Совсем как ты - Ник Хорнби

меня даже нет педагогических «корочек», – посетовал Энди.

– У фотографов те же проблемы? – спросил Джозеф.

Ему было странно слышать свой голос, но так или иначе он вступил в разговор и, похоже, задал уместный вопрос, на который Энди ответил по существу. Тогда Джозеф задал ему следующий вопрос, ничуть не хуже первого – так показалось и ему самому, и, похоже, всем присутствующим; застолье шло как по маслу. Когда дело коснулось их с Люси знакомства, ситуация уже была под контролем.

И до него постепенно дошло, как строится общение: застольная беседа – это не экзамен, который спускают сверху. Она, скорее, подобна вмятине на диванном сиденье, с той лишь разницей, что вмятина показывает форму твоих ягодиц, а беседа – форму твоих извилин.

В какой-то момент разговор – правда, короткий – зашел о книгах, но участвовали в нем только Фиона и Люси, а косвенно еще и Майкл, писатель, который летом предоставил в их распоряжение свой загородный дом; то есть женщины больше сплетничали, чем обсуждали явления культуры. Между тем Пит болтал с Ниной о своих детях, а Энди, сидевший рядом с Джозефом, обмолвился, что у него есть абонемент на игры клуба «Лейтон ориент», – как было не спросить его о парнишке, который недавно пробился в основной состав, – тот приходился младшим братом школьному приятелю Джозефа.

В какой-то момент зашел разговор и о Брекзите. Джозеф понял, что эту тему придется терпеть, пока не улягутся страсти. Все присутствующие согласились, что страна оказалась на грани хаоса и будет расплачиваться за свою ошибку еще долгие годы; все это Джозеф слышал не раз. Но тут Фиона полюбопытствовала: а сам-то он как проголосовал?

– Стоп, – вмешался Пит, – такие вопросы задавать некорректно.

– Он же знает, как голосовали мы все, – сказала Фиона. – Хотя ладно: если Джозеф не захочет отвечать, тема будет закрыта.

– А мы и так поймем, – сказала Нина.

Впервые за этот вечер Джозеф почувствовал себя не таким, как все. Их пятеро, он один, и преграда между ними возникла лишь оттого, что в нем заподозрили чужака, который, судя по всему, голосовал иначе.

Покосившись на Люси, Джозеф невольно улыбнулся, такое у нее было лицо. Она пыталась сообразить, нет ли здесь повода для обид.

– Все нормально, – успокоил ее Джозеф.

– Точно?

– Да. На самом деле я оказался между двух огней. Мой отец голосовал за выход. Развернул целую кампанию.

– Но почему?

– Он считает, что после выхода заживет лучше.

– Кто он по специальности?

– Монтажник строительных лесов.

– Так.

– А мама… она тоже голосовала за выход, потому что работает в государственной медицине и поддалась общим настроениям.

До него долетели сокрушенные вздохи.

– Зато Люси – страстная противница выхода.

– Я – страстная? – переспросила она.

Раздался смех.

– Да-да, открой секрет, Джозеф. Она – страстная?

– Я имею в виду «страстная противница выхода», – уточнила Люси.

Банальное и неубедительное оправдание вызвало хохот.

– Ну так вот… Я пришел к логическому решению.

– А именно?

Джозеф передернул плечами:

– Проголосовал двояко.

– Как это? – не поняла Люси.

– Ну, по совести. Проставил крестик в обеих клеточках.

Нина и Энди со смехом захлопали в ладоши. Фиона, Пит и Люси тщательно скрывали свое возмущение.

– Впервые слышу, – сказала Люси.

– Я тебе и не говорил.

– Довольно глупый шаг, – высказалась Фиона.

Джозефа это несколько уязвило. Он заметил, что Люси отреагировала так же или, по крайней мере, почувствовала приближение опасности.

– А если бы он вообще не пошел голосовать? – возразила Люси. – Какая разница?

Пит пожал плечами.

– Никакой разницы, – согласился он.

– Возможно, никакой, – подхватила Фиона, – если выбор именно таков. Между апатией и не пойми чем. Совершенно бессмысленный подростковый бунт.

– Вы правы, – сказал Джозеф, – надо было проголосовать за выход – и дело с концом. А так получилось, что я типа на пятьдесят один процент за выход и на сорок девять – против.

– Ну знаешь ли, это еще хуже, – упорствовала Фиона.

– Альтернатива была только одна: проголосовать за членство в Евросоюзе, – подытожила Люси.

– Да, и я так думаю, – изрекла Фиона.

Без тени юмора.

– Но бюллетень-то был мой, вот незадача, – сказал Джозеф.

– И ты его буквально отправил в помойку, – кипятилась Фиона.

– А теперь какие у тебя мысли по этому поводу? – поинтересовался Пит.

– Ну, какие… дело сделано, правда? Теперь нам придется с этим жить.

Джозефу показалось, что тема исчерпана, причем ко всеобщему облегчению.

– Я бы на твоем месте сбавила обороты, – сказала вдруг Нина.

Эта фраза была обращена к Фионе.

– А в чем дело?

– Ты сама подняла эту тему и изъявила желание выслушать. А потом сама же дала ему понять, что не желаешь ничего слушать.

– Когда это?

– Только что ты сказала, что он сделал неправильный выбор, и тут же – что иной его выбор тоже был бы неверным.

– И что прикажешь делать? Да, я считаю, он кругом не прав.

– «ПРОЖИВАЮЩАЯ В СЕВЕРНОМ ЛОНДОНЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА СРЕДНЕГО КЛАССА ВЫСЛУШИВАЕТ ГРАЖДАН И СЧИТАЕТ, ЧТО ОНИ КРУГОМ НЕ ПРАВЫ». Весьма продуктивная позиция.

– Ты сама тоже живешь в Северном Лондоне и относишься к среднему классу.

– Именно поэтому мне в голову не придет указывать Джозефу, что он в чем-то не прав.

– А если бы он проголосовал за казнь через повешение?

– За такое я не голосовал, – вмешался Джозеф. – И не собираюсь. Это даже сравнивать нельзя.

Ответ вызвал смех, и на сей раз общая смена настроения способствовала переходу к другим темам – к закускам, к школе и опять же к футболу.

– Ну что, ты совсем извелся? – спросила Люси, когда они, оставшись вдвоем, загружали посудомоечную машину.

– Я даже особо не скучал, а когда начался кипеж, вообще стало интересно, – ответил Джозеф.

– В самом деле? Интересно? Не оскорбительно, не мерзко?

– Да мне по барабану. Это ты остро реагируешь, а я – нет. Я же гораздо младше любого из вас. Много ли я знаю об этой фигне? Ясное дело, со мной и дальше будут говорить свысока.

– А мы, можно подумать, много знаем?

– Ты пойми: в нашей тусовке ни разу не было политических дебатов – я такого даже представить не могу.

– Правда?

– Ага. Лейбористы, консерваторы, Брекзит… Моим друзьям на это наплевать. Все равно же ничего не меняется.

– Зато твоему отцу не наплевать.

– Во-во. Ему – конечно. Так он мне и не друг. Он из твоего поколения. Короче, я с ним не спорю. Это было бы типа вообще уже. Не вижу смысла.

– Не видишь смысла решать будущее страны?

– Не-а. Нам так и так всем капец, правда же?

– Почему это?

– Так ведь уровень моря скоро поднимется на фут, и всех нас затопит. А остальное меня не колышет.

– Тогда тебе, вероятно, имеет смысл голосовать за тех, кто займется этой проблемой.

– Что, за партию зеленых? Не поздновато ли?

– Хитер. Задаешь вопросы, вместо того чтобы отстаивать свою позицию.

– Это не от хитрости. Это потому, что у меня нет четкой позиции. Пусть бы кто-нибудь подсказал мне ответы. Кстати, Фиона эта, конечно, неприятная тетка. Но, по-моему, знающая. До чего уверенно рассуждает.

– Так это благодаря высшему образованию.

– Выходит, в колледже учат всему?

– Нет, просто дают уверенность.

– Почему же у тебя нет такой