Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

чудищ каждый день атакуют людские поселения, убивают скот и людей, не щадя никого. И нет конца этим бедам, – Паша заметил, что искры стали ярче, это его насторожило, – Если в этом нет твоей вины, то кто насылает эти беды?

– Ты пришел, чтобы уничтожить меня, или задать мне вопрос? – искры вновь стали тускнеть.

Паша как можно осторожнее попятился, стараясь не отводить взгляда от мерцающего призрака. «И как ему ответить? Сказать, что мы слегка напуганы и убить его не можем, а потому и болтаем с ним?»: думал Паша, судорожно глотая слюну. В горле сильно пересохло, а светившая доселе луна скрылась за маленькой тучкой, на минуту погрузив землю в непроглядную тьму. В этой темноте разряды, являющие собой тело призрака, выглядели еще четче и загадочнее. Сразу Паша и не заметил, что все они исходят из определенной точки, которая горит постоянно.

– Мы пришли узнать, не ты ли виноват в озвученных мною бедах, – уверенно, насколько это было возможно, ответил Паша, чуть не зайдясь в приступе кашля, так у него пересохло в горле.

– Нет, я не виноват в этом, – призрак сказал это и стал медленно отдаляться.

– А кто же тогда? – едва слышно произнес Паша.

– Зачем ты хочешь узнать это? – спросил призрак, остановившись.

– Чтобы спасти людей…

– Спасти людей? Как ты хочешь их спасти? – призрак, казалось, имел в запасе тысячи вопросов.

– Уничтожив источник нечисти, – Паша не был настроен на подобные словесные игры.

– Почему ты не хочешь спасти то, что ты называешь источником нечисти от людей? – продолжил призрак.

– Потому что я человек, я спасаю людей, а не то, что их убивает, – ответил Паша, начиная раздражаться.

– Но ты убивал людей, – заметил призрак, будто насмехаясь.

– Да, но…

– Так в чем различие между тобой и той нечистью? – мерцание вдруг стало складываться в контуры человека, – Вы оба убиваете людей, но ты убиваешь себе подобных, при этом так высоко ценишь людскую жизнь, в отличие от жизни муравья, или, скажем, съеденной на завтрак птицы. Почему же ты считаешь себя спасителем?

– Я… – Паша замялся, его больше интересовал процесс превращения призрака в человека, – Потому что люди не одинаковы. Я убивал лишь тех, кто убивал невинных.

– А ты убивал виновных? – чернобровый, с близко посаженными глазами и мощным подбородком, мужчина спросил это уже вполне человеческим голосом, – Значит, ты вправе судить, а я давно жду судью.

«Да что он хочет-то?»: мелькнул вопрос в голове Павла. Следом мелькнула мысль, что сейчас наилучший момент, для использования зелья, полученного от волхва.

– И зачем тебе судья? – так и не решившись на действия, продолжил разговор Паша.

– У меня есть вопрос, – усмехнулся чернобровый, – Послушай одну историю.

С этими словами призрак сложил руки за спину и принялся прохаживаться вдоль по-прежнему застывшей группы. Одет он был в темные узкие штаны, высокие кожаные ботфорты и черный, расписанный серебряной нитью, камзол. Нить вырисовывала загадочные, плавные узоры, скорее всего не несущие никакой информации. Так показалось Паша, но вместе с тем, он понял, что где-то видел этот узор. Но воспоминания молчали.

– В одной стране, слишком далекой отсюда, жил и правил один человек. Правил он достаточно мудро, чтобы заслужить любовь многих подданных. Его армия не только уверенно обороняла границы, но и постоянно их расширяла, склоняя под своей волей все новые народы. Большинство людей этой страны жили в достатке. Но этот правитель был не менее жесток, чем умел в правлении страной. Многие семьи по его вине лишись своих сыновей, ради всеобщего блага. Ради бесконечных войн. Правитель не щадил своих воинов, как не щадил противников. Он щедро одаривал выживших из числа своего войска и легко расставался с павшими. Побежденных же предавал лютым казням, невзирая на то, как храбро они сражались или же как громко молили о пощаде. Но однажды нашелся герой, – на последнем слове он многозначительно остановился, скорчив ироничную мину, – Который попытался убить своего правителя, чтобы положить конец бесконечным войнам и страданиям простых людей. И его дело увенчалось успехом, он обагрил свой меч и руки кровью ненавистного правителя. Страна, лишенная главы, утеряла былую мощь, угнетенные народы вновь обретали свободу. Лишенная отца, семья правителя была убита жаждущими власти наместниками погибшего правителя. Многие люди плакали и сожалели об утрате, другие же ликовали…

Тут призрак замолчал, видимо, ожидая, что Паша все поймет, попросит прощения за беспокойство и вернется в свой мир работать на заводе. Но Паша продолжал стоять и ждать вопроса.

– Так добро или зло совершил тот герой? – призрак, теперь ничем не отличающийся от человека, посмотрел Паше прямо в глаза.

Паша видел эти глаза слишком отчетливо, и только сейчас понял, что вокруг светло как днем и совсем не холодно. По этой причине мужчина был так легко одет. «И этот узор»: думая обо всем сразу, Паша вновь остановил взгляд на узоре. И вновь он не смог вспомнить, где видел его.

– Я думаю, он свершил добро.

– Почему? Ведь не все остались довольны содеянным.

– Их было меньше, чем тех, кто пострадал и мог пострадать, – ответил Паша.

– Значит, добро и правда за теми, кого больше? – как младенец, допытывался призрак.

– Нет… не всегда, – Паша потерялся, но наконец-то вспомнил, где видел узор.

В те дни, когда он только начинал постигать свой символ, почти каждую ночь он видел перед глазами узоры и мозаики из белых и серебристых линий на черном фоне. И сейчас он видел такой же на камзоле призрака.

– Но в этом случае да. Ведь смерть правителя спасла жизни многих людей, – закончил Павел.

– То есть добро – это жертва. Жертва чем-то малым ради блага большинства, так ты хочешь сказать?

– Нет, – Паша понял, что его водят за нос, – Я не говорю, что есть добро, а что есть зло. А на твой вопрос я отвечу иначе. Нет добра или зла, и поступок того героя не являлся проявлением одной из этих сторон. Он спасал жизни дорогих ему людей. Он человек, а не вселенское добро или зло, что может решить за всех. Человек умеет любить, но любить избирательно, так же, как и ненавидеть. То, что он убил правителя нельзя назвать добром или злом, ибо добро и зло всегда бездействует, лишь созерцая происходящее. Им оставлена возможность существовать лишь как понятие, а не действие, ведь всякое действие несет в себе две стороны и не может быть абсолютно добрым или злым. Я ответил на твой вопрос?

Призрак внимательно выслушал Пашу, стоя на месте. Когда тот закончил свою тираду, хозяин призрачной рощи вновь