Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году - Мэтью Барроуз

Чувствовал ли Рич тогда, когда они впервые встретились с Ланксином, что они могут оказаться теми самыми «двумя серьезными мужчинами», которые преодолеют пропасть между Западом и Востоком? Мне хочется верить, что да.

Глава 11

С такими друзьями…

Повинуясь порыву, первым делом в то утро Лайза отправилась в офис к Кларе. Та когда-то лечила сына Лайзы, Бена, и они стали подругами.

– Лайза, вот это сюрприз! У меня, как назло, мало времени, но ты заходи…

Стены в офисе были ярко-желтого цвета – явно для того, чтобы поднимать настроение. На Лайзу они действовали совсем иначе. Иногда пытаться приукрасить действительность бесполезно.

Закрыв дверь, Клара спросила:

– В чем дело?

– Ко мне приходили из ФБР, – сказала Лайза. – Думаю, Бен в беде. У них подозрения по поводу какого-то вируса, вышедшего из-под контроля в Индии. След ведет к нему. Задавали кучу вопросов, на многие я не смогла ответить. Я его какое-то время не видела. Он пишет мне, но я и подумать не могла, что с ним случилась беда или он что-то натворил.

Тут из глаз Лайзы потекли слезы.

– Мне так жаль, – сказала Клара.

– Я сказала, что это полный абсурд. Бен никогда бы не стал кому-то вредить. К тому же он вовсе не в Индии. Он за пару тысяч километров, в Юго-Восточной Азии. Но они показали мне то, что потрясло меня до глубины души.

– А что Крис говорит?

– Он на Аляске, поехал порыбачить с приятелями. Я ему не звонила. Боюсь, он взбесится, сядет в самолет и прилетит туда. Он всегда остро реагирует на все, что касается Бена.

– А Деймон?

– В шоке. Он несколько раз навещал Бена, когда был в Англии, и считал, что они близкие друзья. Он говорит, что не понимает…

– Позвони Крису.

– Он наверняка станет переживать, что из-за этого не получит Нобелевскую премию. Мы слышали, что его и пару коллег хотят номинировать за их работу над 3D-печатью. Политика тут вроде как ни при чем, но наверняка он решит, будто его шансы падают из-за скандала.

Лайза ушла на работу, но ей было трудно сохранять самообладание в присутствии коллег. Наконец она решила, что на сегодня хватит, и поехала домой пораньше. Она проверила голосовую почту. Там не было больше ничего ни от Джорджа Тейлора – офицера ФБР, с которым она встречалась, – ни от Бена. Агент Тейлор выражался расплывчато. Лайза спросила, может ли она попытаться немедленно связаться с Беном. «Ведите себя как обычно, – сказал он. – Надеюсь, вы не будете предупреждать его о наших подозрениях. Если вы это сделаете – мы узнаем. Мы следим за ним, но это непростое расследование. И нам приходится иметь дело с иностранными властями, которым мы не слишком доверяем».

Лайза присела на диван. Дом, в котором они жили, был типичным для небогатых районов в окрестностях Стэнфорда. Они могли бы позволить себе дом получше, но у них с Крисом вечно не было времени ездить и выбирать. Лайза не всегда была такой занятой. В первые годы брака она сидела с детьми. Она выросла в семье, где оба родителя работали, и хорошо помнила, каково приходить в пустой дом. Она была единственным ребенком и долго не могла завести друзей. Ей хотелось жить иначе. В отличие от большинства подруг она захотела обзавестись детьми, как только вышла замуж. С Крисом они познакомились, будучи студентами Стэнфорда. Она больше стремилась к браку и семье, и он пошел у нее на поводу.

В годы учебы в Стэнфорде они были звездами. От многих других студентов их отличало то, что деньги не были для них проблемой. Крис получал стипендию и, как и многие студенты-инженеры, создал стартап с несколькими друзьями, который через пару лет начал приносить прибыль. Особого успеха предприятие не имело, но деньги приносило, что оказалось кстати, когда Лайза решила временно оставить работу над диссертацией и у них родились дети.

С Деймоном оказалось легко. Лайза была очень счастлива в роли матери, хотя многие ее подруги говорили снисходительно и интересовались, когда она вернется к научной работе. Она уговорила Криса на второго ребенка и через год после рождения Деймона забеременела.

Бен был маминым сыном. Синдром Аспергера у него диагностировали спустя несколько лет, но у нее с самого начала было чувство, что он нуждается в защите. От планов на третьего ребенка пришлось отказаться.

Деймон отлично ладил с другими детьми. Он был всесторонне одарен: ему легко давались и спорт, и учеба. Это удивляло Лайзу и Криса, которым в детстве в социальном плане иногда приходилось несладко.

Бен пошел в детский сад раньше, чем она вернулась к работе. Научная карьера складывалась лучше, чем можно было ожидать, по крайней мере поначалу. Заведующий кафедрой поддержал ее решение отложить диссертацию на время, пока они с Крисом занимаются семьей. А научный руководитель помог ей быстро вернуться в рабочий режим. Она закончила писать работу гораздо раньше срока, который назначила сама. Нашла себе сначала преподавательскую позицию, а потом ее взяли на кафедре в штат. Трудилась она в сфере биоинжиниринга: занималась разработкой засухоустойчивых сельскохозяйственных культур. За границей Лайза практически не бывала, но тесно сотрудничала с бразильским ученым, приезжавшим по обмену из Университета Сан-Паулу. Лайза загорелась мечтой использовать свой научный опыт для «зеленой» революции в Африке.

Когда Бен пошел в детский сад, у него обнаружили синдром Аспергера, и это стало шоком для Лайзы. Будет ли он нормальным? Есть ли тут ее вина?

– Ни в коем случае не балуйте его, – сказал Лайзе и Крису педиатр. – Он очень умен, но ему, скорее всего, придется побороться, чтобы научиться приспосабливаться. Однако вокруг много детей с этим диагнозом. Может быть, вам будет полезно поискать группу поддержки. Хорошо знать других родителей, борющихся с теми же проблемами.

Лайза решила, что справится сама. Она все глубже погружалась в лечение Бена, и в результате пострадала ее научная карьера. «Вы подошли к точке невозврата, – сказал ей ее научный руководитель. – Если вы в ближайшее время не опубликуете еще одну статью, то лишитесь шанса получить должность. А это плохо и для вас, и для Бена».

Но она не смогла собраться. Позже она поняла, что у нее была депрессия. А спустя год или около того случилось неизбежное: комитет не избрал ее на должность.

Для Криса это оказалось большим ударом, чем для Лайзы. В колледже он считал их парой мечты: оба учились на отлично, и обоих, казалось, ждала блестящая научная карьера. Сам он получил постоянное место еще до того, как защитился (случай практически неслыханный) и всегда пользовался всеобщим уважением. Его работа в области 3D– и 4D-печати открыла широкие промышленные возможности. Крис сказал Лайзе, что она отказывается от всего, над чем так упорно работала. Их брак дал трещину.

Приблизительно тогда Лайза познакомилась в спецшколе, куда пошел Бен, с Кларой, которая работала там консультантом. Они были одного возраста, физически активными и сразу подружились. Бену стало лучше, отношения наладились. Лайза решила вернуться к работе. Ей была интересна связь новых технологий с повседневными потребностями бедных и страждущих. Необходимыми научными и техническими знаниями она обладала. А главное, у нее хватало и эмпатии, и организаторских способностей, чтобы дело двигалось. Вся забота, которая раньше доставалась Бену, теперь вылилась в новую, всепоглощающую страсть: помощь Западной Африке в борьбе с острой нехваткой воды и пищи.

Лайза основала НГО, но этим дело не ограничилось. Она создала организационную структуру, в которой активно участвовало несколько правительств, университетов, частных компаний и НГО. И о ней сразу заговорили.

Вместе с коллегами они начали на уровне деревень работать с женщинами (именно они в основном занимались фермерством в Африке). Команда хотела научить их повышать урожаи и распределять по времени продажи на местных рынках, чтобы получить более выгодную цену. А это, в свою очередь, мотивировало их больше производить. Велась работа с местными правительствами с целью добиться изменения законодательства, чтобы женщины могли владеть землей, которую возделывают.

Но Лайза знала, что и ей нужно увеличивать масштабы деятельности. Американские ученые в сельскохозяйственном исследовательском центре Университета Пердью работали над разновидностями высокоурожайных семян, которые помогли бы начать в Африке «зеленую» революцию. Она уже произошла в Азии и Латинской Америке, но в Африке все еще оставалась вопросом будущего, несмотря на острые потребности постоянно растущего населения. Лайза хотела, чтобы это стало приоритетной задачей для американских ученых. Слишком много гениев в Кремниевой долине тратили силы на создание очередного приложения или компьютерной игры, а люди умирали от голода. Ее бесили волоокие пророки из Долины, проповедовавшие новую религию о мире без границ. Никаких лишений. Технология – вот ответ. Правда, только тогда, когда ее начинают применять на практике.