Тайна Тёмного Оплота (СИ) - Ольга Куно

На этом разговор по взаимному согласию прервался. Тамира продолжила работать, а Эдвин улёгся и вскоре заснул.

Два дня спустя, вернувшись из очередной вылазки в лес и в деревню, Тамира сообщила Эдвину, что оставила его записку там, где было сказано.

— Не знаю, найдёт ли её кто‑нибудь, кроме зайцев, но место я нашла, — добавила она под конец.

— Спасибо.

Эдвин говорил искренне, но, несмотря на то, что парень действительно был немаленькой обузой, Тамиру эта искренность не порадовала. Странно, но она вдруг осознала, что ей не хочется, чтобы он уезжал. Чушь какая‑то. Но, может быть, Эдвин где‑то прав. Человек — социальное существо, и не должен постоянно жить в одиночестве. Пока другой жизни не знаешь, тебе вроде бы никто и не нужен. А стоит узнать, что такое чьё‑то постоянное общество, — и по — другому уже тоже не можешь. Впрочем, это осознание лишь заставило рассердиться на пациента ещё сильнее.

— И когда мне теперь ждать в гости небритых и нечёсаных мужиков — подпольщиков? — поинтересовалась она, принимаясь раскладывать собранные травы на столе.

Небритый и нечёсаный пациент усмехнулся.

— Тамира, ты когда‑нибудь бываешь доброй? — осведомился он.

— А что, очень надо? — огрызнулась она.

— Нет, — рассмеялся он. — Пожалуй, даже наоборот. Если я увижу тебя ласково что‑нибудь лепечущей, наверное, здорово разочаруюсь.

— Ну вот и не выступай тогда, — бросила травница, чувствуя, что настроение отчего‑то стремительно поднимается.

— Вряд ли их будет несколько, — перешёл — спасибо ему за это огромное! — к ответу Эдвин. — Думаю, придёт только один мой знакомый. Тот самый, о котором я упоминал. А вот когда… К сожалению, это непредсказуемо. Если всё сложится максимально быстро, то, думаю, где‑нибудь через сутки. Но это маловероятно. Я не знаю, когда он сможет заглянуть на мельницу, чтобы проверить почту. И не знаю, какие у него будут возможности после этого. Если получится, придёт быстро, а если нет…

Он виновато развёл руками, даже не подозревая о том, как приятно Тамире слышать, что история с уходом пациента из её дома может затянуться на неопределённый срок.

— Обстоятельства бывают разные… — начал было объяснять он, но тут травница вытянула руку в предупредительном жесте, заставляя его замолчать.

— Ш — ш-ш!

Девушка прильнула к окну.

Сначала Эдвин ничего не понял, и лишь пару секунд спустя тоже расслышал отдалённый цокот копыт. Который, впрочем, быстро приближался.

— Брайан Коллинз, — констатировала наконец Тамира, отходя от окна.

Эдвин резко вскочил с кровати. Последовавший за этим приступ головокружения заставил его обеими руками схватиться за изголовье. Но и это не заставило его вернуться в кровать.

— Тебя заметили, когда ты передавала записку? — взволнованно спросил он у Тамиры, изловчившись и схватив её за запястье. — Кто‑то тебя увидел? Тогда нам надо уходить обоим. Тебя никто не пожалеет, если они узнают…

— Перестань нести чепуху. — Тамира уверенно высвободила своё запястье. — Никто меня не видел. А если бы и увидели, сам говорил: ни черта по твоей записке не понять. Разве что кто‑то пожелал срочно организовать выставку для великого художника. Успокойся, всё в порядке. Я с Брайаном знакома, он нередко заезжает в гости, если выбраться удаётся. Ничего необычного. Просто сиди в этой комнате и не высовывайся. Я его всегда в соседней принимаю, сюда он не заходит. Сейчас только чай сразу туда отнесу. А ты, главное, веди себя тихо.

Поставив на поднос всё необходимое, она выскользнула в соседнюю комнату. А вскоре в дом, предварительно постучавшись, вошёл и Брайан, одетый в костюм для верховой езды.

— Привет, Тамира! — поздоровался он, привычно вешая плащ на крючок.

— Привет.

Девушка принялась переставлять посуду с подноса на стол.

— Кого‑то ждёшь? — нахмурился Брайан, заметив наличие второй чашки.

— Тебя, — усмехнулась Тамира. — Услышала, как ты скачешь.

— Нечего‑то от тебя не скроешь, — тоже рассмеялся Брайан. — Вот, это тебе.

И он вручил девушке сумку, полную крупных яблок с красными бочками.

— Ох! — восхитилась она. — Сколько раз тебе говорить, это совершенно необязательно.

— Мне несложно, — привычно возразил Брайан. — А тебе полезно. Сама же говоришь, витамины и всё такое. Целую лекцию мне, помнится, прочла на эту тему.

— Да, правда? — озадаченно переспросила Тамира. — Что‑то не припоминаю. Похоже, меня в последнее время потянуло на нравоучения. Не иначе, старею.

— До этого тебе ещё ох, как далеко.

Брайан подошёл к столу, на ходу расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки, и со вздохом опустился на стул.

— Устал? — понимающе улыбнулась травница, присаживаясь напротив.

— Да не без этого, — признался Брайан. — Дел с каждым днём всё больше.

— Ты всегда так говоришь, — хмыкнула Тамира.

— Правда? — Брайан снова рассмеялся. — Но уверяю тебя, я ни разу не солгал. Впрочем, в последнее время всё действительно усложнилось. Проблем очень много и, главное, они совсем не простые… Впрочем, оставь, я не хочу забивать тебе этим голову. Как твои дела?

Тамира пожала плечами.

— Нормально. Держусь на плаву.

— Ты тоже всегда так отвечаешь, — заметил Брайан.

— А у меня ничего особо и не меняется, — объяснила травница.

— А могло бы. Особенно если бы ты не отказывалась от помощи.

— Оставь, — протянула, отмахиваясь, Тамира. — Мне ничего не нужно.

Брайан отставил почти опустевшую чашку и, подперев сцепленными пальцами подбородок, посмотрел ей в глаза.

— Но так ведь не должно быть, — заметил он. — Красивые девушки, как ты, должны жить совершенно иначе.

— У вас, мужчин, странные представления о жизни, — звонко рассеялась Тамира.

Брайан нахмурился, не вполне понимая причину столь странного веселья.

— И тем не менее моё предложение остаётся в силе.

— Спасибо, Брайан. — Тамира с нежностью накрыла его руку своей. — Но мы это уже обсуждали. Всё это не для меня. Городская жизнь, люди из замка, политические интриги. Я привыкла жить в лесу, где всё спокойно, а самая большая опасность исходит от оголодавшего волка.

— Серьёзная, между прочим, опасность, — парировал Брайан.

— Только если с самого детства не знаешь, как избежать такой встречи. И как себя вести, если избежать её не удалось. У меня такое воспитание, Брайан, — добавила она. — Я привязана к земле. Можно сказать, пустила в неё корни. А главное, этот дом — это всё, что у меня осталось от отца и матери. Моя крепость и моя память.