На Рио-де-Ла-Плате - Карл Май

— Можно мне поехать вместе с вами, сеньор?

— В общем-то, мне хотелось бы отказать вам. Ваше участие могло бы испортить мой план. Но все-таки я не стану возражать, если вы пообещаете слушаться меня.

— Само собой разумеется.

— Тогда велите седлать для нас двух самых быстрых лошадей и приготовить два лассо.

— У вас же есть одно, у меня тоже!

— Нам нужны еще два. Возьмите также болас, и пусть лошади стоят наготове не внизу во дворе, а где-нибудь поблизости, где их не видно. Не думаю, что его напарник укрылся у вас в усадьбе. Эти люди прибыли с запада. Значит, искать надо в той стороне. На голой земле не укроешься. Поэтому их нужно искать где-то в ложбине. Если мы сообразим, то доберемся до этого укрытия раньше самого кавалериста.

Владелец эстансии отдал все необходимые распоряжения. Потом мы стали ждать возвращения посыльного. Тот живо управился с обедом. Вид у него был очень уверенным. Может быть, он думал, что там, где кормят и поят, нечего бояться подвоха. Поэтому, не дожидаясь, пока с ним заговорят, он спросил:

— Ну, что вы решили?

— Мы решили уладить все полюбовно, — ответил я. — Но десять тысяч — это слишком много!

Чтобы усыпить его бдительность, я сделал вид, что торгуюсь.

— Вовсе нет! — возразил он.

— Вдумайтесь: такая сумма равна целому состоянию!

— Но йербатеро должен был знать, сколько денег сможет дать его брат, иначе бы не просил.

— С него потребовали.

— Нет. Он сразу нам предложил эту сумму.

— Чушь! Скажите, можно ли сбавить сумму выкупа?

— Ни на песо. Мне так приказали. Йербатеро заверил нас, что его брат отдаст эти деньги.

— Странно. Неужели он не знает, что десять тысяч боливиано в доме не валяются, даже у богатого хозяина?

— Что вы меня об этом спрашиваете? Мне-то какое до этого дело?

— Очень даже большое! Какие инструкции вы получили на тот случай, если сеньор не сможет сразу выложить все требуемые деньги?

— Вообще никаких, я должен сам все решать.

— Тогда я хочу сделать вам одно предложение. Мы передадим вам шесть тысяч наличными, а остальное — векселем на четыре тысячи боливиано.

— Нет, нет! Вексель я не могу принять. Это мне запрещено. Мы не рискнем получать по нему деньги.

— Гм! Тогда сеньору Монтесо придется взять взаймы недостающую сумму. На днях его сосед получил деньги. Сеньор Монтесо может выдать вам чек, с которым вы обратитесь к этому человеку.

— Спасибо! На это я не соглашусь. Мне хотелось бы как можно меньше людей впутывать в это дело. Я возьму деньги лишь у хозяина эстансии.

— Ладно, тогда он сам доставит их сюда.

— Много времени это займет?

— Если он застанет соседа дома, то, пожалуй, часа через три вернется.

— Гм! Тогда я подожду!

— Вот и хорошо. Отдохнете как следует на эстансии.

— Покорнейше благодарю, сеньор! Не буду вам мешать. Я лучше пока отъеду, а через три часа вернусь.

— Как вам угодно! Но имейте в виду: после того как мы отдадим вам деньги, мы потребуем с вас расписку!

— Мне ничего насчет этого не говорили.

— Нет, расписка обязательна. Если майор не выдал вам ее заранее, вы можете написать ее и от своего имени.

— То есть вы хотите сказать, что доверяете мне?

— Порукой нам служит ваше честное лицо.

— Вы мне льстите, сеньор. Я вижу, вы хотите уладить дело, как подобает кабальеро. Это меня радует. Доверимся друг другу. Adios![104]

Он вышел, а я бросился к окну. Спрятавшись за гардиной, я выглянул во двор и увидел, что посыльный, миновав ворота, повернул налево. Тогда я поспешил вниз, к воротам, и заметил, как возле ближайшей изгороди из кактусов он еще раз повернул налево. Конечно, я метнулся в тот угол двора; мне было видно, как всадник мчался галопом в открытую степь, устремляясь прямо на восток. Я вернулся и направился к себе в комнату, куда сегодня пока еще не заходил. Я взял штуцер. В комнате появились два новых предмета — пончо и шляпа. Я оделся, перекинул штуцер через плечо, и тут вошли хозяин эстансии и Брат-Ягуар.

— Ну, куда он направился? — спросил первый.

— На восток. Следовательно, ему нужно попасть на запад. Не обижайтесь на мой вопрос, сеньор Монтесо: вы хорошо ездите верхом?

— Что за вопрос? — улыбнулся он. — Конечно.

— Может быть, это придется еще доказывать. Вы сумеете на полном скаку удержаться на боку лошади?

— Как это? Я такого никогда не видывал.

— Индейцы Северной Америки часто применяют этот трюк.

— Но можно ведь упасть!

— О нет. Вот для чего нужны два лассо. Мы обвяжем их лошадям вокруг шеи, больше ничего не надо. Теперь, если враг окажется по правую руку от нас, мы спрячемся с левой стороны. Мы медленно выскользнем из седла и, повиснув ногой в стремени, вцепимся руками в лассо, обвивающее шею лошади. Так мы уляжемся вдоль левого бока лошади и из-под ее шеи сможем выглядывать вправо и даже стрелять в том направлении.

— Ничего из этого не получится. Разве можно удержаться в стремени?

— Ваши стремена очень непрактичны, в них поместится лишь большой палец. К счастью, они состоят из двойного ремня, и вам можно сунуть ногу между его половинами. Вот так и удастся перехитрить врага. Если он находится вдали и не видит седло, то думает, что просто лошадь отпустили пастись.

— Сеньор, у меня ничего не получится.

— Посмотрим. Пора идти.

Мы отправились в загон и, выбрав лошадей, каждой несколько раз обмотали шею ремнем. Во дворе все еще стояла лошадь, на которой я прибыл. Я взял свою подзорную трубу из седельной сумки, после чего мы удалились. Монах пожелал нам удачи, а дамы, пребывавшие в верхней комнате, окликнули нас, попросив быть поосторожнее. Мы поехали на северо-запад. Когда дом почти скрылся из виду, мы остановились; я поглядел на восток и через некоторое время заметил кавалериста. Он все еще придерживался взятого поначалу направления, но уже перешел на шаг.

Мы помчались по степи карьером. Как же велика была эстансия! Лишь через десять минут мы добрались до ее границы и затем медленно повернули на юг. Вокруг не было видно ни одной изгороди. Я пригнулся, разглядывая траву, мой спутник поступил так же.

— Посмотрим, кто из нас первым обнаружит след, — сказал он. — Если он здесь вообще есть.

— Должен быть!

Мой спутник признал, что в седле я держусь искуснее, чем он. Поэтому он хотел превзойти меня в зоркости. Я сделал вид, что не замечаю его рвения. Вскоре я выпрямился в седле, потому что обнаружил след. Монтесо же проехал мимо, я тоже не стал останавливаться.

— Гм! — сказал он наконец. — Не кажется ли вам, сеньор, что мы напрасно тратим время?