.

Смятение царило в сердцах, когда маленькая девочка подошла к небожителю и, хорошенько прицелившись, пнула того прямо в лицо. Расчетливое создание попало в зубы. Раздался кошмарный хруст.

— Ох! Что она творит! — заохали очевидцы. Многие из них без преувеличения испытали при этом радостные чувства.

Трюк сработал: Полномочный зачмокал и встал на четвереньки, мотая головой и приговаривая:

— Все нормально, все нормально.

— Жаль. А я так хотела ангелочка на опыты пустить, — улыбнулась девчуля. При этом обозначился безобразный шрам через ее лицо.

Окружающие спорили, как ангел сможет добраться до дома: взлететь не получится, неужели останется в преисподней? Однако небожитель не терял времени даром. Приложив ладони ко рту, он заорал куда-то наверх:

— Петрович!

Ко всеобщему удивлению сверху ответили:

— Что?

— Лебедку кинь!

Полномочный глупо улыбнулся: в такие моменты не знаешь, что сказать.

Свидетели почтительно расступились, прежде чем конец потрепанного каната бухнулся на асфальт. Ангел не спеша обернул веревкой талию. По размеренным движениям стало ясно, что такое с посланцем рая происходит не впервые.

— Готово!

Лебедка натянулась.

Полномочный свесился с петли и раскачивался, выводя унылую песню на забытом языке. В ней говорилось о тяжелой судьбе существ, лишенных свободной воли.

Задрав головы, граждане ада уважительно провожали Полномочного, пока тот не скрылся в небесах.

— Во чудила! — раздался знакомый голос за спиной. — Там, что, все такие?

Вопрос носил не только риторический, но и святотатственный характер. Тем не менее почти каждый из присутствующих заметил, что вопрос бешеной девочки не лишен смысла.

Но они, разумеется, промолчали, спешно покинув крыльцо и оставив музработницу наедине со своими мыслями.

Иванну бил легкий озноб. Как всегда в моменты неопределенности возникла острая необходимость выпить коньяку. Но его в аду нет — в преисподней продают только пиво.

Впереди был год невероятной беготни, разврата, запустения, а для отдельных музработниц — безнадежных попыток заглянуть в себя.

ДЬЯВОЛЯТА БИМ