Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Сабир Термези
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
10
Лик твой – словно луна, что подъята в зенит,И лучи ее – кудри вдоль нежных ланит,А на лике сияющем темный пушок –Словно краска, что прелесть от сглаза хранит.
11
Что ни пить, но вино мне любезней всего.Чистый ток его – помни! – любезней всего.Мир – разрушенный дом. Полусонным мечтатьВ той руине огромной любезней всего!
Джалаладдии Руми
Об авторе
Джалаладдии Руми (1207—1272) – величайший суфийский поэт Ирана. Его предки происходили из Балха. Руми написал шеститомное произведение в форме маснави, где для иллюстрации философских идей суфизма автор приводит басни и притчи фольклорного нропохождения. Газели Руми отличаются богатством музыкального рисунка и искренностью выраженных чувств.
Стихи
Из «Маснави»[85]
Песня флейты
Перевод В. Державина
Прислушайся к голосу флейты – о чем она,плача, скорбит.О горестях вечной разлуки, о горечи прошлыхобид:
«Когда с камышового поля был срезан мойствол пастухом,Все стоны и слезы влюбленных слились и откликнулись в нем.К устам, искривленным страданьем, хочу я всегда припадать,Чтоб вечную жажду свиданья всем скорбным сердцам передать.
В чужбине холодной и дальней, садясь у чужого огня,Тоскует изгнанник печальный и ждет возвращения дня.
Звучит мой напев заунывный в собраны! случайных гостей,Равно для беспечно-счастливых, равно и для грустных людей.
Но кто бы – веселый иль грустный – напевам моим ни внимал,В мою сокровенную тайну доселе душой не вникал.
Хоть тайна моя с моей песней, как тело с душою, слиты —Но не перейдет равнодушный ее заповедной черты.
Пусть тело с душой нераздельно и жизнь в их союзе, но тыДуши своей видеть не хочешь, живущий в оковах тщеты…»
Стон флейты – могучее пламя, не веянье легкой весны,И в ком не бушует то пламя – тому ее песни темны.
Любовное пламя пылает в певучей ее глубине,Тот пыл, что кипит и играет в заветном пунцовом вине.
Со всяким утратившим друга лады этой флейты дружны,И яд в ней и противоядье волшебно соединены.
В ней песнь о стезе испытаний, о смерти от друга вдали,В ней повесть великих страданий Меджнуна и бедной Лсйли.
Приди, долгожданная, здравствуй – о сладость безумья любви!Верши свою волю и властвуй, в груди моей вечно живи!
И если с устами любимой уста я, как флейта, солью,Я вылью в бесчисленных песнях всю жизнь и всю душу свою.
Притчи
Перевод В. Державина
Поселянин и лев
Однажды, к пахарю забравшись в хлев,В ночи задрал и съел корову лев
И сам в хлеву улегся отдыхать.Покинул пахарь тот свою кровать;
Не вздув огня, он поспешил на двор —Цела ль корова, не залез ли вор?
И льва нащупала его рука,Погладил льву он спину и бока.
Льву думалось: «Двуногий сей осел,Видать, меня своей коровой счел!
Да разве б он посмел при свете дняРукой касаться дерзкою меня?
Пузырь бы желчный лопнул у негоОт одного лишь вида моего!»
Ты, мудрый, суть вещей сперва познай,Обманной внешности не доверяй.
Рассказ об украденном баране
Барана горожанин за собойТащил с базара, – видно, на убой.
И вдруг в толпе остался налегке,С веревкой перерезанной в руке.
Барана нет. Добычею воровОвчина стала, и курдюк, и плов.
Тот человек, в пропаже убедясь,Забегал, бестолково суетясь.
А вор возле колодца, в стороне,Вопил и причитал: «Ой, горе мне!»
«О чем ты?» – обворованный спроспл.«Я кошелек в колодец уронил.
Все, что имел я, – сто динаров там!Достанешь – я в награду двадцать дам».
А тот: «Да это целая казна!Ведь десяти баранов в ней цена.
Я одного барана потерял,Но бог взамен верблюда мне послал!»
В колодец он с молитвою полез,А вор с его одеждою исчез.
О друг, по неизвестному путиТы должен осмотрительно идти.
Но жадность заведет в колодец бедТого, в ком осмотрительности нет.
О том, как старик жаловался врачу на свои болезни
Старик сказал врачу: «Я заболел!Слезотеченье… Насморк одолел».«От старости твой насморк», – врач сказал.Старик ему: «Я плохо видеть стал».«От старости, почтенный человек,И слабость глаз, и покрасненье век».Старик: «Болит и ноет вся спина!»А врач: «И в этом старости вина».Старик: «Мне в пользу не идет еда».А врач: «От старости твоя беда».Старик: «Я кашляю, дышу с трудом».А врач: «Повинна старость в том и в том.Ведь если старость в гости к нам придет,В подарок сто болезней принесет».«Ах ты дурак! – сказал старик врачу. —Я у тебя лечиться не хочу!Чему тебя учили, о глупец?Лекарствами сумел бы врач-мудрецПомочь в недомогании любом,А ты – осел, оставшийся ослом!..»А врач: «И раздражительность твояОт старости, тебе ручаюсь я!»
Рассказ о воре-барабанщике
Однажды темной ночью некий ворПодкапывался под чужой забор.
Старик, что на соседней кровле спал,Услышав стук лопатки, с ложа встал.
Окликнул вора: «Бог на помощь, брат!Ты что там делаешь, когда все спят?
Скажи на милость мне – ты кто такой?»Л вор: «Я барабанщик городской».
«А чем сейчас ты занят – знать хочу!»«Сам видишь – в барабан я колочу!»
«Что ж грома барабана твоегоНе слышно, плут?» – старик спросил его.
А вор: «Настанет утро – и тогдаУслышишь гром и вопли: «Аи, беда!»
Спор верблюда, быка и барана
Верблюд, Баран и Бык дорогой шлиИ связку сена свежего нашли.
«Как разделить? – Баран им говорит. —Ведь ни один из нас не будет сыт!
Не лучше ли судить по старшинству?Кто старше всех – пусть эту съест траву.
Пророк, принесший миру благодать,Нам завещал старейших почитать».
Бык промычал: «Ну что ж, друзья, ну что ж.Совет Барана мудрого хорош.
Расскажем о себе с начала дней.
Кто старше всех – тот и травой владей».
Сказал Баран: «Я пасся в тех стадах,Что разводил пророк Халилуллах[86].
Дружил я с тем барашком молодым,Которого зарезал Ибрагим».
А Бык: «Куда со мной тягаться вам!Я – старше всех! На мне пахал Адам!»
Хоть изумлен Верблюд их ложью был,Нагнул он шею, сено ухватил,
Высоко поднял связку и сказал:«Пусть Бык не лгал, и пусть Баран не лгал,
Не буду спорить, кто из нас древней,Поскольку шея у меня длинней.
И всем, конечно, ведомо, что яВас не моложе, добрые друзья».
Рассказ о винограде
Вот как непонимание поройСпособно дружбу подменить враждой,Как может злобу породить в сердцахОдно и то ж на разных языках.Шли вместе тюрок, перс, араб и грек.И вот какой-то добрый человекПриятелям монету подарилИ тем раздор меж ними заварил.Вот перс тогда другим сказал: «ПойдемНа рынок и ангур приобретем!»«Врешь, плут, – в сердцах прервал его араб, —Я не хочу ангур! Хочу инаб!»
А тюрок перебил их: «Что за шум,Друзья мои? Не лучше ли узум!»
«Что вы за люди! – грек воскликнул им, —Стафиль давайте купим и съедим![87]»
И так они в решении сошлись,Но, не поняв друг друга, подрались.
Не знали, называя виноград,Что об одном и том же говорят.
Невежество в них злобу разожгло,Ущерб зубам и ребрам нанесло.
О, если б стоязычный с ними был,Он их одним бы словом помирил.
«На ваши деньги, – он сказал бы им, —Куплю, что нужно всем вам четверым,
Монету вашу я учетверюИ снова мир меж вами водворю!
Учетверю, хоть и не разделю,Желаемое полностью куплю!
Слова несведущих несут войну,Мои ж – единство, мир и тишину».
Наставление пойманной птицы
Какой-то человек дрозда поймал.«О муж почтенный, – дрозд ему сказал,-Владелец ты отар и косяков.Ты много съел баранов и быков,
Но пищей столь обильною мяснойНе пресыщен – насытишься ли мной?Ты отпусти меня летать, а тамТебе я три совета мудрых дам.
Один в твоей руке прощебечу,Другой, когда на крышу я взлечу;А третий – с ветки дерева того,Что служит сенью крова твоего.
Моим советам вняв, – пока ты жив, —Во всем удачлив будешь и счастлив.Вот первый мой совет в твоих руках:Бессмыслице не верь ни в чьих устах».
Свободу птице человек вернул,И дрозд на кровлю весело вспорхнул.Пропел: «О невозвратном не жалей!Когда пора прошла – не плачь о ней
И за потери не кляни судьбу!Бесценный, редкий перл в моем зобу.Дирхемов верных десять весит он…Им был навеки б ты обогащен!
Такого перла больше не сыскать,Да не тебе богатством обладать!»Как женщина в мучениях родов,Стонал, кричал несчастный птицелов.
А дрозд: «Ведь я давал тебе совет —Не плачь о том, чему возврата нет!Глухой ты, что ли, раз не внял томуРазумному совету моему?
Совет мой первый вспомни ты теперь:Ни в чьих устах бессмыслице не верь.Как десять я дирхемов мог бы несть,Когда дирхема три я вешу весь?»
А человек, с трудом в себя пришед,Просил: «Ну, дай мне третий твой совет».А дрозд: «Ты следовал советам двум,Пусть третий озарит теперь твой ум:
Когда болвана учат мудрецы,Они посев бросают в солонцы,И как ни штопай – шире, чем вчера,Назавтра будет глупости дыра!»
Джуха и мальчик
