Гибель "Марии" - Т. Есютин

Около 30 процентов всего командного состава царского флота были адмиралы и офицеры, носившие немецкие фамилии. Ряд офицеров имел родных братьев, служивших в германском флоте. Какими-то путями эти «родственники», ни мало не смущаясь военными действиями, успешно переписывались и даже обменивались посылками. Пресловутый адмирал Эбергард, о котором говорилось выше, так тот умудрялся даже свое грязное белье регулярно отправлять для стирки в Голландию целыми корзинами, уверяя, что по-настоящему приготовить крахмальные воротнички могут лишь голландские прачки… И это в то время, когда рядовому матросу или солдату «императорской армии и флота» не разрешалось отправить к себе в деревню простой открытки без предварительного просмотра ротного командира и наложения штампа: «Просмотрено военной цензурой».

Трудно без омерзения вспоминать весь каторжно-полицейский режим тупоголового адмиральства, зажавшего в кровавые тиски стотысячную массу моряков на всех кораблях романовского флота. Но невозможно удержать негодования, когда продажность, подкуп, измена и шпионаж русско-голштинского самодержавия стремились всю тяжесть совершаемых гнусностей переложить на ни в чем неповинных людей. Стоит для этого лишь перечесть четвертый последний раздел протокола следственной комиссии [36] по делу гибели «Марии». Для членов комиссии никаких сомнений в злоумышленности взрывов на «Марии» не оставалось. Но нужно было указать на фактических виновников гибели корабля…

Это не смутило членов комиссии. Во всякое время, во всех бедах, во всех несчастьях самодержавие и его слуги не задумывались бросить и лицо русскому крестьянину, позднее русскому рабочему, самые гнуснейшие и позорнейшие обвинения, не имевших ни на грош действительных оснований. Так и в следствии о гибели «Марии» вскрывается иезуитская мысль, что виновниками взрыва являются «путиловские рабочие, работавшие по ремонту корабля и тайно оставшиеся на ночь на корабле» (!?), причем «приведение в исполнение злого умысла облегчалось имевшими место на корабле существенными отступлениями от требований по отношению к доступу в (крюйт-камеры и несовершенством способа проверки являющихся на корабль рабочих»!

Таковы последние слова заключительного акта по делу о гибели линкора «Мария».

Трудно сказать, чего больше в этом последнем разделе: подлости ли с лицемерием, или человеконенавистничества, основанного на глубочайших классовых противоречиях. Вернее всеми этими качествами сдобрили чиновные следователи кровавый акт, оплаченный счетом в 300 человеческих, напрасно загубленных жизней.

Прошли года… Очистительный огненный шквал Великой Октябрьской революции смел всю нечисть, всю мерзкую накипь, столетиями сидевшую на могучем теле русского народа.

Отгремели зарницы последних пушечных залпов гражданской войны. Разорвана блокада грязных, вкруговую [37] сцепившихся рук интервентов всех мастей. Советский Союз принимает послов различных иностранных государств. Военные сотрудники иностранных посольств утрированно вежливы, любезны и… любознательны. Подчас они совершают вылазки на наши парады, смотры; посещают театры, выставки и наши изумительные сокровищницы культурных богатств. В Военно-Морском музее однажды появился безукоризненно воспитанный морской офицер иностранного флота. На его груди болтался черно-белый железный крест военного ордена. Он явился, как официальный посетитель музея; и ряд отделов ему был показан. Офицер хотел быть обязательным и… почти что благородным.

- У меня есть интересные для музея снимки. Может быть, возможно, что и музей предоставит мне, в свою очередь, какие-либо дубликаты из своих снимков?

Начальник музея поинтересовался узнать, что за снимки находятся на руках у обязательного офицера.

- А вот, видите ли, - у меня редкая коллекция снимков гибели русского линкора «Мария», засняты все моменты катастрофы.

Предложение иностранного посетителя вежливо отклонили. Стало понятно, кто снимал и для чего снимали погибший корабль. Представилась картина укромного угла на территории города, возможно порта, где-то по близости от гибнущей «Марии» и настороженные лисьи взгляды и жесты человека, деловито и хладнокровию, фотографирующего последние трагические минуты гибнувшего корабля. Ведь «хозяева» без «оправдательных» документов счет к оплате не представят. И где-то, кем-то очевидно фотоснимки гибели «Марии» как и самый взрыв, были оплачены грязными деньгами. [38]

Заключение

Много лет прошло со дня гибели «Марии». Деспотизм эксплоататорских классов я испытал на собственной шкуре. Бесправие матроса на корабле и на суше я видел своими глазами. Вот почему, когда пришла Великая Октябрьская революция, я отдался с головой делу пролетариата и, не щадя себя, боролся с теми, кому было выгодно восстановление буржуазного строя; ибо правильно поется в нашем пролетарском гимне:

… Мы наш, мы новый мир построим,

Кто был ничем, тот станет всем!

Как старый моряк, испытавший на своем хребте все ужасы буржуазного строя, я знаю цену этим коротким строчкам гимна и буду до конца моей жизни итти вместе с побеждающим пролетариатом против буржуазии всех стран.

Чудовищное убийство сотен людей, погибших при взрыве «Марии», было делом рук немецких шпионов, служивших у нас во флоте.

Этот факт, факт гибели «Марии», еще раз подтверждает глубокую правду мудрых сталинских слов: «Доказано, как дважды два четыре, что буржуазные государства засылают друг к другу в тыл своих шпионов, вредителей, диверсантов, а иногда и убийц, дают им задание внедриться в учреждения и предприятия этих государств, создать там свою сеть и в случае необходимости» - взорвать их тылы, чтобы ослабить их и подорвать их мощь» (Сталин).

Примечания

{1} Норд-ост - ветер с северо-востока.

{2} Дредноут - большое броненосное, вооруженное тяжелой артиллерией, судно.

{3} Водоизмещение - грузоподъемность судна.

{4} Дистанция - расстояние.

{5} Тральщик - военный корабль, оборудованный для вылавливания мин.

{6} Комендор - артиллерист.

{7} Гальванер - матрос, ведающий электрооборудованием артиллерии.

{8} Тент - брезент.

{9} Трап - лестница.

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

29.03.2015