Время воина - Валерий Михайлович Гуминский

задержание Бельского серьезно осложняет их позиции возле императора. Как бы и князя Олега за жабры не взяли.

Алексей Изотович махнул рукой, отсылая волхва. Буян встал, изобразил легкий поклон и вышел из кабинета. Судя по тщательно скрываемой растерянности, Балахнин сейчас лихорадочно просчитывает варианты, как скажутся последние события на его положении. Впрочем, ему-то что волноваться. Князь не входит в состав правительства, ни в Думный Совет, влияния на политику русского кабинета тоже не имеет. А вот как «серый кардинал», скрытая фигура на игровой доске — он может попасть под наблюдение ИСБ.

Между тем Балахнин, оставшись один в своем кабинете, недолго находился в кресле. Что-то обдумав, князь решительно поднялся, подошел к столу, где лежал телефон. Найдя нужный номер, он нажал на иконку вызова.

— Здравствуй, человек мой дорогой, — сказал он, неплотно прижимая плоский прямоугольник мобильного аппарата. — Как поживаешь? Не скучно тебе?.. Ну, лично я весь в трудах и заботах, аки пчелка. К тебе просьба: нужно организовать собрание «Клуба 22». В ближайшее время. На следующей неделе, в этом месяце, в крайнем случае — в марте… Учитывай, что не все живут в столице. Создалась нездоровая ситуация, которая может ударить по каждому. Так и объясни. Надеюсь на тебя. Жду твоего звонка.

Князь Балахнин небрежно бросил замолкший телефон на оббитый плотным сукном рабочий стол, подошел к окну с заложенными за спину руками и стал рассматривать нахохлившийся под снежным покрывалом сад.

— Сначала баронессы Назаровы, теперь сам Никита, — рассуждая сам с собой, Балахнин пытался найти хоть какую-то причину, ставшую катализатором событий. — Кто-то намеренно дразнит Меньшиковых? Бельских подставили столь грубо, что даже я вижу фальшивку. Сui prodest? Ищи того, кому выгодно. Конкуренты, допустим. Корпорация «Изумруд» поставляет качественные защитные комбинезоны для гвардии и ИСБ. Кто бы не захотел стать Поставщиком Дворе ЕИВ? Ну, в таком случае нужно подозревать барона Абрамова, он ведь на оружейном рынке влиятельный игрок. Кстати, нужно с ним встретиться, прощупать настроение. Интересные дела завариваются в столице. Но мне не нравится такое оживление. Надо его гасить.

Окончив свой монолог, Балахнин вышел из кабинета. Пора с Ильей поговорить насчет «психологического насилия». Это надо же так выразить мысль! И самое обидное, Буян оказался прав, удивительно точно обрисовав проблему старшего сына Алексея Изотовича. Есть такой грешок у княжича, разбалованного женским вниманием. Может, отправить парня на перевоспитание к Назарову, как это случилось с Юркой Старшиновым? Зато родители теперь довольны, что парень за ум взялся.

Балахнин покачал головой. Если кто-то стратегически правильно мыслит, то нападение на теневую фигуру в будущем политическом раскладе оправданно. Значит, нужно сделать все, чтобы оградить Никиту и вывести его из-под удара.

Глава 10

Мезень, февраль 2016 года

От Мезени до храма Перуна, затерянного в глубинах северных лесов и тундровых пустошей, нужно было добираться не меньше полутора суток, как пояснил Всеслав Гордеевич накануне поездки, когда споры о правомерности молодого Князя провести ритуал кровного братания понемногу утихли. Барон Назаров остался непреклонен перед Собором и заявил, что берет всю ответственность на себя, как и разговор со жрецами.

Учтя расстояние, выехали рано. Еще солнце не взошло над суровыми лесными гривами, спящими под глубоким снегом. Планировалась одна ночевка в пути и несколько коротких остановок чтобы отдохнуть и перекусить. Четыре мощных скандинавских «Викинга», огласив улицы городка ревом моторов, шустро добежали до окраин и уже дальше помчались по снежной целине подобно охотничьей собачьей своре, не удерживаемой крепкой рукой хозяина. Накатанная трасса осталась далеко позади, а лесной массив, облепивший невысокие каменистые холмы, приближался с каждым метром.

Все снегоходы загружены вещами, нужными в походе, начиная от продуктов и теплой одежды, заканчивая канистрами с топливом и оружием. Никита ехал вместе с Ратиславом — младшим сыном Милодара Витковича, его ровесником. Волхв радовался, что широкая спина парня защищала его от плотной снежной взвеси, норовившей осыпать с ног до головы, да и от встречного ветра, особенно жгучего на восходе солнца, тоже спасала. Но у каждого на такой случай на лицо натянута шерстяная шапочка «а-ля балаклава» с прорезями для глаз и рта, уже куржавевшая белесыми хлопьями инея от горячего дыхания.

Небольшая кавалькада ревущих черных монстров на полозьях влетела в узкий подлесок, перемахнула через замерзшую Товь и выйдя на оперативный простор, пошла энергично отмахивать бесконечные километры безлюдья. Вел колонну Кузьма, как наиболее опытный проводник, ходивший несколько раз на лыжах к Храму. Сорокалетний могучий помор дорогу знал как свои пять пальцев, и даже в кромешной тьме мог безошибочно вывести к нужном месту. Как сказал Всеслав Гордеевич, Кузьма с десяти лет начал ходить с отцом на охоту, стрелять из карабина, а чем он на самом деле занимался в глухой северной тайге, знали немногие, умевшие держать язык за зубами.

Кузьма входил в число посвященных ратников, как и все те, кто сейчас ехал к Храму. Шесть человек, прошедших особую подготовку и давших клятву Перуну — великому предводителю воинов, сопровождали столичных гостей к Алтарю, где Полозову предстояло дать клятву верности Никите, скрепив ее кровью. Мероприятие очень ответственное, требовавшее серьезной психологической готовности. Поэтому Никите было важно убедить Собор в необходимости такого важного шага, показать намерения новоиспеченного Князя и открытость в своих деяниях. Иначе бы зачем сюда стремиться столь яростно? В Вологде тоже есть Алтарь. Обряд можно было и там провести.

Удивительно, что соборные старцы не поехали вместе с ними. Действо-то неординарное; обычно кровное братание происходило без священной атрибутики. Пустили кровь, смешали ее крепким рукопожатием и произнесли нужные слова. От этого заклятие не становилось менее сильным. Но отдать частичку души кровнику перед главным Алтарем, а точнее — перед взором Перуна, это не совсем обычное действо, на него рукой не махнешь.

Через два часа сделали остановку на краю заснеженной гривы, поросшей мелким ельником между вздымающимися вверх гранитными клыками, хаотично раскиданными по склону. Соскочив с сидений, размяли ноги. Достали термосы с чаем и легкий перекус: большие куски домашнего хлеба с пластами вареного мяса.

— Ну и как впечатление, Князь? — усмехнулся Кузьма, вглядываясь в слабую бледность подмерзших щек Никиты, уплетающего «северный бутерброд». — Не передумал повернуть обратно? Сильно холодно сегодня…

— Так я в «бризе», — хлопнул себя по груди волхв. — Давненько мечтал обкатать комбинезон в таких условиях. Отлично держит. Постарались конструкторы. Вот только встречный ветер соплю выжимает.

— Ставь защиту, Князь, — усмехнулся Анисим Исаев, поправляя шапочку. — Ты же чародей.

— Как и все вы здесь, — усмехнулся в ответ Никита, не поддавшись на мелкую подначку. — Но почему-то