Бытие - Брин Дэвид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тор понравилось. Хотелось подхватить мотив…
…да вот «люк» вдруг оказался прямо перед… вернее, над ней: она почти уткнулась в него лицом. Дрожащий зрачок из полиорганических мембран, похожий на дрожащую поверхность «Духа». Подойдя ближе и вдохнув исходящие из «зрачка» запахи, Тор почувствовала неуверенность.
«Успокойся».
Голос снова звучал деловито. Вероятно, это механик цеппелина.
«Тебе нужен пароль. Коснись выступа в середине, чтобы привлечь внимание, и скажи “корица”».
– Корица?
Очень необычно, но преграда отреагировала немедленно. С легким чмоканьем она разошлась, и пружинистая лестница возобновила свое запрограммированное путешествие, унося Тор наверх.
В старых цеппелинах вроде «Гинденбурга» висячую гондолу занимали преимущественно двигатели и экипаж, а платным пассажирам отводили две палубы в основании гигантского главного корпуса дирижабля. «Дух Чула-Висты» был устроен аналогично, только гондола предназначалась главным образом для обзора. Поднявшись по вибрирующей лестнице выше всех секций, отведенных людям и грузу, Тор оказалась в соборе из подъемных баллонов; каждый был размером с огромное помещение, и все их заполнял газ гораздо легче воздуха.
Сотни прозрачных, будто из пленки, баллонов, цилиндрических, высоких, со ствол секвойи, поднимались от дырчатого пола, на котором стояла Тор, к сводчатому потолку – вогнутой поверхности дирижабля. Тор могла двигаться между ними по узким дорожкам, ведущим направо и налево – к корме или к носу. Стрела в ее очках с пульсирующей настойчивостью указывала налево. Большинство «умной толпы» никогда в подобном месте не бывало. Подобные случайные группы чаще всего формирует любопытство – самое сильное из современных стремлений.
Тор пошла влево, поддавшись искушению, притрагиваясь к поверхности высоких камер – и эта полимерная поверхность дрожала, как гигантские пузыри, которые она в детстве вызывала на днях рождения волшебной палочкой. Они казались такими легкими, такими изящными…
«Половина камер содержат гелий, – объяснил голос, теперь с такими индивидуальными особенностями, что должен был принадлежать конкретному человеку – возможно, механику с цеппелина или фанатику дирижаблей. – Видишь камеры слегка зеленоватого оттенка? В них водород».
Тор мигнула.
– Водород? Разве это не опасно?
В ее очках появились изображения «Гинденбурга», или LZ-129, крупнейшего и самого злополучного из старинных цеппелинов, чья огненная гибель в Лейкхерсе, Нью-Джерси, в 1937 году знаменовала внезапный конец Первой эпохи цеппелинов. (Откликаясь на ее внимание, по низу линз поползли сведения.) Возникшее – каким образом, до сих пор не выяснено, – пламя менее чем за минуту охватило гигантский корабль от причального конца до гондолы. И по сей день журналисты завидуют репортерам, которые в тот день работали с примитивными камерами и засняли самую впечатляющую техногенную катастрофу.
Какая террористическая группа сегодня не захочет записать на свой счет такую катастрофу? Привлечь к себе такое внимание?
Как будто прочитав ее мысли, голос продолжил лекцию.
«Водород гораздо легче гелия и обладает большей подъемной силой. К тому же водород дешев и доступен в больших количествах. Использование водорода существенно продвинуло экономику эксплуатации цеппелинов. Хотя, конечно, нужны меры предосторожности…»
В конце длинного коридора Тор увидела несущую конструкцию, которая делала дирижабль, в отличие от подобного воздушному шару аэростата, управляемым. Балки из карбоновых труб сплетались с открытой решеткой из треугольников, растянутых и уходящих вперед и назад. Такие балки под прямым углом соединялись с другими распорками, опоясывавшими «Дух» в самом широком месте.
Отметив интерес Тор, очки стали поставлять ей различные схемы и данные. «Гинденбург», длиной восемьсот футов, был лишь на десять процентов короче «Титаника». «Дух Чула-Висты» вдвое длиннее. Однако его корпус и несущая конструкция весили вдвое меньше.
«Естественно, существуют предосторожности, – продолжал голос. – Возьмем форму газовых ячеек. Это вертикальные колонны. Всякое нарушение в водородной ячейке ускоряет пульсацию, которая разрывает верх колонны, выпуская содержимое колонн в воздух, подальше от пассажиров, груза и людей внизу. Все это тщательно проверено.
К тому же окружающие ячейки с гелием создают буфер, который оттесняет насыщенный кислородом воздух от контейнеров с водородом. В таких пассажирских кораблях, как этот, гелия вдвое больше, чем водорода».
– Водород можно заместить в пути, если понадобится, верно? Расщепив воду в баках?
«Или даже просто влагу воздуха с помощью солнечной энергии.
Данные действительно свидетельствуют о необычном объеме производства водорода, которым заполняют ячейки на борту «Духа». Вот почему мы попросили тебя прийти сюда. Возможна утечка. Один из сценариев предполагает, что водород может накапливаться здесь между ячейками».
Тор достала из сумочки универсальный нюхач – приставку к телефону – и принялась сканировать. Химические сенсоры теперь повсюду, они становятся все дешевле и чувствительнее, по мере того как спрос на них растет. Людям они нужны для уверенности, если ни для чего иного.
– Не вижу ничего особенного, – сказала Тор. Она не понимала, что должна чувствовать: облегчение или разочарование, – оттого что уровень водорода в проходе лишь чуть превышал норму.
«Это подтверждает то, что уже показали бортовые мониторы. Водород не накапливается в кабинах или проходах. Должно быть, уходит в небо…»
– Но даже если так… – начала Тор, представив себе пламя, вздымающееся к небу с верха гигантского корабля.
«…в объеме, который не грозит возгоранием. Водород очень быстро рассеивается, Тор, а день сегодня ветреный. Вообще водород не опасен и не токсичен, если не находится в замкнутом пространстве».
Шагая по губчатой дорожке, Тор продолжала сканировать. Но данные о содержании водорода ни разу не заставили ее задуматься, тем более встревожиться. Именно по этой причине «умная толпа» хотела, чтобы она сюда пришла – убедиться, что детекторы на борту не вывел из строя предусмотрительный саботажник. Теперь, когда ее собственные данные подтвердили данные компании, кое-кто уже начал терять интерес и отсоединяться. Случайное сообщество распадалось.
«Всякая утечка должна происходить в воздух, – продолжал по-прежнему властный голос коллективного разума. – Мы обратились к ученым-любителям и попросили нацелить на след «Духа» спектрометры. Они способны анализировать миллионные доли вещества, поэтому мы в состоянии определить уровень утечки, но математически невозможно, чтобы такое количество было опасно. На маршруте «Духа» влажность может повыситься на один-два процента. Но и только».
Тор дошла до конца прохода. Ее рука прижалась к внешней оболочке, квазиживой коже, покрывающей все: от газовых ячеек и тросов до пассажирских кают внизу. Здесь, наверху, эта оболочка была почти прозрачна и открывала захватывающие виды.
– Минуем окружную дорогу, – сказала она, слегка удивленная тем, что бдительная защитная система Вашингтона позволила «Духу» без задержек и проверки пройти множество сенсоров и лучей. Внизу и впереди она видела большой локомотив-буксир «Умберто Нобиле», который деловито тащил буксирный трос вдоль Глиб-роуд. Слева оставался Форт-Мейерс. Тень цеппелина бежала по обширному саду надгробий – Арлингтонскому национальному кладбищу.
