Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов

и стоит над его могилой на почетном кладбище Варшавы нетронутым огромный куб из искусственного мрамора где-то метра три в ширину, четыре-пять – в длину и метра три – в высоту. Такой вот своеобразный мавзолей. И вот что интересно: сколько бы раз во время моего приезда в Варшаву мы с Олей ни посещали могилу ее отца, около нее всегда стояли одна-две зажженные лампадки, лежал скромный букет цветов.

Но главное, что хочется сказать, – это то, какими разными могут быть дети вождей страны. Я сравниваю Светлану Сталину и Олю Ясиньску (кстати, они были лично знакомы, не раз встречались). Одна – во многом позорище для семьи, да и страны в целом. Вторая – скромная, трудолюбивая, образованная труженица, патриот своей страны в самом лучшем значении этого понятия. Защитила докторскую диссертацию, стала профессором Варшавского университета и до сих пор там работает! Известный социолог, член многих почетных социологических ассоциаций. Знаменательно, что все власти Польши, включая нынешнюю, не только, что называется, «не тронули» Олю, но и достаточно почтительно относятся к ней. И это несмотря на то, что она родилась в Москве и первые десять – пятнадцать лет жила в Советском Союзе. А жила и училась она в знаменитом интернациональном интернате под городом Иваново.

Он был создан в середине 30-х годов для детей, чьи отцы были революционерами, часто подпольщиками в разных странах мира. Оля, в частности, училась вместе с сыновьями Мао Цзэдуна, Тольятти и ребятами других известных политических деятелей. Выпускники этого интерната очень тепло отзываются о своей жизни в нем, встречаются вместе на различных его годовщинах. Как хорошо, что в наше время с большим трудом, но удалось отстоять этот легендарный интернат от ретивых чиновников, готовых было стереть всякую память о нем. То, что Оля – дочь первого послевоенного руководителя страны, не единственная знаменательная особенность ее интереснейшей биографии. В Польше не менее, чем Б. Берута, помнили и чтили ее мать – Малгожату Форнальску, известную больше по ее подпольной кличке Яся, которая стала и ее фамилией – Ясиньска. М. Ясиньска – женщина героическая. С юных лет участвовала в революционной борьбе. С 1942 года в оккупированной немцами Польше вела героическую борьбу с фашистами. Арестована немцами в 1943 году и была расстреляна ими. Во времена социалистической Польши в ее честь в ряде городов были названы улицы (в Зелена-Гура, в Лодзи и др.), ряд школ, пароход носили ее имя, в подвалах, где ее пытали и убили, был музей, посвященный ей. В новой Польше все это отбросили, имя постарались забыть. Не нужны «демократической» Польше борцы с фашизмом, тем более такие мужественные, бескорыстные, молодые, красивые! И все-таки и сегодня как лично, так и через серьезных исследователей убедился я в том, что у значительной части польского общества не угасло уважение, не пропал интерес к героям, подобным Малгожате Форнальской.

Вот с такой семьей и посчастливилось мне познакомиться! И дружим мы долгие годы. И в гости друг к другу ездили, и отпуск вместе проводили, и своих друзей и знакомых перезнакомили. Сейчас уж, конечно, реже встречаемся, но по соображениям не политическим, а сугубо возрастным. Здесь и можно спросить: «Ну и как поляки к русским относятся?» По-разному. Но умные – по-умному. Это значит, что и наши беды, и глупости знают, но за них Россию не отторгают, своих глупостей в истории наделали немало. Во время моей учебы в Варшаве я встречался со многими людьми из самых разных социальных слоев. И почти никогда впрямую или косвенно не встречал агрессивного невосприятия русских. Встречал безразличие к нам, непонимание, поощрительное отношение к диссидентам, но агрессивность, боязнь, презрение – никогда. А уж русское искусство, русские песни, юмор были любимы многими поляками.

Были у меня в Польше знакомства не только с поляками, но и с русскими. Наиболее интересное – с Александром Ципко, ныне широко известным по его частым выступлениям в многочисленных телевизионных ток-шоу и по статьям в газетах. Мы оказались соседями по комнатам в общежитии на Бельведерской. Я приехал в Варшаву собирать материал для кандидатской диссертации, он – по обмену между научными институтами Польской Народной Республики и СССР (была тогда такая система), поскольку работал в Институте экономики мировой социалистической системы Академии наук. Перед этим он защитил кандидатскую диссертацию «Критерии социального прогресса социалистического общества». Социализм как общественная система вообще был основной проблемой научных исследований Ципко. Особенно глубоко он изучал работы К. Маркса по этой теме. «Ты знаешь, – как-то сказал он мне, – сегодня никто у нас не знает так хорошо Маркса, как я». И это, пожалуй, не было простой бравадой.

Не сказать, чтобы мы особенно сдружились с Александром, но долгие годы были относительно тесно связаны. Характерна судьба Ципко в начале 80-х годов. В 1980 году он защитил в Польше диссертацию на степень доктора философских наук. По специальному соглашению того времени диссертация, защищенная гражданином любой страны народной демократии, признавалась и конкретной страной, гражданином которой он являлся. Вот А. Ципко и подал в Высшую аттестационную комиссию (ВАК), которая занималась этими вопросами, свой польский диплом доктора наук для того, чтобы ему выдали соответствующий советский диплом. А ему диплома не выдали. Причина этого заключалась в том, что буквально за несколько месяцев до этого он опубликовал книгу «Социализм: жизнь общества и человека». Блестящая книга! В ней глубоко и убедительно раскрывались и преимущества социализма, и сложности его воплощения в жизнь. Помню, чтобы получить ее, я почти месяц стоял в очереди в своей академической библиотеке. К сожалению, ее прочитал и М. Суслов, и она ему не понравилась. Он возмутился, что о социализме можно рассказывать не казенными штампованными, тысячи раз употребленными фразами, а свежо, с новым подходом, да еще живым, человеческим языком. Вот он вопреки всем правовым актам (какие законы, когда так решает второй человек в стране!) и запретил выдавать А. Ципко советский диплом доктора наук. В это время мы встречались с Александром. Я в силу своего определенного авторитета «пробил» несколько его выступлений в нашей академии.

– Считай меня своим «агентом» в академии. А ты собираешься бороться с ВАКом за советский диплом?

– Это бесполезно. Я напишу новую диссертацию.

И написал ее, и защитил в 1985 году. Тема – марксова теория социализма. И снова – анализ и защита социализма как наиболее совершенной теории общественного развития. К чему я столь подробно рассказываю об Александре Ципко? Конечно, не для того, чтобы щегольнуть своим знакомством с ним. Были у меня знакомства и с более известными и значимыми в стране людьми. Да и сам я в силу «научной