Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина

Завязалась битва. Страшная. Беспощадная. Звери рвали друг друга клыками, их жуткий вой бередил души и разрывал сердца. Дайрин гневно рычал. Орчанки выкрикивали ругательства. И было ясно: кольцо сжимается, ещё чуть-чуть — и враг будет повержен.  

Ослад моментально сообразил, чем это ему грозит, но он не волновался, потому что в любой момент мог открыть магический портал и исчезнуть. Недаром же его считали самым сильным магом во всех четырёх академиях, даже у Ротассия — дракона и Хранителя этого мира — не получалось с первого раза сломать его защиту. Но прежде чем уйти, нужно было убрать свидетелей. Эльф решительно направился к атшарам.

Тания с лёгкостью отбилась от вебранских волков и сейчас не отводила ошеломлённого взгляда от валарийца в образе огромной золотой пантеры, который храбро бился со своим врагом и продвигался к ней. Да! Именно к ней. Он видел её. Он шёл к ней. И никакие преграды не могли его остановить.

“Ну же! — позвала Тания пантеру. — Хватит уже дуться! Давай возвращайся. Посмотри, кто здесь. Твой ненаглядный красавец-самец”. 

Тания испытывала огромное желание пойти к нему навстречу, и не как пантера, а сама, по доброй воле, но понимала, что нельзя оставлять без защиты королеву-мать и Алерия, чьи руки по-прежнему сковывали магические браслеты. Снова мысленно обратилась к своей кошке, рисуя для неё соблазнительные картинки встречи двух пантер. И вдруг почувствовала, что пламя на её руках медленно угасает, а сила отступает. Словно магия и кошка были несовместимы.

Таня подняла голову и спокойно наблюдала за приближением валарийца, её ноздри раздувались, глаза изменились. Она вдруг стала видеть ярче, чище, сильнее ощущать запахи, слышать далёкие звуки. Пантера возвращалась, но магия уходила.

— Иди к нему, — улыбаясь, прошептала Тагира. — Не переживай за нас. Наши уже здесь.

И Тания пошла. Потому что сама хотела этого.

И валариец понял это. Золотая пантера издала победный рык и рванула навстречу.

Ослад напал на королеву-мать со спины. Тагира вскрикнула и упала, попробовала встать, но не смогла. Алерий очнулся, попытался закрыть мать свои телом.

В этот миг каждый катьяр ощутил боль старшей атшары, как свою. По ущелью поплыл гневный рёв. Даже барсаги от ужаса содрогнулись. Потому что убить правящую рода было самым страшным преступлением.

Дайрин, чувствуя, как рвётся связь с матерью, остановился и взвыл от невыносимой боли. Он потерялся и больше не знал, что надо делать, куда идти, просто стоял и тряс головой.

Судрана бросилась к наглому кошаку и попыталась привести его в чувство.

— Эй-эй, Дайрин, очнись! Надо двигаться. Иначе быть беде.

Но глаза зверя застилала пелена боли, он не отреагировал на её слова и словно находился не здесь. Именно в этот миг эльфийская стрела пробила тело пантеры. Дайрин на издал ни звука, лишь вздрогнул и рухнул, как подкошенный, к ногам орчанки.

Гневный рык Судраны привлёк внимание всех участников битвы. Орчанки на миг застыли, а потом бросились к своей землячке. Девушки окружили раненого зверя и не давали подойти к нему ни барсагам, ни волкам.  

У Тании от ужаса волосы дыбом встали, всё сжалось внутри. Её пантера билась в агонии от осознания потери близких. Тания видела, что случилось с Дайрином, но также понимала, что орчанки жизни положат, но не позволят никому подойти к наследному принцу. Сейчас помощь нужна была королеве-матери.

И Тания, не раздумывая, бросилась к своей семье. У неё не было шансов устоять против магии Ослада, но иначе она не могла поступить. Королева-мать важна для своего народа!

И в тот миг, когда Ослад бросил своё смертельное заклинание, которое должно было не просто убить, а развеять тела старшей атшары и наследного принца, Тания закрыла их своим телом. Она знала, что сейчас исчезнет на глазах своей семьи, превратится в прах, и уже попрощалась с этой жизнью, с этим миром… Но вместо этого медальон на её теле вспыхнул кроваво-красным светом и раскалился, опаляя тело болью.

Танию неведомой силой подбросило в воздух, и там она зависла, охваченная  ярким свечением. Боль была настолько нестерпимой, что Тания истошно закричала. А потом её душу просто вышибло из тела. Погасло свечение, и её безвольное тело рухнуло рядом со старшей атшарой и наследным принцем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А Тания вдруг поняла, что смотрит на всё происходящее откуда-то сверху и видит бой, свою, семью и своё тело, от которого к ней тянется едва заметная золотая нить. Она попыталась вернуться по этой ниточке, и тут же яркой вспышкой была отброшена назад.

Медальон, что сохранил тело юной атшары, теперь не позволял душе Тании вернуться обратно.

Тагира пришла в сознание и уставилась непонимающим взглядом на свою дочь. И как только маги добрались до неё и освободили от магических оков, королева-мать кинулась к дочери, бережно убрала волосы с её лица, стёрла грязь со щеки, приподняла за плечи и обняла.

— Нет-нет! — шептала Тагира. — Не-е-ет!!! — кричала она, крепко прижимая дочь к своей груди. — О, Духи предков! За что-о-о?! — разносился по ущелью отчаянный крик королевы-матери.

Бой был закончен. Барсаги повержены. Волки взяты под стражу. Ослада схватили катьярские маги, когда тот попытался бежать через портал, а Михура скрутил Рорг и едва не убил на месте, его остановил Баррет. А орчанки в скорбном молчании принесли Дайрина к его семье и остались рядом с атшарами. Дранкива смотрела на подругу и понимала: второй раз чуда не случится! Оставалось только смириться и отпустить.

Битва за Водопады Жизни была окончена.

Глава 29. Возвращение домой

“Приходит время, когда каждый возвращается на свое место”.

Харуки Мураками

Это был скорбный день. В родовом склепе собралась вся королевская семья. Сегодня провожали в последний путь юную атшару. Волшебники торжественно задвинули каменную плиту и написали на ней имя принцессы. Однажды они уже проделывали это, правда тогда саркофаг был пустой и похороны ненастоящие.

Рядом с Роргом и Тагирой в скорбном молчании стояла валарийская чета, но, как и в прошлый раз, рядом с ними не было их сына. Зато возле них застыли орчанки.

Теперь им предстояло отправиться к озеру Правды и дождаться, пока в пещере засветится огонёк принцессы, спеть для неё в последний раз и расстаться навсегда.

Наступил момент прощания. Катьяры, валарийцы по одному подходили к саркофагу, кланялись юной принцессе и шли в сторону священной пещеры. Оставалось сделать только одно: с почестями проводить душу Тании Чауррь к духам предков.

Дранкива дождалась, пока склеп полностью опустеет, подошла к каменному коробу (так она называла саркофаг) и уселась прямо на земляной пол. Ей хотелось хотя бы ещё немного побыть с подругой, в какие-то там мистические огоньки она не верила.

— Где бы ты сейчас ни была, Тания, что бы ни делала, знай: ты всегда со мной… рядом. Ты живёшь в моём сердце, в моих мыслях, и я клянусь, что никогда не забуду тебя. — Дранкива всхлипнула. — Да беременные ж ёжики! Кажись, я и правда умею рыдать.

В тишине вдруг раздались шаги. Дранкива подняла голову и посмотрела на припозднившегося посетителя. Перед ней стоял Тенонель Саномат. 

— Ваше Величество, — бесстрастным голосом проговорила Дранкива, даже не потрудившись встать. — Вы как раз вовремя. Говорят, пока огонёк не появился в волшебной пещере, душа находится рядом со своим телом.

Тенонель никак не отреагировал на язвительное высказывание орчанки, подошёл к саркофагу и провёл рукой по начертанному на его крышке имени своей воспитанницы.

— Кстати, поздравляю с коронацией. — Дранкива посмотрела на надменного эльфа. — Вы ведь теперь глава Дома Утренней Зари. Вот только я не понимаю, как такое могло случиться? — Горько усмехнулась. — Чтобы младший принц смог переплюнуть всех остальных претендентов и встать во главе дома!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тенонель не сердился на орчанку, понимал: горе затуманило её разум, поэтому она сама не ведает, что говорит.

— Похвально, что тебя беспокоит наследование Дома Утренней Зари, — ровным тоном проговорил он, обходя короб и останавливаясь напротив орчанки. — Я бы никогда и не встал во главе своего Дома. Другая ветка должна была унаследовать трон. Вот только в погоне за властью они сами себя истребили. А род Саноматов является ближайшим претендентом. Это у вас всё просто: одна семья, одна ветка, у нас же Дом — это огромное Древо, в которое вписаны сразу несколько семей. Ну как, я удовлетворил твоё любопытство?