Скандал в шелках - Чейз Лоретта

«Ты не понимаешь! — хотелось ей крикнуть. — Моя семья всегда только и делала, что уничтожала другие семьи! Уже много поколений… Я вовсе не добродетельна! Я злодейка, но не хочу ею оставаться!»

— Твои родители лишат тебя наследства, — сказала Софи. — И это — самое мощное их оружие. Возможно, единственное.

— В таком случае графу Лонгмору придется снять квартиру над магазином, и графине придется его содержать.

— Гарри, не болтай глупости! Ты прекрасно знаешь, это абсурд. Ты скоро возненавидишь такую жизнь. И имей в виду: завязки кошелька — в руках Леони. Мы с Марселиной только тратить умеем.

Лонгмор долго смотрел на Софи, потом со вздохом проговорил:

— Мы обречены. Но в таком случае… — Он умолк и сжал ее в объятиях.

Глава 18

«На большинстве центральных улиц столицы шали, отрезы тканей и множество других товаров выставлены в витринах на фоне зеркал, а по ночам свет люстр еще добавляет им блеска, от которого вполне способен ослепнуть человек, впервые приехавший в город. Роскошь, словно сошедшая со страниц “Арабских ночей…”»

В пятничном выпуске «Спектакл» изложил все детали инцидента на балу леди Бартрам, и было очевидно, что вышеуказанный бал станет главным событием сезона. Тут же давались пространные описания платьев главных участниц драмы.

В субботу «Спектакл» проинформировал читателей о том, что мадам де Вернон исчезла из Лондона так же таинственно, как и появилась. Выписалась из отеля «Кларендон» в пятницу вечером и уехала в экипаже, запряженном четверкой, — вот и все.

В воскресенье «Спектакл» сообщил, что лорда Аддерли исключили из всех клубов, членом которых он состоял.

В понедельник «Спектакл» объявил, что лорд Аддерли покинул Лондон глубокой ночью. Как выяснилось, кредиторы пустились в погоню за сбежавшим должником.

Во вторник Софи сидела за письменным столом в общей с сестрами рабочей комнате и подробно описывала платье, которое для посещения «Олмака» наденет завтра вечером леди Бартрам. Хотя появление отчета в «Спектакл» не планировалось раньше четверга, Софи пыталась сделать часть работы заранее, пока в магазине было относительное затишье (с увеличением потока титулованных заказчиц, в суматохе мероприятий, знаменовавших конец сезона, приходилось подробно описывать великое множество нарядов).

В последние дни стало ясно, что благодаря мадам де Вернон «Мэзон Нуар» легко переживет Квартальный день и расплатится со всеми долгами.

Софи как раз дошла до прически, когда Мэри Парментер сообщила, что ее просят зайти в демонстрационную комнату. Минуту спустя Софи увидела лорда Лонгмора, леди Клару и леди Уорфорд, изучавших сливовое платье. Услышав шаги, они дружно повернулись и уставились на Софи. Но та нисколько не смутилась. И не выказала удивления. Лишь изобразила вежливую улыбку заинтересованной в заказчиках модистки.

Леди Уорфорд нахмурилась и пробормотала:

— Мадам де Вернон? Но я думала… — Она осеклась, заметив платье Софи, стильное и элегантное, то есть именно такое, какое и должно быть на модистке; но этот ее наряд не имел ничего общего с туалетом знатной дамы вроде мадам де Вернон.

Софи присела. Опять «реверанс Нуаро»! В нем совершенно не было нужды. Но она все равно поступила так, как хотела. Возможно, для того, чтобы позлить лорда Лонгмора, снова овладевшего ею в минувший четверг. Вечером в экипаже. По дороге в отель. А потом еще и в отеле. После чего он ушел и, очевидно, постарался забыть о ее существовании.

— Да, матушка, это мадам, — признался Лонгмор. — И вместе с тем не она. Это одна из кошмарных сестер Нуаро. Ее зовут София. Она позволила оскорбить ее на балу, чтобы спасти Клару от ужасного замужества.

Сердце Софи гулко забилось. Но она молчала. И пыталась выглядеть равнодушной, хотя это было очень трудно, особенно после того, как чувствует себя женщина, у которой сердце вот-вот вырвется из груди.

Леди Уорфорд перевела взгляд с дочери на сына, потом посмотрела на Софи.

— Этот хитроумный план разработала мисс Нуаро, — продолжал Лонгмор. — И она сделала это потому, что Клара — их любимая клиентка. И потому, что сестры Нуаро ее друзья. А я… — Он помолчал. — Я люблю мисс Нуаро. Но она, к сожалению, не соглашается выйти за меня, если вы, матушка, ее не полюбите.

— Выйти…

Одно слово. Один мучительный стон ошеломленной матери.

— Она не соглашается стать моей женой, если вы ее не полюбите, — повторил граф. — И мне очень хочется, чтобы вы хотя бы сделали усилие…

Леди Уорфорд закрыла глаза и слегка покачнулась.

— Возможно, матушка, вам лучше сесть, — заметила леди Клара.

Леди Уорфорд открыла глаза.

— Вздор! Я совершенно здорова, — объявила она, надменно вскидывая подбородок. — Модистка?! Еще одна модистка?!

Взглянув на маркизу, Софи пробормотала:

— Видите ли, миледи…

— Возможно, мне все-таки лучше сесть!.. — выдохнула леди Уорфорд.

Лонгмор пододвинул ей стул, и она села.

— Значит, та сцена на балу леди Бартрам… Все было подстроено? — маркиза взглянула на сына.

— Да. Все до последней мелочи. Таков был план мисс Нуаро. Она все это придумала, когда мы везли Клару из Портсмута. И именно она помогла мне найти Клару. Самому бы мне никогда не справиться…

— О, Гарри!.. — прошептала леди Уорфорд.

— Она поставила условие, — продолжал граф. — Сказала, что не пойдет к алтарю, если вы ее не полюбите. Ведь на балу она вам понравилась, верно?

— Пожалуйста, не надо, — прошептала Софи. — Тогда все было по другому… Меня считали знатной дамой с огромным состоянием. Деньги, как вы знаете, лучшее лекарство от всех болезней. С вашей стороны дурно издеваться над материнскими чувствами. А вы, миледи… Может, хотите чего-нибудь выпить?

Не дожидаясь ответа, Софи направилась к буфету, где всегда стоял графин с бренди на случай внезапных обмороков или истерик — нередкие явления в дамском магазине. Наполняя бокал, она пробормотала:

— Не могу понять, что нашло на лорда Лонгмора. Подвергнуть вас такому… Даже не подготовив!..

— Если бы я попытался подготовить матушку, она бы не согласилась приехать, — оправдывался граф.

— Да, я приехала… — медленно проговорила леди Уорфорд. — То есть я… мне хотелось посмотреть… — Глаза ее наполнились слезами. — О, какой кошмар! С этим ужасным человеком… А теперь еще и эта…

— Софи спасла меня, мама. Спасла дважды, — вмешалась Клара.

Леди Уорфорд повернулась к дочери. В ее глазах сияла такая любовь, что у Софи сжалось сердце. Собственная мать никогда не смотрела на нее так… только в редких случаях, когда вспоминала о существовании детей.

Она протянула леди Уорфорд бокал с бренди. Та выпила и долго смотрела в бокал. Все молчали. Сердце Софи колотилось так, что, наверное, все это слышали. Но она заставила себя стоять абсолютно прямо и сохраняла бесстрастное выражение лица. Модистки всегда должны…

— Я думаю… — вновь заговорила леди Уорфорд и опять замолчала. — Думаю, возможно… я смогу ей симпатизировать.

— Неужели, мама?! — одновременно воскликнули дети маркизы.

Леди Уорфорд подняла глаза на Софи.

— Согласитесь, совершенно нелогично ожидать, что я полюблю вас при столь коротком знакомстве. Однако…

Пожилая леди снова умолкла. Все остальные ждали, затаив дыхание.

— Однако… вы оказали мне огромную услугу. И были очень добры, да, очень добры. Хотя, конечно… С вашей стороны все это крайне вызывающе. Но вы, по крайней мере, вполне презентабельны. К тому же ваша сестра — герцогиня, и это весьма существенно. А Гарри… Уж если он что-то вбил себе в голову, его все равно не остановить.

— Этого тебе достаточно, Софи? — спросил Лонгмор. — Не совсем то, чего ты хотела, но думаю, это пока что лучшее, на что способна матушка.

Софи тихонько всхлипнула и прошептала:

— Достаточно. Я попытаюсь сделать так, чтобы леди Уорфорд полюбила меня, но пока… этого достаточно. Я сделаю все, потому что… Потому что без тебя мне так плохо…