Орикс и Коростель - Маргарет Этвуд

Может, мне с ними пообщаться, думал Джимми. Помочь им изобрести колесо. Оставить им в наследство свои знания. Передать им все мои слова.

Нет, не выйдет. Безнадежно.

Иногда они тревожились – собирались группками и что-то бормотали. Спрятанные микрофоны ловили звук:

– Где Орикс? Когда она вернется?

– Она всегда возвращается.

– Она должна быть здесь, учить нас.

– Она всегда учит нас. Она учит нас даже сейчас.

– Она здесь?

– Для Орикс здесь и не здесь – одно и то же. Она сама говорила.

– Да, она говорила.

– А что это значит?

Это напоминало теологические дебаты умалишенных в специальном аду для аддиктов сетевого общения. Джимми хватало ненадолго.

Остальное время он тоже пасся, дрых, часами сидел и ничего не делал. Первые две недели следил за развитием событий в Сети или в новостях по телевизору: беспорядки в городах, когда начались проблемы с транспортом, разграбленные супермаркеты; взрывы, когда отказали энергосистемы, пожары, которые никто не тушил. Толпы наводнили церкви, мечети, синагоги и храмы, молились и каялись, а потом разбегались, как только верующие осознавали, что риск заражения растет. Случались массовые исходы в маленькие города и фермерские районы, тамошние жители отбивались от беженцев как могли и пока могли запрещенным огнестрельным оружием, дубинками и вилами.

Сначала журналисты тщательно отслеживали события, снимая с вертолетов и комментируя происходящее, будто футбольный матч. Ты видел? Невероятно! Брэд, в это поверить невозможно. Мы только что видели толпу обезумевших вертоградарей, которые освободили «Пухлокур». Какая ржака – эти штуки, «Пухлокуры», даже ходить не умеют! (Смех.) А теперь вернемся в студию.

Должно быть, вначале, думает Снежный человек, во время хаоса, какому-то умнику пришло в голову освободить свиноидов и волкопсов. Огромное нечеловеческое спасибо.

Уличные проповедники занимались самобичеванием и завывали про Апокалипсис, хотя были несколько разочарованы: где же трубы и архангелы, почему луна не окрасилась кровью? На экранах появлялись ученые мужи в костюмах; медэксперты; на графиках – уровень заражения, на картах – распространение инфекции. Они использовали темно-розовый, как когда-то для Британской империи. Джимми предпочел бы другой цвет.

Комментаторы не скрывали страх. Кто следующий, Брэд? Когда они создадут вакцину? Саймон, я слыхал, ученые работают круглосуточно, но эту штуку пока никто не победил. Брэд, положение угрожающее. Саймон, не надо громких слов, человечество и не такое переживало. Ободряющая улыбка, большие пальцы вверх, мутные глаза, бледные лица.

Наспех снимались документальные фильмы с изображением вируса – по крайней мере, им удалось его изолировать, он выглядел вполне обычно для вируса – кусок подтаявшего мармелада с шипами – и комментариями специалистов. Супервирулентный гибрид. Остается гадать, является ли он результатом лавинообразной мутации или был создан намеренно. Все глубокомысленно кивают. Вирусу придумали имя – так казалось, что с ним легче справиться. Его назвали «В-УМ» – Вирус Ультрамолниеносный. Возможно, они уже что-то знали – к примеру, чем Коростель в действительности занимался, прячась в самом сердце «Омоложизни». Явился судить живых и мертвых, в прямом смысле слова, думал Джимми, но кто дал ему право судить?

Теории заговора плодились, как кролики: это религиозная секта, вертоградари, заговор с целью захватить власть над миром. В первую неделю настойчиво рекомендовалось кипятить воду и не покидать места проживания, рукопожатия нежелательны. В ту же неделю возник бешеный спрос на латексные перчатки и фильтры для носа. Как мертвому припарки, думал Джимми. Примерно так же действенно, как апельсин, утыканный гвоздикой, против чумы.

Вирус распространяется. Началась эпидемия на Фиджи, где до сих пор случаи заболевания не выявлялись. Глава ККБ объявляет Новый Нью-Йорк зоной бедствия. Основные транспортные пути перекрыты.

Брэд, эта зараза очень быстро бегает. Саймон, это невероятно.

– Способность любой системы адаптироваться к изменениям зависит от скорости изменений, – говорил Коростель. – Прислонись головой к стене – ничего не будет, но если та же самая голова ударится о ту же самую стену на скорости девяносто миль в час, брызнут мозги. Мы сейчас в скоростном тоннеле, Джимми. Когда скорость воды превышает скорость лодки, ты перестаешь контролировать ситуацию.

Я слушал, думает Джимми, но не слышал.

На вторую неделю началась всеобщая мобилизация. Быстро созвали эпидемиологов, те приняли командование: полевые клиники, изоляторы, города, а потом и мегаполисы в карантине. Но все пошло прахом, когда доктора и медсестры заболели или запаниковали и смылись.

Англия закрывает порты и аэропорты.

Все пути сообщения с Индией перекрыты.

Больницы переполнены, ждите уведомлений. Если вы почувствуете недомогание, пейте побольше воды и звоните на нашу «горячую линию».

Не пытайтесь, повторяем, не пытайтесь уехать из города.

Больше не было Брэда, и Саймона тоже не было. Брэд и Саймон исчезли. На их место пришли другие, потом третьи.

Джимми позвонил на «горячую линию» и услышал запись: ему сообщили, что эта линия не работает. Затем позвонил отцу, чего не делал много лет. Там он услышал то же самое.

Он проверил почту. Новых сообщений нет. Только старая открытка, которую он почему-то не удалил. С днем рождения, Джимми, пусть все твои мечты сбываются. Свиньи с крыльями.

На одном частном сайте повесили карту: горящие точки обозначали места, откуда еще отвечали по спутниковой связи. Джимми завороженно смотрел, как точки исчезают одна за другой.

Он был в шоке. Видимо, потому и не мог осознать происходящее. Будто кино. Однако вот он, а вот Орикс и Коростель, лежат мертвые в воздушном шлюзе. Каждый раз, ловя себя на мысли, что это все иллюзия, какой-то розыгрыш, он шел к шлюзу и смотрел на них. Через бронированное стекло, естественно: он знал, что ни в коем случае нельзя открывать внутреннюю дверь.

Он опустошал Коростелевы аварийные склады; сначала замороженные продукты – если система солнечных батарей купола выйдет из строя, морозильники и микроволновые печи вырубятся, так что стоит сожрать все «Ужины Гурмана» от «Пухлокур», пока есть возможность. Коростелеву шмаль он выкурил в рекордные сроки: таким образом удалось пропустить целых три дня кошмара. Сначала Джимми экономил алкоголь, но потом стал потреблять его в рекордных количествах. Требовалось напиться до бессознательного состояния, до бесчувственности, только чтобы посмотреть новости.

– Я не верю, не верю, не верю, – твердил Джимми. Он начал вслух разговаривать сам с собой – дурной знак. – Это на самом деле не происходит. – Как он мог существовать в этой чистой, сухой, скучной, нормальной комнате, поглощать сойкорн и сырные шарики из цукини, заливать мозги спиртным и хныкать над неудавшейся личной жизнью, когда весь человеческий род откидывает копыта?

Что самое ужасное, все эти люди – их страх, муки, смерти оптом – совершенно его не трогали. Коростель говорил, что Homo sapiens sapiens перестает различать индивидов, когда их больше двухсот – средний размер первобытного племени, – а Джимми уменьшил это число до двух. Орикс любила его или не любила, Коростель знал про них или не знал, что он знал, когда узнал, шпионил ли за ними? Задумал ли этот грандиозный финал как эвтаназию, хотел ли, чтобы Джимми застрелил его, ибо знал, что последует, и не хотел видеть результаты своего великого эксперимента?

Или он знал, что не сможет сохранить в тайне формулу вакцины, едва до него доберется ККБ? Давно ли он это планировал? Может, дядя Пит и даже Коростелева мать всего лишь подопытные кролики? При таких огромных ставках в игре – боялся ли он провала, боялся ли оказаться очередным безмозглым нигилистом? Или его мучила ревность, терзала любовь, он хотел отомстить, а может, просто хотел, чтобы Джимми избавил его от страданий? Был ли он безумным или, напротив, интеллектуально честным человеком, который смог все просчитать до логического финала? И есть ли разница?

И так далее, и так далее, раскручивая эмоциональные шестеренки, топя себя в спиртном, пока на помощь не приходило забытье.

Между тем у него на глазах вымирало человечество. Царство, тип, класс, отряд, семейство, род, вид. Сколько ног? Homo sapiens sapiens присоединился к полярным медведям, белугам, онаграм, ушастым совам – к длинному-длинному списку. Отличный счет, Гроссмейстер.

Иногда он выключал звук и шепотом проговаривал слова. Суккулент. Морфология. Подслеповатый. Кварто. Это успокаивало.

Сайт за сайтом, канал за каналом переставали вещать. Несколько ведущих, журналисты до последней минуты, установили камеры, чтобы зафиксировать собственную смерть – крики, лоскутья кожи, лопнувшие глазные яблоки и так далее. Какая показуха, думал Джимми. Чего только люди не сделают, чтобы попасть на телевидение.