Слепой охотник (СИ) - Ульяна Каршева

Это было так неожиданно, что она чуть не выронила его, вытаскивая нервно дрожащими пальцами. Женя прятал тревогу, но она заметила её, глянув на него ненадолго. А потом она почувствовала, как собственные ноздри раздулись от напряжённой ярости: звонил Демьян!

— А не пошёл бы ты!.. — зашипела она в трубку, быстро разворачиваясь, чтобы плотней прикрыть кухонную дверь.

Изумлённо вскинутые брови Жени, а потом еле заметный кивок: понял!

Она быстро села рядом с ним на кушетку, чтобы он тоже расслышал.

— Прекраснейшая, мы сегодня недовольные и раздражённые? — промурлыкал Демьян. — Чем же я тебя сумел расстроить, алмаз моего сердца? Или ты приревновала меня к той с…, которая не сумела стать твоей полноценной заменой? Не стоит, бриллиантовая моя! Ты выше всех тех, кто у меня был! Ты моя королева!

— Демьян, ты вор! — прошипела она. — Зачем ты стащил у деда тетрадь?

Пауза была столь красноречивой, что Ирина переглянулась с Женей: мда, неплохой такой сюрприз для Демьяна — то, что она знает самое постыдное из его жизни.

Нормальным голосом — ну, почти, — Демьян сухо спросил:

— Откуда ты знаешь про тетрадь?

— Этих тетрадей — двенадцать. По числу тех, кому они должны быть переданы. Ты нарушил все законы передачи. Да ещё поднял руку на тех, кто должен был передавать нам эти тетради! Ты преступник! Нет, хуже! Ты чудовище, потому что не понимаешь, что именно происходит…

— Иринушка, сокровище моё бесценное, — с угрозой произнёс Демьян, — я не знаю, что ты там себе навыдумывала, но сейчас у меня только одна проблема: мне жутко не нравится, что такую тетрадь может получить кто-то ещё, кроме меня. Позволь мне догадаться, кого ты имеешь в виду ещё, кроме меня, говоря о двенадцати. Ты сама? Ты всегда смотрела мне в глаза, не опуская своих. Значит ли, что я прав — и ты моя ровня?

— А не пошёл бы ты! — уже в бешенстве повторила она.

— Ну уж нет! — ухмыльнулся Демьян, и она представила, как его полные губы кривятся в плотоядной ухмылке. — Если ты выйдешь за меня замуж, что я тебе неоднократно и настойчиво предлагал, ещё не зная о существовании второй тетради, золотко моё, мы уже вдвоём такой силищей будем!

— Демьян, да на что тебе эта силища, если ты с ума сходишь, не зная, как распорядиться своей-то!

Из безнадёжной попытки повлиять на него, привести в чувство, естественно, ничего не получилось.

— Иринка, дурёха ты маленькая! Да ведь я наслаждаюсь уже одним присутствием этой силищи в себе! Ты не представляешь, что она творит со мной! Все супер-пупер виагры — дерьмо перед нею! Ну что, моя прелестнейшая? Могу ли я за тобой заехать, радость моя несказанная?

— Если на пороге моей квартиры впереди тебя появится моя бабуля — то да, — жёстко сказала Ирина. — Баш на баш, Демьян. Я буду с тобой, если ты выпустишь мою бабулю из подвала своего деда!

— От дурочка! — с наслаждением сказал Демьян. — Блаженненькая ты моя, Иринушка! Какая бабуля? Да пошли ты всех этих дедов и бабулек к чертям! Они жить не умеют, так и нам не дают! Да и отжили они уже своё! Куда им ещё? А жизнь на всю катушку — это, Иринушка, вещь сладкая и даже сладчайшая! Хочешь — будешь королевой некоронованной? Хочешь — тебе все ноги лизать будут? Нет, Иринушка, королева моя сладенькая, ты увидь, увидь это: вот ты стоишь в грязи и велишь хлыщу какому-нибудь туфельки твои лизать! Вот ты стоишь — и смотришь, как этот хлыщ, который о себе столько всего мнит, валяется перед тобой и языком, языком вылизываешь ножки твои от пыли — до блеска. — Испуганной Ирине (может, он и впрямь с ума сошёл?!) послышался странный звук — словно Демьян захлебнулся от сладострастного чувства, который испытал сам при «виде» этой картины.

— Демьян, пойми — я не ты! — быстро вставила она в паузу. — Не навязывай мне своих желаний! Не надо! Ты понимаешь? Мне этого не надо. Это тебе нравится, что перед тобой пресмыкаются. Мне — этого не надо!

— Ириночка, девочка моя вкусненькая, — лениво протянул тот. — Обрати внимание — ты говоришь о том, чего не знаешь. Поверь мне: стоит лишь раз испытать то, что даёт власть сильного, и ты сама будешь искать впечатлений, сладко кружащих голову. Милая, это не просто сладко — это потрясающе.

— Дурак именно ты, Демьян, — печально сказала Ирина, с ужасом ощущая, что стоит на краю пропасти, которой никогда не понять, но которая неожиданно разверзлась перед нею. — Я с тобой никогда не буду, понял?

— Не зарекайся, лапушка моя драгоценная! — пропел Демьян. — Мне такой королевы, как ты, не сыскать на всём белом свете! Будешь ты со мной. Ещё как будешь!

Ирина не выдержала — ткнула в кнопку «отбой».

Потом её передёрнуло.

Женя, промолчавший всё время разговора, обнял её, дрожащую.

— Я не понимаю, как может вот так легко и быстро снести крышу, — шёпотом пожаловалась она, сжимаясь так, чтобы полностью уместить плечо под его рукой.

— Власть — наркотик, — задумчиво сказал он. — А власть, основанная на силе, — наркотик, подчиняющий мгновенно.

— Только бы и в самом деле не приехал, — умоляюще прошептала она.

Она посидела немного, прислонившись к нему, и не заметила, как задремала.

А когда очнулась от тяжёлой дремоты, не сразу поняла, что с нею: она лежала на кушетке, головой на подушке, укрытая тонким одеялом, а две фигуры стояли у окна, за которым постепенно становилось светло, хотя в кухне по углам царил полумрак.

— Что случилось? — сипловато со сна спросила она.

— Пока не понимаю, — задумчиво откликнулся старший брат. — Но точно знаю, что случилось плохое.

Она немедленно вскочила и приблизилась к окну. Женя чуть отодвинулся, давая ей увидеть то, за чем они наблюдали. По дороге она скосилась на будильник, стоявший на столе. Еле-еле разглядела — четвёртый час.

Встала между парнями. Всмотрелась. Сначала не поняла.

Слишком рано для такого движения на улице.

Внизу носились, бегали люди — с чуть слышным криком сквозь оконные стёкла. То и дело слышалось отчаянное: «Спасите! Помогите!»

Потом Ирина уловила что-то странное на силуэте города, поверх крыш его домов. Ахнула, когда поняла, что именно видит: над крышами сразу в нескольких местах вздымался чёрный даже в предутренних потёмках дым, мгновенно разносимый во все стороны. Пожары? Так много?!

— Ребята, я не понимаю, что происходит, — послышалось от кухонной двери, — но там, внизу, кричат… О, вы тоже смотрите? — уже растерянно сказал Красимир. — Кто-нибудь понимает, что именно происходит-то?

С последними его словами снизу раздался грохочущий скрежет, а потом, секундой позже, взрыв — и два столба оранжевого, ослепительно яркого в утренних сумерках пламени взвились кверху. Набатно завыли сирены всех машин во дворе. Ирина сжала кулаки: врезались друг в друга две легковые машины!