Тайна Тёмного Оплота (СИ) - Ольга Куно

— И ты собираешься прожить здесь вот так всю жизнь?

Тамира неопределённо повела плечом, потом улыбнулась.

— Почему бы и нет? Впрочем, что толку загадывать далеко вперёд? Это тоже не в моём характере.

— А вот мой род занятий требует именно этого, — заметил Брайан. — Загадывать настолько далеко, насколько это вообще реально.

— Я знаю. Что поделать, тут мы не совпадаем. Да брось, что тут говорить? Расскажи мне лучше последние городские новости. Что‑нибудь интересное происходило? Кстати, ты случайно не захватил мне какой‑нибудь выпуск 'Вестника'? Я, кажется, уже два пропустила. Нет, скорее, всё‑таки три.

Не возвращаясь более к скользким темам, они проговорили ещё минут сорок. Потом Брайан начал собираться назад, сетуя на нескончаемые дела. Ещё пять — десять минут, и цокот копыт возвестил о его отъезде.

— У нас сегодня яблоки! — торжественно возвестила вскоре после этого Тамира, внося во вторую комнату тарелку с уже нарезанным фруктом.

Ответом было молчание, да какие‑то резкие звуки. Тамира прошла к столу, поставила тарелку, и лишь тогда заметила, что Эдвин стоит на ногах, полностью одетый (насколько можно было одеться в имевшиеся в его распоряжении обноски), и судорожно распихивает по карманам свои немногочисленные вещи.

— Ты чего? — удивлённо спросила она, разом позабыв про ожидаемое пиршество.

— Я ухожу, — глухо произнёс Эдвин, подыскивая место для последнего предмета — кинжала, похищенного, вероятнее всего, при побеге.

— Куда? — Кровь отхлынула от лица Тамиры. — За тобой что, пришли эти твои друзья?

— Никто за мной не пришёл, — пробурчал Эдвин. — Но я и пяти минут не проведу в доме, где так радостно принимают Брайана Коллинза.

Ближе к концу этих слов он всё‑таки посмотрел Тамире в глаза. Взгляд этот был прямой и бескомпромиссный.

— Ах, вот, значит, как, — сердито выдохнула травница.

— Именно, — подтвердил пациент, обводя комнату последним взглядом, дабы проверить на предмет забытых вещей.

— Брайан — мой друг, — заявила Тамира, вздёрнув подбородок. — И ни ты, ни кто‑либо другой не станет говорить мне, принимать ли его в моём собственном доме.

— А я и не говорю, — послушно согласился Эдвин. — Я просто ухожу. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала. Но дальше буду справляться сам. А ты можешь и дальше спокойно общаться с этим ублюдком, раз тебе так нравится.

— Не смей оскорблять моих друзей в моём присутствии! — окончательно разозлилась Тамира.

— Ты не можешь заткнуть мне рот!

— Могу, если ты говоришь полную чушь! Ты оскорбляешь моего друга только из‑за того, что его политические взгляды, видите ли, не соответствуют твоим. А между тем он — хороший человек, и твои выпады совершенно несправедливы!

— Хороший человек?! — Эдвин уже стоял возле самой двери, но слова Тамиры заставили его вернуться и встать напротив девушки, облокотившись ладонями о стол. — Да ты хоть представляешь себе, что этот 'хороший человек' творит в замковой тюрьме?

— Догадываюсь, — отозвалась Тамира. — Наверное, допрашивает заключённых. И что с того? Кто‑то это должен делать! На одном миролюбии порядка не построить и страну не защитить.

— Допрашивает?

Эдвин холодно улыбнулся, но только одной стороной лица, и от этого зрелища мороз бежал по коже. Он подошёл ближе, и девушка невольно отпрянула, но он схватил её за руку и заглянул в лицо.

— Хочешь, я расскажу тебе, как 'допрашивают' в Замке Надежды? Хочешь знать, что на самом деле творится в святая святых Оплота? Пожалуйста. — Он выпустил её руку, но смотреть продолжал всё так же. — Во — первых, лично мне вопросов почти что не задавали. Так, по мелочам, в самом начале. Их подвалы используют совсем для другого. Там проводят эксперименты.

Не отрывая взгляда, Эдвин сделал шаг вперёд, и Тамира невольно отступила.

— Знаешь, что бывает с человеком, когда его магически заставляют ощутить приступ безотчётного страха? Дикой, ничем не обоснованной паники, от которой никуда невозможно деться — до тех пор, пока магу это не надоест? Я видел человека, который сошёл с ума от такого 'допроса'. Его и вовсе ни о чём не спрашивали.

Он снова сделал шаг вперёд, подойдя к травнице практически вплотную, не позволяя ей отвести взгляд.

— А ещё они иногда сравнивают, что мучительнее — такие приступы или физические пытки. И вот тогда в ход идут всевозможные инструменты. Но не слишком долго, поскольку они не хотят покалечить заключённых, чтобы их и дальше можно было использовать. А кроме того, они определили, что, испытывая приступ страха, человек начинает двигаться. Кружить по камере, ходить туда — сюда — это хоть как‑то облегчает его состояние. И знаешь, что они сделали, когда это поняли? Стали фиксировать людей на скамьях и начинать воздействие лишь после этого. Как раз тогда‑то мой сокамерник и лишился рассудка. А теперь угадай, кто конкретно воздействует на разум заключённых?

— Я знаю Брайана чуть ли не с детства, — выпалила Тамира, выворачиваясь и отходя на несколько шагов. — Он не садист.

— А я и не говорил, что он садист, — спокойнее произнёс Эдвин. — Он делает это не ради личного удовольствия. А ради того, чтобы изучить возможности магического воздействия в пределах замка. Ты даже можешь считать, что всё это делается ради государственной безопасности. В известном смысле, пожалуй, так оно и есть.

— Я тебе не верю. — Тамира тоже заговорила спокойно, сдерживая огонь, который бушевал внутри. — На человеческий мозг нельзя воздействовать против желания. Мы все это знаем. Ты просто лжёшь — чтобы оговорить своего политического противника.

Эдвин вновь криво усмехнулся.

— Нельзя, — согласился он. — Вот только они нашли в замке какой‑то способ. Со мной сильно не откровенничали, но вроде как там есть источник магической энергии, ион позволяет преодолеть защиту. Они недавно это выяснили, потому теперь и экспериментируют.

— Я хорошо знаю Брайана, — прорычала Тамира. — Его работа, возможно, не подразумевает идеально чистых рук, но на такое бы он не пошёл. Кто ты такой, чтобы оскорблять моих друзей?!

— А тут ты права, — охотно и одновременно зло подтвердил Брайан. — Я никто. И никаких прав не имею. Я просто ухожу.

— Ну и убирайся, раз такой принципиальный! — выкрикнула Тамира.

В этот момент она думала именно то, что говорила. Впрочем, вряд ли её слова имели принципиальное значение. Пациент (впрочем, теперь уже бывший) в любом случае не намеревался задерживаться. Прилив адреналина даже помог его хвори временно отступить, и он почти не шатаясь добрался до двери. Ещё пара секунд — и хлопнула вторая дверь, выводящая наружу.