Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина

— Вполне, — без эмоций ответила Дранкива. — Мне вот интересно, почему вы не приехали вместе с Танией? Тем более обладая такой властью. Вы же могли целое войско привести с собой.

— Ты прекрасно знаешь почему. Светлый Лес никогда не вмешивается во внутренние дела других государств.

— А, ну да, ну да, — с издевкой проговорила Дранкива. — А зачем приехал сейчас? — уже без всякого почтения спросила она.

Тенонель посмотрел на орчанку холодно и осуждающе, но при этом смог сдержаться и тихо ответил:

— Я понимаю, тебе больно и тяжело сейчас, но не надо меня винить в том, что одни катьяры подрались с другими, и в процессе погибла твоя подруга. Тания для меня тоже была не чужой! И я не меньше скорблю по ней, чем ты. И я здесь для того, чтобы попрощаться.

Дранкива зло прищурилась, наблюдая за эльфом, который склонился над плитой и что-то долго говорил на эльфийском, потом махнул рукой и каменный короб оплели серебристые цветы.

Тенонель холодно кивнул орчанке и быстрым шагом направился в сторону священной пещеры.

Дранкива поднялась с пола, тяжело вздохнула, коснулась плиты и негромко сказал:

— Я тоже пойду, Танюша. Мы с девчонками прямо сейчас уезжаем. Вот только с твоей семьёй попрощаемся и сразу же в путь-дорогу. Кстати, я тут для тебя подарки принесла, — показала рукой куда-то за колонны, словно подруга могла её слышать и видеть. — У нас так положено! Где бы ты сейчас ни путешествовала, у тебя с собой должно быть всё только самое лучшее. Пойду-ка, понадёжнее припрячу.

Дранкива зашла за колонны и принялась выкладывать содержимое походного мешка: топорики Судраны, плащ Арзады, кнут Заниры, с себя сняла амулет, заговоренный на победу шаманом её рода.

— Тебе там эта штука будет нужнее, — прошептала Дранкива и вдруг снова услышала торопливые шаги. Она осторожно выглянула из-за колонны.

Со стороны главного входа шли два валарийца. Дранкива не видела их на церемонии погребения, но сразу узнала наследного принца Золотой Валарии и его друга Скарта.

Валарийцы в недоумении остановились возле захоронения юной атшары. Эльфийский вьюн уже успел оплести каменную гробницу по кругу и продолжал разрастаться, укрывая надгробную плиту, словно пряча от посторонних глаз.

Кирьян подлетел к бурной зелени и с каким-то остервенением начал срывать мерцающие цветы, бросать на пол и топтать.

Дранкива в ужасе спряталась за колонну, осторожно потянулась за небольшим топором Тании. 

— Кирьян, не стоит этого делать! — Скарт повис на руке друга. — Идём в пещеру, проводим юную атшару в последний путь, как положено.

Но Кирьян только отмахнулся и принялся открывать короб. Каменная плита не поддавалась.

— Опомнись! — Скарт схватил принца за плечи и попытался оттащить от саркофага. — Прекрати! Так нельзя!

Бесполезно. Кирьян вывернулся из рук друга, зло посмотрел на него и твёрдо сказал:

— Просто помоги мне.

Из пещеры доносилось тихое пение. Старейшины катьярского рода только что начали церемонию "небесных похорон" — ритуал смерти и перехода духа на другую сторону.

— Кирьян, нельзя тревожить души умерших! — напомнил Скарт.

— Я хочу ещё раз её увидеть, — упрямо заявил Кирьян.

— Надо было вместе с родителями приходить, а не сейчас вот эту дичь творить.

Но Кирьян продолжал пыхтеть, стараясь сдвинуть плиту, разозлился и с упрёком в голосе обратился к другу:

— Так! Ты собираешься мне помогать или нет?

Скарт вздохнул и подошёл к принцу, вместе они отодвинули плиту. И как только короб открылся, они оба изумлённо вскрикнули и отскочили. Юная атшара лежала в гробу и выглядела живой, у неё даже румянец на щеках играл, а на пушистых рыжих ресницах повисли слезинки. Казалось, она вот-вот откроет глаза и с упрёком посмотрит на тех, кто нарушил её покой.

— О, Боги! — Кирьян глазам своим не верил. — Да она ведь просто спит. — Бросился к юной атшаре, схватил за плечи и притянул к себе. — Просыпайся давай! Ну же!

Скарт больше не мог на это смотреть, коснулся плеча принца и тихо сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отпусти её, Кирьян. Нельзя так с мёртвыми!

— Не говори глупости! Никакая она не мёртвая. — И в этот момент Кирьяну показалось, что кто-то легонько подул в его лицо, он наклонился ещё ниже и на полном серьёзе спросил: — Что? Что мне надо сделать?

У Скарта волосы дыбом встали.

— О, нет-нет! Это уже выше моих сил. Всё, я пошёл за твоим отцом. Если сделать всё по тихому, может, удастся избежать скандала.

— Стой! — крикнул Кирьян, а сам не отводил взгляда от лица юной атшары. Притянул к своей груди и страстно зашептал ей на ухо: — Послушай, я смог отпустить тебя, смирился с тем, что ты ушла к другому мужчине. Но как мне жить, зная, что тебя больше нет в этом мире?

— Ваше Высочество, — голос Скарта дрожал от напряжения. 

— Тш-ш-ш, не шуми! Я и так не могу разобрать, что она говорит.

— Да ничего она не говорит! — разозлился Скарт. — Она умерла. Её больше нет. Всё! — рубанул рукой по воздуху.

Но Кирьян словно не слышал его, осторожно положил юную атшару и негромко сказал:

— Я не понимаю. Помоги мне. Покажи!

И его словно услышали. Откуда ни возьмись, подул ветер, перед глазами заискрились песчинки, сначала несколько, потом всё больше и больше, они кружились и вращались, соединялись и распадались, и так до тех пор, пока перед ними вдруг не появилась призрачная красная пантера. Мгновение она стояла неподвижно, а потом доверчиво прильнула к валарийскому принцу.

— Ты же моя красавица, — прошептал Кирьян и попытался обнять её, но руки прошли сквозь видение. 

Скарт застыл истуканом, не в силах ни рукой пошевелить, ни слова молвить.

— Что ты хотела мне сказать? — спросил Кирьян.

Пантера попыталась что-то показать на себе, потом на теле принцессы, но ничего не получилось. Тогда она пристально заглянула в лицо валарийцу и приложила лапу к его груди.

— Ты спрашиваешь, больно ли мне? Очень. Вернись ко мне! Какой хочешь. Какой можешь. Только вернись.  

Пантера энергично затрясла головой, и видение тотчас распалось на хаотично движущиеся песчинки, правда, через мгновение вновь появилось, но лишь для того, чтобы исчезнуть уже окончательно.

— Что...что... это сейчас было? — едва смог выговорить Скарт. — Она что, приходила к тебе в образе пантеры? Или мне всё это привиделось? Пожалуйста, скажи, что это плод моего воображения.

— Нет, друг мой, тебе не привиделось, это была Тания, точнее, одно из её воплощений.

Кирьян не сумел обнять пантеру, но зато мог как следует попрощаться с юной атшарой. Он поднял принцессу, притянул к себе и поцеловал в последний раз. А когда опускал обратно, заметил на её груди медальон со странными символами. По какому-то наитию потянулся к украшению, взял в руки и вновь услышал едва заметный шёпот, не стал раздумывать и сорвал его, повертел в руке и отбросил прочь.

Со стороны главного входа послышался какой-то шум.

— Надо уходить! — прошептал Скарт, дотрагиваясь до плеча принца. — Пошли в пещеру, после церемонии вернёмся и закроем плиту. Не переживай, никто не заметит, что короб открыт, потому что цветы снова оплели гробницу.

И это было правдой. Вьюн плотным покровом затянул гробницу и поднимался всё выше и выше.

Кирьян поднялся и поспешил за другом, поэтому не заметил, как затрепетали ресницы у юной атшары. А Дранкива так сильно воодушевилась увиденным, что бросилась за валарийцами. Она хотела попросить принца, чтобы он снова призвал Танию, пусть и в образе пантеры.

А Тания открыла глаза и подумала: “Ну, наконец-то!” Недовольно уставилась на живые серебристые цветы, которые закрывали ей обзор и норовили заползти внутрь короба. Да, она знала, где находится и почему, потому что всё это время была рядом со своим телом. Пошевелила пальцами рук и ног, попробовала самостоятельно сесть, не получилось, глубоко вздохнула и продолжила разминать затёкшие мышцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

“Да ёперный театр! Двух дней не прошло, а я вся рассыпалась и не могу собраться”.