Бытие - Брин Дэвид

Чувственное восприятие возвращалось рваными отрезками.

Сначала сон, поток образов. Кошмарные видения гонялись друг за другом, их самих по местности из горящего стекла преследовало что-то опасное. По крайней мере так ее мозг истолковал смену состояний. Сожаление. Физическая боль. Неудача. Снова боль. Стыд. И опять боль.

Когда туман начал рассеиваться, сознание вернулось, и стало еще хуже. Все сделалось черным, лишь изредка сверкали алые вспышки. Эти вспышки рождались непосредственно из боли: так реагировали истерзанные нервы.

Слух тоже казался бесполезным. Подлинных звуков не было, все их вытеснил низкий настойчивый постоянный гул, от которого невозможно уйти.

И только один-единственный канал связи с внешним миром продолжал функционировать.

Голос. Тот самый, что бросал вызов ее снам, вспомнила она. Он надоедал, приставал, она не могла ему ответить, но он не исчезал. А теперь она хотя бы понимала слова.

«Тор? Ты пришла в себя? Мы не получаем сигналов от твоих очков. Но твой зубной имплантат продолжает посылать несущую частоту. Можешь ответить?»

После паузы сообщение повторилось.

И снова.

Значит, оно передается автоматически. Должно быть, Тор много времени провела без сознания.

«Тор? Ты пришла в себя? Мы не получаем сигналов от твоих очков. Но твой зубной имплантат продолжает посылать несущую частоту. Можешь ответить?»

Ее снедало почти непреодолимое искушение ничего не делать. Любой приказ, какой она посылала мышцам, заставляя их двигаться, усиливал ужасную жгучую боль. Казалось, единственный урок, который ей сейчас дают, – урок пассивности. Просто лежи, иначе усугубишь страдание. Лежи и жди. Может, умрешь.

К тому же Тор не была уверена, что ей по-прежнему нравится коллективный разум.

«Тор? Ты пришла в себя? Мы не получаем сигналов от твоих очков. Но твой зубной имплантат продолжает посылать несущую частоту. Можешь ответить?»

С другой стороны, у пассивности как будто бы имелся большой недостаток. Она давала боли союзника.

Скуку. Еще один способ пытать Тор. Особенно Тор.

К дьяволу все это!

Ценой огромного усилия она умудрилась шевельнуть челюстью – ей удалось на миг свести два левых клыка, потом сделать это еще дважды. Запись продолжалась несколько мгновений – достаточно долго, чтобы Тор испугалась осечки: ведь она отрезана от всего мира, изолирована и лежит в темноте.

Члены группы, должно быть, разошлись по своим делам. Работа, семьи, новости. Однако секунд через двадцать голос вернулся, живой и энергичный.

«Тор! Мы так рады, что ты пришла в себя!»

Тупая боль мешала, и Тор обнаружила, что ей трудно сосредоточиться. Но она сумела обвести одним клыком вокруг другого. Универсальный символический код – соответствие «вопросительному знаку».

<?>

Послание было принято.

«Тор, тебя обнаружили внутри трубы жизнеобеспечения. Спасатели нашли тебя среди обломков примерно двадцать минут назад, но, чтобы извлечь тебя, нужно время. Ты будешь на борту медивертолета через три-четыре минуты. Мы сообщаем врачам, что ты в сознании. Когда попадешь в больницу, тебе, вероятно, введут коммуникационный шунт».

Три быстрых удара.

<НЕТ>

Голос теперь звучал так, словно говорил посетитель у постели больного.

«Тор, будь паинькой, пусть профессионалы делают свою работу. За дело берутся специально обученные спасатели, и нам, любителям, следует отступить, верно?

Тебе обеспечат первоклассное медицинское обслуживание. Ведь ты героиня! Расстроила планы террористов и спасла несколько сотен пассажиров. Ты бы слышала, что говорят медики сотням собравшихся на поле корреспондентам. Даже твое повышение записали задним числом – раньше на несколько дней.

Теперь все тобой интересуются», – без какой-либо двусмысленности закончил голос в ее внутреннем ухе. Но, конечно, отдельные участники «толпы» почувствовали, что чувствовала она.

Иронию – еще один яркий утешительный приз, который Пандора обнаружила на дне своего злополучного ящика.

Тор не могла засмеяться, поэтому ее верхний клык дважды скользнул по нижнему – туда и назад.

<!>

Голос, казалось, понял ее и согласился.

«Да.

Мы, короче, решили сообщить тебе новости. Стукни, если хочешь узнать подробности о своем состоянии. Кроме резюме внешних событий».

Тор дважды явственно прикоснулась к верхней поверхности своего нижнего клыка.

«Поняли. Дальше пойдет резюме.

Как выяснилось, предполагалось вызвать крупную катастрофу цеппелинов. Но это должно было только отвлечь внимание.

Столкнув «Дух» с фрейтером, террористы вызвали бы страшный взрыв, и тот не просто на несколько месяцев вывел бы из строя порт цеппелинов, но и создал смертоносный огненный шар, который отвлек бы внимание служб безопасности. Все взгляды и сенсоры развернулись бы в другую сторону. В прочих отношениях меры предосторожности были бы ослаблены.

Террористы планировали бросить в атаку на Морской исследовательский центр рой сверхлегких аппаратов. Как в деле О’Хара, но с несколькими опасными отличиями. У нас еще мало информации: некоторые подробности по-прежнему закрыты, – но на первый взгляд все ужасно.

Как выяснилось, стараниями нашей созданной на данный случай группы удалось на борту «Духа» преждевременно выпустить почти половину накопившегося газа и сделать это некоординированно. Опустело несколько крупных камер, появились дыры. Поэтому, когда враг привел в действие взрыватель, единого мощного взрыва не получилось. Лишь спорадические возгорания. Это уберегло каркас дирижабля и позволило буксиру опустить его почти до ста метров.

Тогда сработали экстренные выходы. Почти все пассажиры выбрались без ранений, Тор. И цеп-порт невредим».

Увидеть это мысленным взором – возможно, единственная способность видеть, какая у нее осталась, – было трудно. Тор привыкла к такому множеству способов передачи изображения, что только слов и фантазии казалось недостаточно. Нарисованный «Дух», словно в мультфильме, с охваченной пламенем верхней частью круто устремляется вниз, а отважный «Умберто Нобиле» отчаянно тащит воздушный корабль к относительной безопасности. Потом опускаются гибкие пластиковые трубы, предлагая благополучно соскользнуть семьям туристов и других граждан.

Реальное событие должно было стать незабываемым зрелищем.

В сознании Тор теснились вопросы.

Что с остальными пассажирами?

Какая часть ранена или погибла?

А что с людьми непосредственно внизу и на ближайшей автостраде?

И было ли, в конце концов, нападение на конференцию по Артефакту?

Множество вопросов. Но пока врачи не установят шунт, никакой возможности общения, кроме этих щелканий «да-нет». И еще знаков препинания. В нормальном состоянии, вооруженная вир-очками и зубными имплантатами, Тор могла бы живо выбрать нужные меню или виртуальные экраны. Теперь она не может ни видеть, ни субвокализировать.

Поэтому она просто рассуждала о проблемах. Информацию можно передавать в темпе устной речи. Передача – достаточно нажать на зуб.

Возможно, виноваты были обезболивающие, введенные санитарами, но Тор обнаружила, что мыслит все более отстраненно, как будто разглядывает ситуацию издали через зум. Абстрактное мышление позволило найти выход – возврат к более древнему способу общения.

Она трижды быстро нажала языком на левый клык. Потом, медленнее, на внешнюю поверхности зуба – тоже трижды. И наконец, три раза по внутренней стороне.

«В чем дело, Тор? Ты пытаешься что-то сказать?»

Она выдержала должный интервал, потом все повторила. Три просто нажатия, три медленных снаружи, три быстрых изнутри. Потребовалось несколько повторов, прежде чем Голос высказал догадку.

«Тор, несколько участников и ир предполагают, что ты пытаешься передавать при помощи старомодной азбуки Морзе.