Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году - Мэтью Барроуз

Спустя четыре года после того, как Бен отправися в Кембридж, вернувшись домой вечером, Лайза обнаружила открытку с изображением буддийского монастыря и коротким посланием на обороте: «Мне здесь очень нравится. Работаю в лаборатории. Обзавелся новыми друзьями. Бен».

Поначалу она была раздосадована. Почему наставник Бена ничего не сообщил о поездке? Ей казалось, они договорились, что Фрэнсис расскажет им о любых серьезных переменах.

На следующий день она позвонила наставнику.

– Да, пожалуй, мне стоило сказать вам. Я был занят экзаменами. Извините. Но я бы на вашем месте за Бена не волновался. У него все будет отлично. Он уехал туда на лето работать в лаборатории.

– И все же я волнуюсь, – сказала Лайза. – Азия далеко, и там все совсем не так, как в Англии.

– Да, там страшная жара. – Он постарался увести разговор в сторону. – Он будет работать в новой лаборатории, где исследуют птичий грипп. Вам бы гордиться им. Сейчас длинные каникулы, так что до конца сентября он может не возвращаться.

– Вы что-нибудь знаете про эту лабораторию?

– Ну, не особо. Это стартап. Вроде бы один из наших иностранных студентов вернулся домой и помогал его создавать. Они пригласили именно Бена. Он получит отличный опыт.

Бен считал, что напал на золотую жилу. Лаборатория проводила экспериментальную работу, манипулировала разными штаммами вирусов, чтобы понять, как они мутируют. Юго-Восточная Азия – эпицентр возникновения опасных вирусов. Многие ученые давно предупреждают, что следующая крупная пандемия придет именно оттуда. Страны этого региона во многом полагаются на международные организации вроде ВОЗ и ждут от них помощи в выявлении этих пандемий. Своих возможностей, ученых и инфраструктуры, чтобы справиться с ними, у этих стран нет.

Лаборатория была попыткой опередить угрозу. Поняв, как вирусы мутируют и становятся опасными для человека, можно было начать разрабатывать лекарства. Или даже собственную фармацевтическую промышленность. Но нужна помощь иностранных ученых, чтобы достичь цели. Бен был одним из участников проекта.

Он подружился с людьми, разделявшими его страсть. Большинство интернов были из Юго-Восточной Азии, включая Индонезию, Камбоджу и Таиланд.

Было несколько человек из Пакистана и Индии. Все они имели несколько курсов университета за плечами, но не было никого с таким уровнем образования, как у Бена.

Шла последняя неделя его стажировки, когда к Бену подошел руководитель.

– А у тебя настоящее чутье на это дело. Ты уже работал в других лабораториях?

– Только в Кембридже.

– Ты лучший интерн из Кембриджа из тех, кого мне случалось видеть. Я надеюсь, мне удастся убедить тебя остаться?

Фрэнсис был на каникулах во Франции, разница во времени составляла несколько часов. Поэтому прошло несколько дней, прежде чем Бен и Фрэнсис смогли поговорить.

– Я не хочу, чтобы это затормозило твою работу над диссертацией, – стоял на своем Фрэнсис.

– Я справлюсь и с тем и с другим.

– По правилам тебе не нужно быть в Кембридже дольше трех семестров. Большинство аспирантов никуда не уезжают. Ты можешь остаться на несколько месяцев. Понятно? Кстати, а приезжали ли в вашу лабораторию в последнее время международные инспекции? ВОЗ опубликовала новый отчет о распространении лабораторий в тех регионах, там высказываются опасения, что специалисты не проходят медицинских осмотров. Я пришлю тебе ссылку.

Недостатка в новых ассистентах не было. Лаборатория сменяла одну группу за другой, в основном из тех же азиатских стран. Через какое-то время руководитель Бена начал приставлять к нему интернов. Теперь Бен должен был продолжать свою исследовательскую работу, но при этом отвечал за обучение остальных своим методам.

Бен был в ужасе. Он никогда не был наставником. В Кембридже не предполагалось, что студенты старших курсов будут преподавать. Становясь старше, он все лучше осознавал, что значит синдром Аспергера, и теперь увидел, какая перед ним открывается прекрасная возможность развить свои социальные навыки.

С одним человеком он особенно подружился. Его звали Айяз. Он был трудолюбив и хотел научиться тестировать разные штаммы вирусов, чтобы понимать, будут ли они передаваться от человека к человеку. Это подразумевало работу с хорьками.

Многим интернам было неприятно видеть, как умирают животные, и они избегали этой работы. А Айяза она завораживала. Одна из девушек-интернов пожаловалась руководителю Бена доктору Конгу, что, по ее мнению, Айяз плохо обращался с животными, проводил на них слишком много опытов. Конг поговорил с Беном, который заявил, что Айяз – самый одаренный из интернов. «Он старается сделать как можно больше, прежде чем придет пора вернуться в Индию, – объяснял Бен. – Думаю, остальные просто завидуют».

Спустя пару месяцев Айяз спросил, не могли бы еще двое студентов из его колледжа присоединиться к команде. Бен посмотрел их резюме и провел с ними собеседование по Skype.

Бен сообщил доктору Конгу, что претенденты выглядят квалифицированными. «Тогда вперед, – сказал Конг. – Вы руководитель. Директор впечатлен вашей работой».

Приехали друзья Айяза. Они не слишком хорошо говорили по-английски, поэтому остальным было трудно общаться с ними. Айяз обращался с ними как со своими ассистентами, что казалось странным даже Бену.

Прошло несколько месяцев, и Бен получил недовольное письмо от Фрэнсиса из Кембриджа: «Я думал, вы приедете на весенний триместр. Мы придержали для вас комнату в колледже. Вышло очень неудачно. Честно скажу, Бен: я несколько разочарован. Я думал, что у вас больше здравого смысла. Если вы не вернетесь, в следующем году можете не получить стипендию. Вопрос об этом был поднят сразу несколькими членами колледжа на прошлом собрании. И у них есть основания. Почему мы должны поддерживать вас, если вы трудитесь в лаборатории в дальнем уголке земного шара? Мы не уверены, что вы там серьезно работаете над диссертацией. Если вы не вернетесь к Пасхе, мы будем вынуждены просить вас покинуть аспирантуру».

Бен не хотел злить куратора, но он любил работу в лаборатории. И он решил бросить Кембридж. Он сумеет прожить на скромную зарплату, которую ему платили здесь. Он жил во флигеле вместе с остальными интернами. Готовили они все вместе, что добавляло дружеской атмосферы, которой он так наслаждался впервые в своей жизни. Разговоры за ужином, особенно с Айязом, были приятны, потому что речь шла о работе.

Лайза не сразу дозвонилась до Бена по Skype, когда услышала о его решении.

– Милый, мне кажется, ты не совсем понимаешь, что делаешь. Тебе обязательно нужно защититься! Лаборатория – это здорово, но никто не остается в одном месте навсегда. Может, ты приедешь домой и мы это обсудим?

– Мам, ты не понимаешь. Я здесь чувствую себя дома.

Лайза поняла, что ей не удается достучаться до него.

– Бен, дорогой, я люблю тебя. Если ты не можешь приехать домой, кто-нибудь из нас, я или папа, может приехать навестить тебя?

– Я не знаю, где вам тут остановиться. Не думаю, что вам понравится наш флигель. Ладно, мне надо идти, меня хочет видеть доктор Конг.

Доктор Конг действительно хотел поговорить с ним.

– Бен, Айяз и его друзья были в лаборатории прошлой ночью.

– Они работают допоздна.

– Я видел, как один из них скачивал файлы на флешку. Я спросил, что он делает. Он ответил, что ему нужно провести какой-то исторический анализ и взглянуть на предыдущие пробы. Часть этой информации запатентована. Мы не знаем, с кем они там в Индии сотрудничают. Я уверен, что многие тамошние фармацевтические компании дорого бы дали за то, чтобы прибрать к рукам наши данные.

– Не думаю, что есть повод волноваться. Они денег не жаждут. Один из них постоянно выдает фразочки в духе Мао. Доктор Конг, думаю, они просто очень трудолюбивы. Они мне очень помогают.

– Хорошо. Но без надзора они работать не будут. Айяза это тоже касается. Если они украдут у нас информацию, это будет на моей совести или на вашей. Вам нужно более внимательно наблюдать за ними.

Айяз увидел, как Бен выбежал из офиса Конга, и бросился за ним.

– В чем дело?

– Я должен следить за тобой и не позволять тебе работать одному в лаборатории, без меня. Я этого делать не буду.

– Бен, ты расстроен. Нет ничего плохого в том, что за нами будут больше присматривать. Не стоит злить доктора Конга. Сейчас уж точно.

Бен успокоился. Ему еще не доводилось общаться ни с кем таким же чутким, как Айяз. Когда-то он считал таким своего куратора, Фрэнсиса. Но тому, похоже, больше не было дела до того, чего хотел Бен. Айяз в конце дня садился рядом с ним, и они вдвоем обсуждали все важные моменты. Бен видел, что Айяз так же предан работе, как он сам.