Собрание сочинений. Том 3 - Варлам Шаламов

1973

* * *

Я не люблю читать стихи,Но не поэтому,Что слишком много чепухиДано поэтами.

Я просто время берегуДля их писания,Когда бегу по берегуСамопознания

1973

* * *

Я поставил цель простую:Шелестеть как листопад,Пусть частично вхолостую,Наугад и невпопад.

Я такой задался целью:Беспрерывно шелестеть,Шелестеть льдяной метелью,Ледяные песни петь.

Я пустился в путь бумажный,Шелестя как листопад,Осторожный и отважный,Заменяя людям сад.

И словарик ударенийПод рукой моей всегда.Не для словоговоренийШелестит моя вода.

(1970-е)

ТОПОР

Орудие добра и зла,Топор — древнее, чем пила,И не прошла еще пораДля тайной силы топора.

Кладется на ночь на порог,Чтоб жизнь хозяина берег,Чтоб отогнал топор врага,Пока свирепствует пурга.

Но если им срубили гробДля жителя якутских троп,Оленьих трактов, лайд, озер,В куски ломаем мы топор —Даем нечистому отпор.

1973

* * *

Ветер по насту метет семенаВетер как буря и как война.

Горбится, гнется, колеблется наст:Этих семян никому не отдаст.

Девственниц-лиственниц семена.Неоплодотворенная тишина.

Что из того, что явилась весна,Лиственниц этих лишая сна?..

(1970-е)

* * *

Она ко мне приходит в гостиПо той параболе комет,Оставя падающий косоРассеивающийся свет.Ей надо быть моей средою,Как та воздушная среда,Среда, которой я не стою,Да и не стоил никогда.Но в мире преувеличеньяВ обличье сказок и легендОна сама была леченьем,Вполне химический агент.Оставя на моей бумагеЕдва заметный, легкий след,Как тайнопись, которой магиЗаворожили свой секрет.Как те бесцветные чернила,Проявленные на огне,Остатки жизненного пыла,Несвойственного нынче мне

1973

* * *

Не суеверием весныЯ тронул северные сны,Те отпечатки старины,Где откровенья мне даныИ с веком соединеныСреди полночной тишины.Тем сновиденьям не бывать!Не потрясти мою кровать,Меня с кровати не сорвать!Да будет мне всегда легкаНеосторожная рука,Звенящая в звонок стиха, —Резка, разумна и гулка.

1973

* * *

Письмо из ящика упалоИ вырвало у смерти жало.Сквозь жизни гамОдна картонная страницаЛетит, планируя, как птица,К моим ногам.

1973

* * *

Хоть стал давно добычей тленаТот черный гость,Бежать из песенного пленаНе удалось.

Не удалось сорваться с петлиИ скрыться с глаз,Покуда возглашает петелПоследний раз

Покамест запевают трубыСигнал суда,Покамест ангел синегубыйВедет туда,

Где звезды вносят свет пристрастьяВо все углы,Где все последствия пространстваТак тяжелы.

1973

* * *

Я, пожалуй, рад безлюдью.Пусть никто, кроме меня,Не встречает ветер грудьюБез костра и без огня.

Я, пожалуй, рад молчаньюПтиц, безмолвных в том краю,Пусть молчание лучамиОсвещает жизнь мою.

Чтоб у печки и у свечкиПроходили дни мои,След у безымянной речкиНамечая в забытьи

1973

* * *

Просто — болен я. Казалось,Что здоров,Что готов нести усталостьСтарых слов.

Заползу в свою берлогу.ПоутруПостою еще немногоНа ветру.

Подышу свободной грудьюНа юру,Постою там на безлюдьиИ — умру.

1973

СЛАВЯНСКАЯ КЛЯТВА

Клянусь до самой смертимстить этим подлым сукам,Чью гнусную науку я до конца постиг.Я вражескою кровью свои омою руки,Когда наступит этот благословенный миг.Публично, по-славянскииз черепа напьюсь я,Из вражеского черепа,как делал Святослав.Устроить эту тризнув былом славянском вкусеДороже всех загробных,любых посмертных слав.

1973

* * *

Коктебель невелик. Он родился из книг,Из проложенной лоции к счастьюКормчий Кафы поймал ослепительный мигИ причалил, ломая ненастье.

Он направил корабль по весенней луне,Уловив силуэт Карадага,Он направил корабль по осенней волнеС безмятежной, бесстрастной отвагой.

Этот профиль луны на земле засеченПри создании нашей планеты,Магматическим взрывом в науку включен,И на лоции пойман, и людям вручен,Словно дар фантазера-поэта.

Пусть потом за спиной и бурлит океанИ волнуется нетерпеливо, —Гаснет боль от телесных, душевных ли ранВ этом ярко-зеленом заливе.

И пускай на Луне уж давно луноход,А не снасть генуэзского брига,И в историю вложен ракетный полет —Космографии новая книга, —

Никогда, никогда не забудет земля,Что тогда, в штормовую погоду,Лишь по лунному профилю ход корабляОн привел в эту малую воду.

1974

* * *

Я скитаюсь по передним,Места теплого ищу,Потому что в час последнийГула славы трепещу.

В переносном и буквальномЖажду только теплотыВ неком царстве идеальном,Где гуляют я и ты.

Где других местоименийНе пускают в оборот,Где и гений платит пени,Если сунется вперед.

1974

* * *

Слышу каждое утроГолос Бога-творца:«До последней минуты!До конца! До конца…»

Нету истины выше,Нету мысли вернейДля подвала и крыши —Для рабов и царей.

Этот лозунг футбольный,Сей спортивный совет,С неожиданной больюПринимает поэт.

1974

* * *

Зови, зови глухую тьмуИ тьма придет.Завидуй брату своему.И брат умрет.

(1970-е)

* * *

Вот так умереть — какКоперник — от счастья,Ни раньше, ни позже — теперь,Когда даже жизнь перестала стучатьсяВ мою одинокую дверь.

Когда на пороге — заветная книга,Бессмертья загробная весть,Теперь — уходить! Промедленья — ни мига!Вот высшая участь и честь.

(1970-е)

* * *

Мизантропического складаМоя натура. Я привыкУдар судьбы встречать как надо,Под крепкою защитой книг.

И всевозможнейшие скидкиНесовершенству бытияЯ делал с искренней улыбкой,Зане — весь мир жил так, как я.

Но оказалось — путь познаньяИ нервы книжного червяПокрепче бури мирозданья,Черты грядущего ловя.

1976

* * *

Судьба у меня двойная,И сам я ей не рад:Не был бы я поэтом —Был бы тогда солдат.

Судьба у меня такая,И сам я этому рад:Остался бы я неизвестнымПоэт я или солдат.

1980