Голован - Федор Березин

Словно специально, меховая накидка твари каким-то образом рассеивала тепло, маскировала ее млекопитающее нутро. По крайней мере, убирало его ниже порога чувствительности инфроприцела «качалки». Трюк, наверное, нужный. Только Выдувальщик ведает, на кого охотилась зверюка помимо людей.

Маргит Йо не спал, но, на свою беду, безрассудно доверился технике. Потому он не засек тварь на подходе и никак не среагировал на момент, когда она бесшумно снизошла к нам с верхних этажей леса. И значит, ей ничего не стоило поубивать всех нас, продолжи она действовать с прежней расторопностью. Но ее заворожил танец, так же, как и нас в течение первого часа. И она заплясала, бесшумно, как и шаман.

Ответа мы не добились, но, думаю, Кадидадалло почувствовал, когда чудище оказалось впритирку. Наверняка он понял, что жизни ему осталось секунда-две или… Или, может быть, дольше, если он не прекратит танцевать. Теперь уже конкретно для зверя.

57. Голован по кличке Гекрс. Следы и метки там и тут

Каюсь, однажды в моей подшкурной сущности зародилась мысль, что было бы вовсе неплохо, если бы разные боги Железа и боги Пламени прихлопнули друг дружку. Пусть бы они напрочь стерли совсем уже все метастазы городов. Выкосили заодно все это невкусное, двуного ходячее мясо. Тогда бы Большая Суша очистилась от этой заразы. Как хорошо бы стало в мире! Перед всякими домашними песиками-лилипутами и ухоженными кошечками встала бы простая вилка альтернатив: сдохнуть, обратившись удобрением для разросшихся дерев, или перестать побираться у холодильника и снова научиться охотиться самостоятельно. Минет всего парочка поколений, даже моя четвероногая сущность еще не померкнет, передавшись щено-детишкам и щено-внучатам, а опухоли рухнувших бетонных пещер проржавеют до конца и обратятся в покрытые зелеными лесами холмы. Как хорошо будет тут моему народу!

Но как-то после обхода очередного препятствия, явно сотворенного очень сильным богом Пламени, родилась новая мысль. Кстати, в этот раз отравленное пламя сожгло не город, а именно огромный кусок леса. Вначале там что-то взорвалось. Ну, типа если какой-нибудь «зубоскал» увеличить раз в тысячу и подсунуть под него миллион псов-толстяков со взрывчаткой. Может, в этом небольшом и теперь начисто выгоревшем лесу стояло что-то военное, еще из той давней человеческой игры? Может быть. Но вот мысль, дошедшая, видимо, прямиком от Большой Мягкой Лапы, оказалась обескураживающей.

Если позволить народу людей вести свои игры с боевыми собаками и прочим дальше, то кончится это не просто взаимным уничтожением больших стай людей поголовно. Туда же пойдут не только обвешанные толом толстомордики и гавки-низкорослы. Народ людей так устроен, что не успокоится, покуда не утянет за собой в Пещерную Глубину всех подчистую. Может, сохранятся какие-нибудь мухи. Расплодятся вволю, потому как птицы сойдут на нет, ибо деревьев не останется совсем. Все сожжет человеческий бог Пламени в пароксизме пьяного буйства. Да и бог Железа не уймется, покуда не додавит гусеницей последних козявочек.

Короче, если на Большой Суше останется народ людей, всем остальным зверушкам и птенчикам можно паковать пожитки в Глубь Пещеры. Уж народу голованов, тем само собой. Их еще раньше под «зубоскалы» засунут. И значит, вывод прост.

Неплохо бы каким-то способом стереть все стаи народа людей с Большой Суши подчистую. Или, там, со всей Сферы Мира, если попугаить по-человечьи. Вопрос только, как?

58. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники

Маргит Йо обнаружил цель, когда сенсоры, в процессе сканирования, повернулись в сторону колдуна. Надо сказать, и сам колдун был виден не слишком-то четко. Эта его раскраска, со втертой в порезы кожи глиной, тоже имела некий маскировочный эффект, но за время молчаливой, многочасовой пляски с Кадидадалло сошло сто потов — он сильно разогрелся. Может быть, ротмистр навел прицелы на шамана чисто для калибровки, а может, все же сработал опыт настоящего вояки — подсознательная реакция на таящуюся смерть.

Теперь, в режиме «широкий сектор», Маргит обнаружил помимо шамана что-то еще. Что-то эдакое рядом. Весьма и весьма странное… Длинное!

Эта длиннота уходила вверх, в застывший кадр молчаливой и неспешной войны растений за свет — в переплетения ветвей. И эта длиннота двигалась, плавно перетекала оттуда сюда, да еще колыхалась в ритмическом отражении извивов туземного колдуна. Разумеется, это могло оказаться реализовавшимся наяву духом племени дотороров: в этом лесу и не пожелаешь, но поверишь во что угодно.

Благо, гвардии ротмистр не заканчивал философских факультетов Департамента Науки Неизвестных Отцов, а потому не заморачивался проблемой перетекания духовного мира в материальный и обратно. Он понимал мир проще — по-военному.

Он повел кнюппелем — свел обзорный режим в предельно узкую полость и надавил на кнопку инициации «качалки».

59. Голован по кличке Гекрс. Следы и метки там и тут.

Сильны ли людские боги Железа и Пламени? Жутко сильны, тут и сомневаться не приходится. Могут ли они стереть всю миллионную стаю истинного народа в порошок? Сомневаться не приходится. По крайней мере, тому, кто хоть раз видел человеческую стаю-дивизию бронеходных войск в момент наступления. Вероятно, одной-единственной подобной дивизии с богом Железа на подхвате хватит, чтобы смять весь боевой порыв стаи истинного народа любого размера. Одной стаи летучих бомбовозных пещер с богом Пламени во главе будет достаточно, чтобы выкусить все войско любимого народа Мягкой Лапы вместе со скрывающей спины сельвой или высокой степной травой. И на что же тогда надежда?

Только на две вещи. Всего на две. Но их достаточно. Первое: народ людей — это раса, обладающая жутким самомнением. Раскормив богов Железа и Пламени, они абсолютно уверены в собственной неуязвимости. А сами их боги, разъевшись до безобразия, приобрели хватку, как у собаки той самой породы, что удивила как-то мою сущность своей челюстной хваткой, но зато потеряли гибкость. (Да простит моей шерстяной сущности Большая Мягкая Лапа эту критику богов как таковых.) Никто из богов Железа или Пламени никогда не поверит, что какой-то народ Большой Суши, кроме любезных им двуногих, не только решится, но и вообще способен осуществлять плановую и тотальную агрессию против людей. Вопрос именно в «плановой». Тотальную агрессию к людям проявляют и простые комары со вшами. А уж о самом мелком и неуничтожимом народе — микробах — и говорить не приходится. Но ни вши, ни микробы не планируют свои нападения. Конечно, требуется ли для нападения, а уж тем паче победы в борьбе, разум — вопрос интересный. Наверняка достаточно только сильного и целеустремленного бога. В этом плане бог народа болезней или микробов, если попугаить по-человечьи, очень и очень силен, порой неудержим в буйстве, но никак не целеустремлен. Он действует по нормальному природному закону: «Живи сам и позволь жить другим».

Итак, первое правило, вставшее на защиту истинного народа, это неверие богов Железа и Пламени в плановое нападение вне рамок того народа, с коим они развлекаются сами. Руководимый своими богами народ людей никогда не двинет против голованов стаю-дивизию и даже стаю-полк «зубоскалов». Тот генерал народа людей, кто на такое решится, тут же обретет ореол сумасшедшего и слетит со своего должностного лежбища. Пожалуй, никто не вышлет на отстрел истинного народа даже стаю-роту. Человеческие ротмистры очень не желают быть отлученными от своих железных игрушек. Да и вообще, тот, кто поставит народ людей и какой-то «собачий» на одну доску, будет немедленно разнесен богом Железа в труху. Отлучен от военно-игрушечной иерархии и предан анафеме, если попугаить по-человечески. Как можно верить в то, что народ, подчиненной какой-то Мягкой Пещерной Лапе, способен на противостояние с Железом и Пламенем? Глупость несусветная!

И значит, упор именно на это. Главный упор.

Какой-нибудь бронированный костяным панцирем рогонос, тот тоже смотрит на любого голована, как на собачку. Уж когда совсем лаем и наскоками достает, бросается на нее по-настоящему и даже преследует по тропе. Потом, в экстазе погони, даже с тропы сворачивает — а тут уж катится через бревнышко. Ну а встать уж не получается. Затаившийся в папоротниках истинный народ наваливается со всех сторон, и бедный приговоренный рогоносик оказывается обвешан «собачками» в количестве для него в принципе непостижимом. Большая часть держит челюстями просто для того, чтобы бронированный зверь не смог подняться. Вся надежда на тех из народа, кто занят наглазными костяными накладками. Как они ни крепки, но целеустремленная лапа и зубы справляются с ней достаточно быстро. А уж где-то там, за вкусными глазными яблоками, прячется маленький и, оказывается, совершенно недоразвитый мозг. Мать-Природа избирательна, она экспериментирует. У костяного джунглевого «зубоскала» есть его доспехи, если попугаить по-человечьи, но слишком микробен, хотя и вкусен, кстати, мозг. В обычной рогоносной жизни его хватает, но вот в соревновании с истинным народом…