Архив еврейской истории. Том 12 - Коллектив авторов

– Тактон-хаус (Tuckton House), к которому прилегали огромный сад и постройка, приспособленная им под типографию[711]. Именно в Тактон-хаусе Чертков открыл новое издательство The Free Age Press (далее указано как «Е А. Р.»), английское отделение «Свободного слова»[712].

Таким образом, Чертков мог наконец-то обращаться к английским читателям, выпуская в свет новые сочинения Толстого, в том числе фрагменты из его личной переписки или из дневников, что способствовало популяризации идей толстовства. Чтобы упростить задачу, для которой было создано новое издательство, Чертков использовал ряд приемов, частично уже опробованных в России в эпоху «Посредника»: прежде всего, решил продавать все книги по низкой цене от шести пенсов (минимум) и до шести фунтов (максимум), в зависимости от формата. При помощи носителей языка, а также некоторых русских эмигрантов, хорошо знавших язык[713], он лично занимался переводом толстовских текстов и стремился максимально сохранять близость к оригиналам[714]. По требованию Черткова переводы печатались анонимно, в качестве своего рода «проверки на гордость, тщеславие или честолюбие» («check on pride, vanity or ambition»)[715].

Летом 1901 года Чертков все же отошел от принципа полной анонимности и стал указывать сначала инициалы, а потом полное имя переводчика[716]; кроме того, в соответствии с решением Толстого, который отказался от прав на свои сочинения, написанные после 1881 года, и желая дать максимальное распространение своим переводам, он вывел все издания Е А. Р. из-под действия закона об авторском праве и на титульном листе каждой книги помещал надпись: «Права не охраняются» («No Rights Reserved»)[717].

Е А. Р. было только одним из мощных инструментов в руках Черткова: будучи единственным литературным представителем Толстого за границей, он обладал колоссальной властью, которой Толстой наделил его в 1898 году. Действительно, иметь исключительные права на первое издание на английском или располагать разрешением автора на перевод в стране, где в то время не существовало никаких соглашений с Россией по вопросам авторского права, было делом крайней важности[718]. Перевести текст с русского мог кто угодно, но если перевод был уже сделан – и неважно, каким было его качество, – мало кто из издателей подвергал себя риску заказать новый[719]. Если добавить к этому, что переводы, напечатанные Е А. Р., могли воспроизводиться кем угодно, кажется очевидным, что распространять новый перевод, пусть даже более качественный, было делом трудным, если не невозможным. Моод резко критиковал издательскую политику Черткова, обвиняя его в присвоении того, о чем мечтал каждый, а именно – прав на первую публикацию и перевод; взамен же Чертков предоставлял всем то, что никому не было нужно: право воспроизводить «переводы, которые часто были сами по себе очень плохими»[720].

Моод не подчинялся издательским требованиям Черткова и, когда у него была возможность сотрудничать с Е А. Р, выставлял на титульном листе свое имя. «Из разных переводчиков только имя Эйльмера Моода было единственным указанным в издании», – пишет в своих воспоминаниях один из первых сотрудников Е А. Р.[721]. Иногда Моод просил вознаграждения[722]. Однако главным образом он претендовал на то, чтобы сохранить за собой права на перевод[723]. Эта позиция Моода никак не сдерживала Черткова: на каждом экземпляре, изданном Е А. Р., он все равно печатал общую формулировку: «No Rights Reserved»[724].

Моод считал, что обладает всеми необходимыми качествами, чтобы стать основным переводчиком Толстого на английский: он был носителем этого языка, знал русский и пользовался уважением и доверием писателя. «Лучшего переводчика я не желаю и по вашему знанию обоих языков, и по вашей строгости к себе, во всяком случае», – писал ему Толстой в конце 1898 года[725]. Однако Мооду не хватало лишь одного, но решающего фактора, а именно расположения Черткова, которое можно было получить только в обмен на безоговорочное принятие его издательских условий.

Их конфликт – естественно или искусственно – разгорался вокруг проблемы прав переводчика. В 1899 году Моод отклонил предложение Толстого перевести на английский «Воскресение», объясняя отказ тем, что ему тяжело сотрудничать с Чертковым – в частности, он упоминал сложную ситуацию с правами на перевод[726]. Мы не знаем наверняка (и только скрупулезное архивное исследование может развеять наши сомнения), был ли их конфликт обусловлен также и профессиональным соперничеством, тем более что Моод крайне скептически оценивал переводы, сделанные Е A. R[727]. Артур Файфильд (Arthur Fifield), соиздатель Е А. Р. с 1900 по 1902 год, в своих воспоминаниях о том времени утверждает, что каждый из них «хотел быть единственным распространителем слова Толстого»[728].

Кроме того, нельзя оставить в стороне и тот факт, что с Чертковым действительно было трудно работать[729]: часто его описывали как человека страстного и деспотичного. По свидетельству последнего секретаря Толстого, Валентина Булгакова, у всех рано или поздно возникали с ним разногласия[730].

Вероятно, сложные отношения Черткова и Моода окончательно испортились в конце 1901 года, когда последний напечатал полемическую статью «А Report and Account of the “Resurrection” Fund and of difficulties encountered in administering it» («Сообщение и отчет о трудностях, встретившихся в процессе издания “Воскресения”»): в ней он раскрывал непростую ситуацию, сложившуюся вокруг английского издания романа и продолжавшуюся примерно два года, с 1899-го по 1901-й[731].

Речь идет о крайне запутанной истории, в которой до сих пор остается много темных мест. В статье «Report» [ «Сообщение»] Моод утверждает, что Чертков, якобы не справившись с подготовкой издания, в конечном счете перепоручил это дело Луизе Моод (Louise Maude, 1855–1939), жене Эйльмера, поясняя свое решение так: «Прошу заявить, что вы можете действовать свободно, распоряжаясь своим переводом “Воскресения”, что я не буду вмешиваться в ваши действия каким-либо образом…»[732]

Луиза договорилась с американским издателем (Dodd, Mead & Со.) о публикации, защищенной авторским правом: установленное вознаграждение следовало перевести духоборам, чтобы помочь им выехать из России в Канаду[733]. Из рассказа Моода мы, кроме того, узнаем, что Чертков позволил себе пообещать перевод, сделанный Луизой Моод и на этот раз не защищенный авторским правом, Фрэнку Хендерсону (Frank R. Henderson), сменившему Кенворти в 1898 году в качестве управляющего Brotherhooh Publishing Со.:

Мы также узнали от В. Черткова, что он уже договорился с Ф. Р. Хендерсон. <…> Новость об этой договоренности с менеджером «Братского издательства» («Brotherhood Publishing Со.») была для нас неожиданностью и разочарованием. Это не передало авторские права Ф. Р. Хендерсону, но лишило книгу