История теологии - Бенгт Хеггланд

отречься от всего «плотского», которое воспринимается как все

внешнее и материальное вообще.

Однако по мнению Лютера, плотское — это не все внешнее

само по себе, но то, что загрязнено плотью. Также духовное — это

не противоположность всему внешнему, но то, что пронизано

Духом Божиим. Если только Слово может действовать, можно

также почитать внешние обряды и изображения, которые служат

назиданию церкви. Заблуждение энтузиастов в том, что они же-

лают добиться своей цели, уничтожив изображения, но при этом

упускают из виду Слово и пренебрегают им.

Таинства. В трактате «О вавилонском пленении церкви» (1520)

Лютер порывает с католическим учением о Таинствах. Из тради-

ционных семи Таинств подлинными названо лишь два, Крещение и

Причастие (с ним связано покаяние, которое Лютер вначале

относит к Таинствам). Только они являются установленными Бо-

гом знаками, передающими божественное обетование благодати.

Главное в Таинстве — связанное со знаком слово обетования. От-

201

вергается представление о силе, действующей через само

совершение обряда («opus operatum»). Здесь, как и в прочих

случаях, действует божественное слово, а не человеческое

действие как таковое). Тем самым подрывается основание всего

католического культа Таинств с поклонением освященной гостии,

мессами о спасении души и прочими частными мессами.

Крещение выражает сопричастность христианина смерти и вос-

кресению Христа. Христианин должен ежедневно умирать для гре-

ха, и новый человек должен воскресать. Существенным в Кре-

щении является соединение воды и Слова. Лютер отвергает

схоластическое (томистское) представление об обитающей в воде

силе, но в то же время он резко выступает против свойственного

энтузиастам пренебрежения внешними знаками. Действует не вода,

как таковая, но вода, соединенная со Словом. Но поскольку Сам

Бог установил знак Таинства, внешнее действие становится Бо-

жиим, а не человеческим деянием. Крещение, совершенное не-

достойным обладателем сана, так же действительно. Действие Та-

инства не зависит от веры крещаемого. Если человек принимает

Крещение без веры, его не следует крестить повторно, если он

впоследствии уверует. Таким образом, Лютер не считает суще-

ственным вопрос о том, можно ли сказать, что дети при Крещении

имеют веру. Он принимает традиционный ответ, что здесь вера

крестных заменяет веру ребенка, но в других случаях высказывает

мнение о том, что у самих детей также должна быть вера

вследствие действия божественного слова. Лютер предполагает и

подтверждает крещение детей в противовес теориям энтузиастов о

крещении взрослых (анабаптисты) на основании того, что Христово

спасение относится и к младенцам.

Учение Лютера о Причастии. В трактате «О вавилонском

пленении церкви» католическое учение о Причастии подвергается

критике в трех отношениях:

1) Запрет допускать мирян к чаше. Это противоречит установ

лению Христа и построено на несостоятельных доводах о том, что

всё присутствует в одном элементе.

2) Учение о пресуществлении, то есть представление о том, что

хлеб и вино превращаются, теряя свою природную субстанцию.

Эта теория также не имеет поддержки в Писании. Нет никакого

повода предполагать, что хлеб перестает быть естественным

хлебом.

3) Жертвоприношение мессы, из-за которого месса превраща

ется в человеческое дело и отчасти сводится к чистой «сделке».

Причастие не является делом, которое человек совершает для

того,

чтобы примириться с Богом.

202

При рассмотрении значения Причастия Лютер исходит из биб-

лейского повествования о его установлении. Здесь речь идет о за-

вете Христа ученикам, в котором дается дар Его благодати, про-

щение грехов. Так же как в Крещении существенна вода наряду со

Словом, в Причастии существенно телесное принятие и связанное с

ним слово обетования: «За вас преданное и пролитая во оставление

грехов». Причастие является Таинством лишь тогда, когда

присутствует Слово. Здесь уместны слова Августина: «Accedit

verbum ad elementum et fit sacramentum».162 Тем самым

отвергается магическое понимание, связанное с учением о

пресуществлении.

Хотя таким образом Лютер и отвергает идею превращения, он в

то же время говорит о реальном присутствии тела и крови Христа в

Таинстве. Хлеб и вино в силу Слова и установления есть истинное

тело и кровь Христовы, которые даются под видом хлеба

и вина. Уже в номинализме, например, у Пьера Альи, были мнения,

к которым мог бы присоединиться Лютер (так называемая теория

консубстантивации): в Причастии даются подлинные хлеб и вино,

но во внешних элементах, с ними, и под видом их даются тело и

кровь Христа, что следует из прямого значения слов установления.

Это происходит совершенно непостижимым для разума образом.

Представления о том, в чем заключается реальное присутствие,

сформировались прежде всего в ходе так называемого спора о

Причастии в 1520-е годы. Противниками Лютера в нем были с

одной стороны энтузиасты во главе с Карлштадтом, а с

другой стороны — Цвингли и находящиеся под его влиянием

богословы Эколампадий и Буцер.

В произведении «Wider die himmlischen Propheten»163 (1525) Лю-

тер выступил против Карлштадта и его понимания Причастия.

Позже в спор также вступил Цвингли. В «Arnica Exegesis» (1527) он

непосредственно обратился к Лютеру. Последовал обмен рядом

небольших произведений и в подробном трактате «Von Abendmahl

Christi Bekenntnis» (1528) Лютер дал окончательный ответ на

нападки противников. В следующем году Лютер, Цвингли

и другие участники дискуссий собрались вместе. Они стремились

прийти к единству в понимании Причастия и тем самым достичь

согласия между немецкими и швейцарскими

реформаторами. В ходе собеседований в Марбурге было

достигнуто единство по ряду вопросов, но вопрос о телесном

присутствии в Причастии умышленно обошли стороной, поскольку

не смогли прийти к со-

162 «Таинство возникает, когда Слово приходит к элементам». — Прим. перев.

163 «Против небесных пророков». — Прим. перев.

203

гласию в его понимании. Следовательно, стороны не

пришли к подлинному единству. В т. наз. «Wittenberger Konkordie»

(1536), которая на время привела к внешнему единству,

преобладала лютеранская точка зрения, ставшая также

господствующей в немецком регионе.

Карлштадт и Цвингли придерживались символического или

спиритуалистского понимания Причастия. Внешние элементы —

это всего лишь символы небесных, чисто духовных

величин, к которым обращена вера. Следовательно, нельзя

говорить о существенном или телесном присутствии, но лишь о

символическом действии, при котором существенным

является общение веры с небесным Христом. Цвингли

истолковывает «est»164 в словах установления как «significant»165:

«Сие обозначает Мое тело и кровь». Лютер ищет экзегетические

основания для этого толкования и утверждает, что слова должны

сохранять свое прямое и простое значение, хотя оно и может быть

камнем преткновения для разума. Слова, так как они здесь

используются, указывают на то, что тело и кровь Христа

присутствуют в Таинстве не только образно («significative»), но

реально и существенно. Несколько выше Лютер ценил толкование

слов установления у Эколампадия. Тот считал, что образно

следует понимать не связку «est», но само слово «тело». Тогда

смысл таков: «Сие есть образ Моего тела («figura corporis mei»)».

Но Лютер отвергает и такое толкование.

Это никоим образом не просто спор о словах, но в обоих случа-

ях речь идет о диаметрально противоположных взглядах. Цвингли

исходит из принципиального дуализма между духовным и теле-

сным. Вера может обращаться лишь к божественной природе Хри-

ста. Однако она не имеет ничего общего с внешними элементами

или с телом и кровью Христа. Здесь он использует слова из Ин.

6:63: «плоть не пользует нимало». Таким образом, в Причастии

существенна сопричастность веры небесным дарам, а не телесное

вкушение. Цвингли стремится выразить это среди прочего через

вышеупомянутое символическое толкование. Далее он

говорит о словах «тело и кровь Христа» в этом контексте как о

«alloeosis», то есть о риторической фигуре, которая предполагает,

что высказываемое о человеческой природе Христа в

действительности относится к божественной природе.

Лютер, напротив, теснейшим образом связывает Слово, к ко-

торому обращена вера, и внешние элементы, принимаемые в При-

164 «Есть», «является». — Прим. перев.