Чёрный иней - Валентин Строкань

Где-то существует неведомый никому Город, где обитают «Высшие Неизвестные», смелые и жестокие гиганты, подобные тем, которые в гималайских тайных убежищах спят в золотых саркофагах. Те, кто заключат с ними Договор, на тысячелетия преобразят жизнь на Земле и придадут смысл ныне бесцельному существованию человечества.

Но магия живёт лишь в сердцах сильных. Если мы не подготовимся, не заключим с ними союза, — а для этого необходимо сравняться с ними в развитии, — то все мы останемся рабами, навозом.

Вриль — это некая грандиозная энергия, которой пронизана Вселенная, это нерв возможной человеческой божественности. Тот, кто овладеет Врилем, — Маг — станет владыкой своего тела, повелителем других людей и всего мира. Маги — предводители народов — могут заключать с Шамбалой союзы, принося клятвы и жертвы.

После того, как посвящённые изменят равновесие духовных сил, Всемогущие позволят выйти из пещер «Высшим Неизвестным» — богочеловекам, сверхлюдям. Они должны дать Германии власть над миром и сделать её предвестницей будущего сверхчеловечества.

Вот вам доктрина Извечного льда — символ возрождения немецкой нации. Неоязыческая магия, облачённая в восточное одеяние и приукрашенная индийской терминологией. Бессмыслица, бред...

Теософские общества «Вриль», «Туле», гиммлеровские экспедиции за тайнами рун, институт «Аненербе» (Наследие предков)... Я послал их к чёрту! И даже этих конспираторов из «Общества Полярных»... А блюдолиз гауптштурмфюрер доктор Шеффер руководил экспедицией СС в Тибет, хотя на его месте должен был быть я! 13 декабря 1939 года он, а не я, сделал часовой доклад в кружке друзей Гиммлера «О поисках колыбели индогерманской расы». А чего стоит апрельская экспедиция на остров Рюген? Её возглавил доктор Фишер. Привлечь техников, учёных, военных к проверке фантасмагории — так называемой «теории полой земли». Средневековье! Радары, специалисты по радиолокации!.. И это тогда, когда на Восточном фронте нужно напрячь все силы. Какое счастье, что судьба уберегла меня хотя бы от этого! Да и от участия в экспедиции адмирала Берда. Здесь мы хотя бы заняты делом.

Иррационализм в стране Геккеля и Гумбольдта! Система мироздания, для усвоения которой достаточно четырех правил арифметики! Хотя, возможно, что-то недоступно для моего понимания? Ведь с помощью космогоний Горбигера Гитлер возрождает давнюю магию не как ритуал, а как наиценнейшую динамическую силу, которая обрабатывает и подчиняет массовое сознание. Мораль, религия, наука становятся пустыми словами, бессмысленной болтовнёй невежд.

Но теоретик «Общество Туле» и «Вриля» Гаусгофер, неужели он сам верит в эту бессмыслицу? Того, кто принял в Азии таинственный обет «красной свастики», в 1923 году познакомили со «стыдливым ефрейтором». Гаусгофер только что вернулся из Тибета, где странствовал несколько лет в поисках страны «концентрата духа», этой таинственной Шамбалы. (Познакомил их, между прочим, ассистент Гаусгофера Рудольф Гесс.) «Возвращение к истокам» — тоже идея Гаусгофера: завоевание Восточной Европы, Средней и Центральной Азии вместе с Памиром, Тибетом и Гоби. Это — район-сердце. Его повелитель — властелин всей планеты.

Блестящий санскритолог и востоковед, заведующий кафедры в Мюнхенском университете... Мне этого не понять. Или, может, его соблазнил чин группенфюрера СС?.. С Горбигером всё понятно. Старик, впал в маразм, для него нимб пророка, как погремушка для младенца. Возрастные изменения, можно сказать. Но Карл Гаусгофер, ставящий интуицию и мистику в один ряд с научным опытом и рациональными методами познания, — это феномен.

Духовная власть... Выходит, и эта война — конфликт прежде всего духовный? А грохот пушек, рокот танковых моторов, кровь, пот, слёзы миллионов — это лишь побочный эффект духовного противостояния? Всего-навсего давняя таинственная легенда, воплощённая с патологической злобой, псевдорелигиозным фанатизмом, близким к безумию восторгом?.. Бессмыслица!»

Он выпустил из побелевших пальцев ручку и быстро схватил бутылку с коньяком, стараясь, чтобы рука не дрожала и в то же время ожидая и боясь этой дрожи, и плеснул в рюмку коньяка. Быстро выпил. Потом, уже неспешно, раскурил сигару. Рука сама потянулась к ручке, и на листке, перечеркнув пролитую каплю коньяка, появились слова: «Глупость! Дерьмо!!!»

Они лишились всех припасов на четверо суток рейда. Вместе с санями исчезли продукты, часть патронов и гранат, две палатки, два примуса, запас керосина и спирта, взрывчатка, всякая всячина, необходимая в арктических условиях. Но «золотое правило Щерба» — оружие, боеприпасы и альпинистское снаряжение всегда иметь при себе — сработало и на этот раз. Кроме того, у группы Байды были примус, одна палатка и неприкосновенный запас продовольствия на сутки. Старшине и Смаге удалось спасти три надувных лодки…

Не прошло и двух часов, как бойцы группы Байды, преодолев высоту в несколько сотен метры, поднялись на вершинное плато.

Отсюда хорошо просматривался весь остров. Если бы не отдельные тёмно-серые плеши, — скальные пики, едва пробивавшиеся сквозь снежно-ледяную толщу, — можно было бы подумать, что они очутились на огромном айсберге. Обледенелые, покрытые льдом склоны, перешейки, отроги. Сверху ледник поражал: сплошные рваные трещины, огромный язык с развалами глыб, резко выделялась полоса вздыбленного чёрного льда на краю. Чуть дальше — сплошные снежные болота салатного цвета. Фиорд рассекал остров почти пополам, он был полностью замёрзший, а его устье забито торосами. Узкий пролив отделял их от расположенного на северо-западе острова Грунланн. Льда в проливе не было. Вокруг — ни зверя, ни птицы, одна лишь первозданная тишина, безмолвная ледяная пустыня.

Внимательно оглядев все доступные зрению уголки, Байда пришёл к заключению, что немцами здесь и не пахнет. Решили возвращаться.

7

«Нас здесь шестьдесят девять бойцов, полярных солдат рейха».

Майор Гревер пошевелил пальцами ног, одетых в грубые шерстяные носки ручной вязки, подумал и, аккуратно зачеркнув слово «рейха», надписал «Великой Германии».

«Есть весьма интересные личности. Вот, к примеру, обер-фельдфебель Ран. Он из Гамбурга, и его солёный язык со специфическими речевыми оборотами весьма своеобразен. Недавно я был свидетелем, как он чихвостил одного ефрейтора, но не из своих подчинённых, а из спецсостава:

— Вы ефрейтор великогерманского вермахта или паршивый клоподав?! Какой идиот произвёл вас в ефрейторы?! Отпустил патлы, точно Бетховен! Какое может быть качество связи, если вы не подстрижены!!!

А в другой раз я услышал от него фразу, заставившую меня предположить, что он, видимо, не так прост, как кажется: «Вы не солдаты рейха, а умирающие лебеди!» Он знает Сен-Санса? Или это простое совпадение? Так или иначе, хотя он несколько прямолинеен и грубоват, дело знает превосходно. И не без чувства юмора, что никоим образом не лишне в наших условиях. С таким «шписом»[3] можно не переживать за боеспособность личного состава.

— Ходячий сортир, а не солдат! Утрите сопли, Нанизан! Вы что, беременный?!

Кроме того, он мой тёзка.

Сегодня по эфиру получили циркуляр: «Готовность номер один. До операции «Вундерланд» семьдесят два часа». На этот период оперативная задача — прикрывать и сопровождать рейдер. Есть возможность увешать крестами грудь всех офицеров. Да и солдат. Приказал лейтенанту Туми закончить подготовку и составление синоптических карт. У Эрслебена всё работает безукоризненно. У Фогля тоже всё наготове.

После возвращения буду отстаивать перед командованием необходимость зондирования верхних слоёв атмосферы и широкомасштабной локации ледяных полей. Своими силами мы не в состоянии обеспечить гарантированную безопасность плавания, хотя и учитываем все тонкости и особенности местного климата, берегового рельефа, островов, течений, глубин, ледовой статистики. Очевидно, что ледовая обстановка для капитанов наших судов должна освещаться дифференциально: чистая вода и слабый лёд — приблизительно раз в сутки, при льде с полыньями — с интервалом в шесть-восемь часов, при сплошным же — непрерывно, потому что переходы от сжатия к разрежению в этих условиях измеряются часами, даже минутами».

Они ступили на лёд фиорда возле самого его устья. Воздух был студёным, терпким. Ветер не утихал. Сдавалось, он день-деньской дует во всех направлениях. С полярной стихией придётся считаться. Она такой же враг, как и фашисты, — могучий, жестокий, упрямый.

Ландшафт был пятнистый, весь испещрённый тенями и отблесками хаотичных ледяных фигур. Казалось, тучи надвигались со всех сторон. Рваные, кучевые, они щедро подсвечивались солнцем и подчёркивали игру света. Геометрически идеальные поверхности ледяных кристаллов то искрились сотнями бликов, то покрывались изысканно тонкой рябью разных оттенков, отливавших муаром.