Совсем как ты - Ник Хорнби

подать заявление, отработать положенный срок – пока суд да дело, станут говорить, что ему четырнадцать.

– И как мне быть?

– По-моему, ничего тут не попишешь. Можно, конечно, завести роман с мужчиной лет пятидесяти и пригласить его на следующее школьное мероприятие.

– Следующее школьное мероприятие будет летом.

– Моя рекомендация серьезна лишь отчасти, – сказал Бен.

– Ох. Да. Понимаю.

– И на школьной линейке, думаю, мне не стоит делать каких-либо объявлений.

– Да уж, не надо, пожалуйста.

– «Вопреки имеющимся у вас данным ему не семнадцать лет, а двадцать два года».

Невелика разница – подразумевал, видимо, Бен, но Люси допускала, что в ней говорит мнительность.

– Если при мне кто-нибудь поднимет эту тему, я пресеку всякие обсуждения, – заверил Бен.

– Каким же образом?

– Скажу… ну, не знаю… «Вы, болваны, готовы поверить в любую чушь, да? Если я вам скажу, что миссис Маркс гуляет с Джастином Бибером, вы, наверное, и это передадите дальше».

Миссис Маркс не одно десятилетие работала в школе по совместительству и вела предметы цикла ИЗО, так что шутка получилась не слишком доброй; впрочем, Джастин Бибер вряд ли снизошел бы до преподавательского состава их школы. Но Люси понравилось это пренебрежение и недоверие.

– Спасибо.

– И вашим коллегам скажу то же самое.

– То есть это уже известно всем?

– Еще бы. Педагоги так же изголодались по волнующим фактам, как и учащиеся. Если не больше.

Люси нравилось время от времени вызывать радостное волнение, но только у немногочисленной когорты избранных, состоящей из возлюбленных и детей (ее собственных, разумеется, а не чужих). Но то, что творилось сейчас, было для нее внове: ряд шагов, упорядоченных и продуманных, сделал из нее знаменитость мелкого пошиба. Ее это не слишком радовало. Так, вероятно, ощущает себя прохожий, который попал на камеру, когда, уставясь в телефон, шагал по улице и провалился в люк.

В коридоре ей попался Ахмад – одноклассник Шеники.

– Здрасьте, миз Фэрфакс.

– Здравствуй, Ахмад. Оставили после уроков, провинился?

– Да чуток совсем. Короче. Чтоб вы знали… Я ни на что не претендую.

По дороге домой она придумала три-четыре различных ответа, каждый из которых мог бы убить его на месте.

– Семнадцать? – переспросил Джозеф. – Как так?

Нащупав пульт, он выключил телевизор. Все равно они собирались включить видео, чтобы посмотреть очередную серию.

– Дети любят все испохабить.

– Тебе стыдно?

– Конечно.

– А вдруг бы мне было семнадцать?

– Тебе уже однажды было, – сказала Люси.

– Нет, я хочу сказать – на момент нашего знакомства.

– Я бы на пушечный выстрел к тебе не приблизилась.

– Но в магазин бы так или иначе зашла. И вполне могла попросить меня присмотреть за детьми.

– Ну, допустим. Если только так.

– Но ты бы на меня не прыгнула.

– «Я бы на него не прыгнула». Скажешь тоже. Небылицы какие-то. Я бы ни при каких условиях на тебя не прыгнула.

– На двадцать один год моложе или на двадцать шесть лет – какая разница? По закону имею право.

– Давай прекратим этот разговор, а? Мне от него тошно.

– Давай. Извиняюсь за свой возраст.

– Меня тревожит тот возраст, который тебе приписывают.

– Ну прости.

– Я причиняю тебе какие-нибудь неудобства?

– Да нет, – ответил Джозеф. – По большому счету – нет.

– Как это понимать?

– Джез спросила, тянет ли меня на серенькое.

– Как это понимать?

– «Серый» означает «белый». А не «серый-серый».

– Разве мы не «розовые»?

– Не-а.

– Значит, я – «беленькое».

– Для меня – нет. Для меня ты личность.

У него это прозвучало нагловато: дескать, мне ли не знать, как общаться с современной женщиной. Люси рассмеялась.

– Ну, спасибо. И ты уверен, что это никак не связано с возрастом?

– Никак. Только с цветом.

– Потому, что я еще нигде не седенькая.

– Само собой.

– И каково тебе было такое слышать?

– Прикинь, я подумал: «Ого. Девчонка права. Надо это прекращать». А сама-то ты как думаешь: каково мне было такое слышать?

– Не знаю. Потому и спрашиваю.

– По мне, глупости это все.

– Я выписала из Америки книгу: «Почему черным мужчинам не рекомендуется встречаться с белыми женщинами».

– Похоже, дальше заглавия можно не читать.

– Хотелось бы все же узнать, почему не рекомендуется.

– Придет время – узнаешь. Когда со мной расстанешься, – сказал Джозеф.

– Почему это я с тобой расстанусь?

– Да потому, что тебе не рекомендуется со мной встречаться.

– Это тебе не рекомендуется встречаться со мной – в книге именно так сказано.

– Послушай, – сказал Джозеф. – Я ни разу не против белых женщин. Но кругом об этом только и разговоров. А ты, насколько я знаю, ни разу не против черных парней.

– Верно.

– Расистка.

– Я всего лишь хотела сказать…

– Шучу. Да черт возьми. Полно людей, которые парятся по этому поводу. Закидон у них такой. Они личность в упор не видят, согласна? Пожалуй, не стану я заводить себе новую сорокалетнюю белую девушку. По крайней мере, в ближайшее время. Лет до шестидесяти.

– Ха-ха.

Когда ему будет шестьдесят, ей уже стукнет восемьдесят и, как принято думать, все терзания, сомнения и желания останутся позади. А хотелось бы насладиться ими, пока этого не случилось.

15

Первыми она пригласила Пита с Фионой, поскольку за ней был должок. Дальше, после всестороннего рассмотрения, решила созвониться с Ниной и позвать ее с постоянным спутником Равом. Когда-то Люси и Нина вместе работали в школе; Люси очень тепло к ней относилась, но виделись они редко.

– Замечательно, – обрадовалась Нина.

– Пит с Фионой, ты и Рав, а еще… Ну, я тут кое с кем встречаюсь. Джозеф.

– О Джозефе сейчас поговорим… но мы с Равом уже не вместе.

– Да что ты!

– Да. Как ни печально. Такие дела.

– А что случилось?

– Ох…

– Ладно, ладно.

– Можно, я с Энди приду?

– Конечно.

– Вот и отлично.

Люси чуть не спросила, какой у этого Энди цвет кожи, но вовремя себя одернула. Не отменять же приглашение, если Энди – белый.

– Итак, – сказала Нина. – Джозеф.

– Да.

– Где ты с ним познакомилась?

– Он тут недалеко работает.

– Недалеко от твоего дома?

– Ну да.

– Ясно. – А потом: – И как у вас складывается?

– Что ты имеешь в виду?

– Отношения с тем, кто работает поблизости? Ты на работе, он на работе…

– А, вот ты о чем, теперь понятно, – выдохнула Люси, понадеявшись, что вывела Нину из замешательства, но та ждала продолжения. – Он работает по субботам.

– Ага. Ясно. Флорист, наверное, или вроде того?

То есть флорист – более подходящая партия, нежели мясник? Таков был подтекст? Торговать цветами элегантнее, нежели мясом? На свой собственный вопрос она ответила. Мясная торговля – занятие малопрестижное.

– Это долгая история.

– Хорошо. В субботу надеюсь услышать ее из первых уст и с ним познакомиться.

Джозеф никогда не получал приглашений на ужин. Бывало, у них дома устраивались застолья в семейном кругу, иногда в расширенном составе, когда каждый старался поддержать разговор и вообще не ударить в грязь лицом. Но до сих пор ему не доводилось сидеть с компанией за столом у кого-нибудь из друзей в отсутствие родичей и закусывать тем, что сварганил кто-то из присутствующих. Не так ли выглядит званый ужин? Он в принципе не возражал, в отличие от некоторых. Джез, к примеру, смеялась бы до колик от одной только мысли, что он проведет вечер с гостями и