Слепой охотник (СИ) - Ульяна Каршева

Передёрнув плечами, Ирина отступила от окна.

Если уже здесь, на небольшом пространстве, на небольшом кусочке города, столько аварий и столкновений, что же происходит по всему городу?

И она ещё медлит?

Ирина быстро прошла к кровати и уселась прямо на неё. Если и случится что-то экстраординарное, то она свалится на мягкую постель. Положила на колени рукописную книгу бабули. Собралась с духом, снова напомнив себе, что надо поспешить, что промедление смерти подобно (как говаривала бабуля), и открыла первый лист.

А он оказался пустым.

Ирина удивлённо заморгала. Брат ошибся! Это не те листы!

Она даже погладила страницу, чуть отгибая её к свету, чтобы на всякий случай разглядеть, возможно, стёртые от времени буквы.

Медленно движение ладони по пустой странице закончилось необычно.

Пальцы вдруг потеряли опору, и где-то там, в неведомой глубине, куда они провалились, перепуганную Ирину будто схватили за её ладонь и дёрнули. От мгновенного страха она вскрикнула…

… заклекотала и, напружинившись, оттолкнулась от ветки, которую до сих пор сжимала крепкими лапами. Крылья мягко распахнулись. Поймав опорную воздушную волну, ночная птица сделала круг над небольшой поляной. Белый свет полной луны трудно пробивался сквозь бесконечно чёрные корявые ветви старых дубов, листья которых не шелохнулись, когда птица взлетела.

В чёрных ночью травах сова слышала мало-мальский шелест ленивого ветра, суховатый бег шустрых лесных мышей и сонный писк потревоженной в гнезде птицы. Летняя ночная прохлада, сплетаясь с сыростью близкой лесной речки и болотин, сову не пугала. Птица неспешно продолжала кружиться над поляной, смутно ощущая, что её не только зовут, но и направляют.

Мелкая тварюшка и птица сегодняшней ночью могла не беспокоиться. Вздрагивая порой от бесшумной чёрной тени, заслоняющей от них лунный свет, мыши бросались врассыпную, но ночная хищница не обращала на них внимания. Она искала зоркими глазами своей направляющей цветок, который надо сорвать до рассвета, чтобы осталась в нём сила страшная, обережная да лечебная. Одолень-трава пряталась в высоких травах ближе к речному берегу, но иной раз уходила и в глухоманные чащи.

Бесшумно падающим по осени листом сова скользнула между замшелыми еловыми лапами на другую поляну. С головой скрытая стеной трав и цветов, в их аромате, удушающем без ветра ночью, стояла женщина. Нисколько не сомневаясь, сова опустилась на её плечо и снова клекотнула.

— Видела, — ответила на незаданный вопрос женщина. Её распущенные волосы, слегка переплетённые травами, на лбу перевязанные ремешком, мягкими волнами спускались с плеч на грудь. — Ничего. Сейчас проверим ещё одну поляну. Там наверняка найдём. Лети-ка.

Ночная птица перебралась на протянутую руку женщины и с неё по кисти перешла на рукоять посоха, где и устроилась, нахохлившись…

… Ирина с силой потёрла глаза и застыла, почувствовав на своём плече странную тяжесть. Скосилась. Круглая птичья голова повернулась к ней и скептически вперилась в её испуганные глаза.

— Ты… кто? — только и сумела выговорить девушка.

И соединила только что виденное с тем, что оказалось на её плече. Вспомнила о тетради, взглянула. Первая же страница была убористо заполнена странными буквами, в которых едва-едва угадывалась славянская азбука.

Ирина медленно перелистала все страницы, не стараясь даже вникнуть в написанное. Ей всё казалось, что вот-вот она наткнётся на примечания, в которых тем же убористым почерком, но современным написанием букв ей объяснят, что именно написано в этой странной тетради, до которой опасно дотрагиваться, если не хочешь провалиться куда-то в непонятки. Вскоре она поняла, что ничего не понимает, и вернула тетрадь на полку стеллажа, сунув её между Кингом и Фетом.

— Потом, всё потом, — пробормотала она.

От негромкого стука в дверь она чуть не подпрыгнула.

— Ирина! Пора выходить! — позвал Григорий. — Крест постепенно начинает исчезать. Пока на улицах более или менее спокойно, надо двигаться дальше.

Она было хотела спросить, почему он так громко говорит, но сообразила, что Женя, скорее всего, уже проснулся.

Невольно поднимая плечо, на котором сидела сова, девушка открыла дверь и вышла. Встала на пороге, смущённо ожидая охов и ахов из-за невидали на её плече. Но парни посмотрели на неё мельком и поторопили собираться. Недоумевающая Ирина только через минуты поняла, что сову ни один из них не видит. Удивилась, но решила, что так нужно. И присмотрелась, что именно они делают.

Женя сидел на диване, на котором только что спал, и кому-то звонил.

— Хочу вызвать наших, кто не работает и может подъехать сюда. Никита уже обещался и едет. Если повезёт — Макс тоже будет. С такой заварухой — чем больше людей, тем лучше, — объяснил художник.

— Иришка, у тебя листов для рисования больше нет? — крикнул Григорий из своей комнаты. — Мне казалось, я тут видел ещё одну папку с чистыми.

— Моих хватит, — недовольно сказал Женя.

— Мы не знаем, сколько их понадобится, так что лучше взять лишнее, чем потом нервничать, что не хватает.

Художник что-то недовольно проворчал, а потом тихо рассмеялся, глядя на мобильник. Ирина улыбнулась: кажется, Женя смеялся над собой? Над собственным ворчанием? Отвлекло её движение в прихожей. Она поспешила туда и обнаружила Ярослава и Красимира, которые примеряли кроссовки Григория. Оба были в ботинках, и старший брат Ирины на всякий случай предложил им обувь, которая будет хороша для… долгого бега. Ирина хмыкнула и вернулась в спальню.

Не квартира, а штаб.

— Нашёл, — довольно сказал Григорий. — Я же говорил, что у тебя ещё есть. Кстати, наполовину использованные. И ты ещё говоришь мне спокойно, что ушла из университета? С такими рисунками?

— Я всем сказала, что не чувствую в себе таланта, — пожала плечами Ирина и тут же взглянула на сову. — Все поверили. Но иногда так хотелось, что я… — Она печально покачала головой.

— Подожди, всё уладится, — задумчиво сказал брат.

Когда они все вышли из подъезда, тут уже стояла машина Никиты. Темноволосый крепыш тяжело поглядывал по сторонам. При виде Григория вопросительно уставился на него, а потом — на Женю.

— Знакомьтесь — Никита, Григорий — брат Ирины, — представил их Женя.

Парни кивнули друг другу, а из машины высунулся Макс и помахал рукой.

— Я Макс!

— Привет! — отозвался Григорий.

— Едем двумя машинами, — сказал Женя. — Моя вон стоит.

— Ну, можно было бы уместиться и в моей, — предположил Никита.

— Нет. К концу поездки нас будет на двоих больше. Поэтому я просил тебя приехал на своей машине.