Гиперборейские тайны Руси - Демин Валерий Никитич

Даже из небольшого приведенного отрывка следуют по меньшей мере два бесспорных вывода: во-первых, Гомер прекрасно представлял, что такое полярная ночь; во-вторых, маршрут плавания Одиссея был вовсе не таким простым, как обычно рисуется в распространенных комментариях. Не касаясь всех перипетий десятилетних странствий Одиссея, напомним только, что, помимо киммерийцев, он посетил также расположенные на Севере владения бога ветров Эола и семь лет провел на острове Огигия на краю Океана (или в его центре), принадлежащем нимфе Калипсо, дочери титана Атланта (по другим версиям, Океана или же бога Гелиоса), прижив с ней четверых детей. Каким образом очутился Одиссей после сожжения Трои на самом краю Ойкумены, с точки зрения здравого смысла объяснить нелегко. Скорее всего, в текст Гомеровой «Одиссеи» были вмонтированы более ранние сказания и вписаны в общую сюжетную линию.

Вернемся, однако, к Серому Волку. Исследователь древних культур И.В. Ташкинов с трибуны интернетовской «Лаборатории альтернативной истории» высказал предположение, что всесильный волшебный волк из русских сказок генетически родственен шакалоголовому древнеегипетскому богу Царства мертвых Анубису (рис. 81) – покровителю умерших и проводнику душ в загробный мир[36]. Анубис – грецизированный теоним; по-египетски имя бога звучало как Инпу. Но на этом связь с эллинским миром не заканчивается: уже античные авторы в один голос подчеркивали, что в Элладе функции Анубиса (Инпу) выполнял олимпийский бог Гермес (в Древнем Риме – Меркурий). Не вдаваясь пока более подробно в данный сюжет (к нему мы еще вернемся ниже), отмечу только один немаловажный аспект: путешествие Ивана-царевича на Сером Волке по иным царствам схематически напоминает перемещение героя в астральную сферу и следование души под водительством шакалоголового Анубиса по его владениям в подземном мире.

Рис. 81. Анубис. Прорисовка с египетского барельефа

Лисичка-сестричка и К°?

Переходя к фольклорному образу Лисы, мы вновь как бы приоткрываем дверь в далекую эпоху матриархата с присущими ей обычаями и нравами. Животные – главные персонажи русских народных сказок – обычно мужского рода: бык, конь, волк, медведь, заяц, петух, кот, баран и др. Но есть, конечно, и животные женского рода: коза, лягушка, мышка, курочка. Однако все они ни по популярности, ни по значимости не могут сравниться с Лисой Патрикеевной (рис. 82) – носительницей как лучших, так и худших качеств всего женского племени, и в определенной степени – выразительницы самой сути женской природы. Женский образ, как он сложился на протяжении веков и тысячелетий в народном представлении, был в значительной степени экстраполирован на лису. Между прочим, такая традиция укоренилась в основном среди славянских этносов. В фольклоре других индоевропейских народов зачастую действует не лиса, а лис.

Рис. 82. Лиса Патрикеевна. Художник Евгений Рачев

Лиса – героиня главным образом бытовых русских народных сказок. Но, случается, действует она и в волшебных, что свидетельствует о глубокой древности и архаике подобных сюжетов. Соответственно, и окружением Лисы в таких случаях становятся не домашние и лесные животные, типичные для сравнительно недавней крестьянской жизни, а традиционные фольклорные чудища и даже природные стихии. Такие архаичные пласты древней духовной культуры, восходящей по меньшей мере к гиперборейским временам, обнаруживаются в русской волшебной сказке «Кузьма Скоробогатый» – аналоге французского «Кота в сапогах». В наиболее распространенном варианте этой сказки, известном в обработке А.Н. Толстого и неоднократно публиковавшемся в последние полвека, лиса с помощью изощренной смекалки делает своего побратима Кузьму владетелем несметных богатств и наследником царства, принадлежащего Змею Горынычу (рис. 83). Однако в оригинальной версии этой сказки, опубликованной в Сборнике Афанасьева, хозяевами царства, доставшегося Кузьме, оказываются царь Огонь и царица Молния (вариант – Гром-батька и Молния-матка), что свидетельствует о самых что ни на есть глубинных арийских (а значит, и гиперборейских) корнях самого сказочного сюжета и действующих персонажей.

Если в славянском фольклоре сохранились лишь слабые намеки о великом матриархальном прошлом лисы, то, к примеру, в китайской мифологии матриархальные реминисценции присутствуют в гораздо большем объеме, раскрывая глубинные аспекты древнего и общего (гиперборейского) мировоззрения. В китайской культуре сформировалась настоящая «лисья философия», имеющая ярко выраженный матриархальный характер. Лиса, по представлениям китайцев, – это животное, в чьей природе четко прослеживаются сверхъестественные качества. Они позволяют лисе легко менять внешний облик, зачастую превращаясь в человека. Достигнув возраста 50 лет, лиса может превратиться в женщину, а после 100 лет – в молодую и прекрасную девушку или, если захочет, – в колдуна, обладающего сверхъестественной силой. Прожив 1000 лет, она принимается в рай, где становится «Божественной Лисой». Божественная Лиса имеет шкуру золотого цвета и девять хвостов; она прислуживает в чертогах солнца и луны и знает все тайны природы. Утверждается, что лиса является рысаком, верхом на котором ездят призраки и привидения.

Рис. 83. Лисица и Змей Горыныч. Иллюстрация к сказке «Кузьма Скоробогатый». Художник Константин Кузнецов

Китайцы уверены, что изначально в давние времена лиса была распутной женщиной. На тему лисы-оборотня, соблазняющей главным образом юношей, существует множество легенд и написано одно из самых знаменитых произведений китайской литературы – сборник фантастических новелл «Лисьи чары», принадлежащий перу (точнее – кисти, ибо китайские иероглифы до недавнего времени писались с помощью кисточки и туши) известнейшего писателя XVII века Пу Сун-лина. Русскому читателю сборника Пу Сун-лина трудно избавиться от мысли, что нечто подобное ему уже где-то встречалось. Так, в новелле «Дева-лиса» рассказывается, как однажды ночью к студенту по имени Гунь явилась прекрасная девушка, возлегла к нему на ложе и соблазнила невинного студиоза. То же повторилось и в последующие ночи. Юноша понимал, что это лиса-оборотень, но, влюбившись в красавицу, молчал, скрывал свою любовную связь от людей и даже от отца с матерью. Прошло довольно много времени, и юноша стал чахнуть…

Данный сюжет, заимствованный Пу Сун-лином из народных преданий, живо напоминает представления славянской мифологии об Огненном змее, который прилетает по ночам через печную трубу к одиноким женщинам и вступает с ними в плотскую связь, сосет их кровь или молоко из грудей. Женщина или девушка, которую посещает змеевидный любовник, начинает сохнуть, чахнуть и, как правило, быстро умирает. Особенно этот мифологический сюжет распространен среди южных славян, но другие славянские народы тоже не исключение. Одним из самых любимых произведений русского народа на протяжении многих веков была «Повесть о Петре и Февронии», которая начинается с того, как жене муромского князя дьявол вселил на блуд «неприязненного летящего змея», совершившего над княгиней насилие. В результате княгиня конечно же начала чахнуть…

На первый взгляд, между лисой и змеем нет ничего общего (кроме того, в китайских народных сказаниях соблазняется мужчина, а в славянских, наоборот, – женщина). Но это только на первый взгляд. Первобытная мифология и магия имели ярко выраженный сексуальный аспект, можно даже с полным основанием утверждать, что он составлял основу древнего мировоззрения. На протяжении многих тысячелетий выработались символы-мифологемы сексуальной практики. Так вот, змей испокон веков в культурах различных народов олицетворял мужской детородный орган. Напротив, лиса в традициях некоторых (как это было проиллюстрировано на примере китайской символики) евразийских культур персонифицировала женскую сексуальность. Отголоски этих представлений дожили и до наших дней.