Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова

– Да знаю, что тебе повезло. Или не очень повезло – это уж как посмотреть. Но, может, все-таки на бытовой? Я знаю, Наирин туда тоже собирается. Училась бы на одном факультете с принцессой.

Я сделала вид, что глубоко задумалась, хотя менять своего решения не собиралась категорически. С отношением к сестре я еще не определилась. Но уж точно у нас не такое сильное близнецовое притяжение, чтобы вот никак друг без друга. И идти на один факультет только потому, что мы родственницы, я не собиралась.

– А можно ли женщинам учиться на артефакторике?

Лорд Суон удивленно приподнял одну бровь и переспросил:

– А это что?

Не поняла. Оно здесь как-то по-другому, что ли, называется?

– Это когда магию вливают в обычные предметы, и они становятся необычными. Фонарь на магии огня, например, – перефразировала я.

– Странные идеи тебе приходят в голову, – покачал головой Суон. – Разве ж возможно помещение магии в предметы? Ты что, не знаешь, что она сразу перетекает в то, на что объект положишь? Как хранить-то твои эти… артефакты?

В своей комнате я села за стол, осмотрела разложенные по нему предметы, не сумевшие стать артефактами, и задумалась. Какие варианты предлагали авторы фэнтези в моем мире? Капля крови как привязка? Я макнула шпильку для волос с красивым жемчужным навершием в недопитый бокал вина и уколола ею палец. Влила чуток магии из едва теплившегося резерва в острие. Вроде держит. Положила на стол. Золотистая искорка пробежала по дереву и, не найдя живой плоти для лечения, испарилась.

Значит, и правда дело в изоляции.

Изоляция.

Резина! Материал новый, практически ровесник авто. Каучук завозили с архипелага Алоа, стоил он запредельно, даже не как золото – как алмазы. Смешно, конечно, но самыми дорогими запчастями для машин здесь были колеса и всякого рода прокладки-прослойки.

Для небольшого эксперимента мне много не нужно. Хватит, например, той же шины.

Не в силах усидеть на месте, я накинула на нижнее платье халат и поспешила в гараж. Сонный дворецкий, обходивший дом, проводил меня недоумевающим взглядом: что это леди бегает с бутылкой посреди ночи?

А леди добралась до машины, облила вином колесо и протерла собственной юбкой – считай, почистила. Мало ли какая грязь налипла, эксперимент сорвет. Выжала из себя капельку магии, вложила в острие шпильки и, не дыша, положила на рифленую резину.

Ни малейшей искорки.

Не веря собственным глазам, я приподняла шпильку за жемчужинку на конце. Пальцем коснулась металлического стержня и завороженно проследила, как золотистое свечение впиталось в пальцы.

Неужели? Да быть того не может! Все так просто?

Местные решили, что магию нельзя держать в предметах, и перестали экспериментировать. А зря.

Однако, как любопытно, что именно резина сработала. Может, магия по своей природе то же самое электричество? В человеке оно тоже содержится – недаром же нас бьет током от расчесок и синтетики. Просто в этом мире статика преобразуется во что-то более полезное, чем чувствительный укол искрой.

Так. Я села прямо на бетонный пол. Это же я только что совершила открытие мирового масштаба. Но знать о нем никому нельзя.

Магам – потому что моментально приватизируют производство резины. Машиностроение встанет – весь каучук будет идти в артефакты. Вообще, скорее всего, развитие техники остановится – зачем лампочки, если можно выдоить мага огня? И если у бедных безродных одаренных сейчас есть шанс выучиться и выбиться в люди, то с расцветом артефакторики они вполне могут скатиться в зарядные устройства для приборов, не более.

Про архипелаг Алоа, с которого везут каучук, даже думать не хотелось. Уже сейчас аборигенов вывозят пачками под совершенно неудобоваримые договоры, а если понадобятся плантации – то известно, кто на них работать будет. Хоть здесь, хоть там. Точно не благородные.

Не магам тем более нельзя знать об изоляции от магии. То тут, то там вспыхивают восстания недовольных, несколько покушений на короля и его семью чуть не увенчались успехом. Я жила себе в пансионе спокойно, потому что, кроме личного камердинера короля, который меня туда отвез, и матери-настоятельницы, о моей настоящей личности никто не знал. Как ни странно, фамилия Махони довольно распространенная. Как у нас Царевы или Королевы. Принадлежащие монарху то есть.

И если повстанцы узнают, что можно нейтрализовать магию – я пока не знаю, до какой степени резина помогает при магической атаке и останешься ли ты невредим, если обернешься презервативом с ног до головы, но мало ли, – это же гражданская война начнется.

Я обхватила голову руками и закачалась из стороны в сторону.

Твою мать, что же я наделала?!

Вот тебе и провела эксперимент…

Спустившийся в гараж по наущению дворецкого Барон обнаружил прелюбопытную картину: я сидела в луже вина, натекшей с подмоченной шины, сжимала в руке шпильку и горестно подвывала. Думаю, в первый момент он решил, что у меня поехала крыша.

Приближался ко мне лорд Суон с опаской.

– С тобой все в порядке? – спросил он с безопасного расстояния. Я подняла заплаканное лицо и очень кстати икнула. – Ты что, пила?

Он скривился, уже без всякого стеснения в два шага оказался рядом и под мышки вздернул меня на ноги. Я зашаталась – после получаса сидения на холодном полу ноги затекли. Вином от меня разило знатно, тем более пригубить я его тоже успела. Раз уж так получилось, буду и дальше притворяться ужравшейся в стельку.

Повиснув всем весом на Бароне, я прикрыла глаза, изображая, что вот-вот отключусь. Лорд тяжело вздохнул и подхватил меня на руки. Ничего эдакого в его объятии не было. С таким же видом несут раненого товарища или ребенка. Да и по возрасту я вполне могла быть его дочерью, даже если учесть мой опыт в реальном мире.

Совершенно неделикатно он сгрузил меня на постель и прикрыл поверх платья и халата углом покрывала.

– Теперь не замерзнешь. Проспись, пьянь.

В голосе даже слышались нотки нежности! Будто действительно принес непутевую дочку после загула в клубе. Я невольно улыбнулась. Левый Барон оказался не таким уж страшным монстром, как его рисовали слухи.

Так репутацию поддерживать надо. А я вроде как почти семья, со мной можно и расслабиться.

Лорд Суон погасил лампы, оставив одну свечу в подсвечнике-стакане в качестве ночника, и ушел. Я свернулась калачиком, поплотнее укутавшись в покрывало. Раздеваться и менять пропитанное вином платье не было сил. Если что, сама себя и исцелю – не привыкать.

И зачем меня только потянуло в эту артефакторику? Ах да. Чтобы лечить