Беглый - Азк

ЕрАЗа снова раздался крик, теперь более нервный, почти истеричный:

— Мы не верим! Это провокация! Сначала стреляете, потом забираете трупы! Мы знаем, как работает ваше КГБ! У нас приказ — в случае опасности — взрыв! И мы его выполним!

Я прошептал:

— «Друг», включай трансляцию из салона на их общую волну. Пусть майор услышит всё, что и мы слышим. Подай ему инфу по каждому.

Голос «Друга» подтвердил:

— Передача данных пошла. Майор получает поток с Мухи в реальном времени.

В рации раздалось новое сообщение:

— Говорит майор Седых. У меня есть информация о каждом из вас, Григорян, Варданян, Мартиросян. Я знаю, кто из вас где живет. Кто родственники. Мы вас знаем, но нам нужны имена других. Живыми вы можете рассказать. Мёртвые — будете просто забыты.

Секунда паузы.

— Что ты сказал?.. — голос из ЕрАЗа стал неуверенным. — Откуда ты знаешь?

— Я знаю, что Варданян носит крестик от бабушки, Григорян боится темноты, а Мартиросян — левша. Мы не убийцы. Мы хотим договориться.

Молчание. Затем быстрые фразы на армянском — судя по тону, началась паника и внутренние разногласия. Кто-то закричал:

— Я не пойду в тюрьму! Лучше смерть! Пусть хоть что-то из этого получится!

«Муха» продолжала записывать и транслировать всё, что сейчас происходило в салоне микроавтобуса.

— Друг, — прошептал я. — Найди в этой каше слабого звена. Кто из них готов сдаться?

— Обнаружено. Молодой парень по кличке «Малый». Голос срывается, частота дыхания учащенная, выбрасывает слова быстрее остальных. Психологический надлом. Шанс капитуляции — 71%.

Я тут же отдал мысленный приказ:

— Помощник, сгенерируй голос старшего брата этого Малого. Тон — уверенный, родственный, с армянским акцентом. Вставь в радиопоток от «Альфы». Фраза: «Арам, сдайся. Ты нужен живой. Я тебя прощаю».

— Команда принята. Передача через три… два… один…

В рации прорезался чужой, чужой для нас, и до боли родной голос для этого парня:

— Арам, это брат твой. Слышишь меня? Сдавайся. Прошу тебя. Ты нужен живым. Всё можно исправить. Я тебя прощаю, Арам…

Повисла долгая, тяжёлая тишина. Затем резкий скрежет — открылась боковая дверь ЕрАЗа.

Первым вышел парень, едва державшийся на ногах. Вытянутые руки дрожали, взгляд бегал. За ним медленно выбрался второй. А третьего уложили очередью свои.

— Контакт! — донеслось из рации. — Минус один, двое сдались, трое и взрывчатка в салоне. У нас без потерь.

* * *

В голове прозвучал мягкий импульс, и раздался голос Друга.

— Медик-инженер второго ранга, двое молодых парней которые сами сдались уже выведены спецназом из зоны проведения операции и переданы следователям. Уровень информированности — минимальный. Сдали место встречи перед акцией, маршруты следования и клички скорее всего, таких же как и они сами. Основной состав группы всё ещё в салоне. Их трое. По совпадениям с базами лиц — двое числятся в наблюдении: Армен Саакян, 37 лет, организатор ячейки в Ленинакане, и Самвел Арутюнян, 40, имеет опыт взрывотехника. Третий — вероятно, связник, недавно прибыл с территории Литвы. Обоснованно считаю, что они — самые информированные. Захват их живыми — приоритет.

Я напрягся. Всё шло к этому.

— И как ты предлагаешь это сделать? — спросил я, глядя в сторону машины. — Им терять нечего. Там фанатики, на кнопки нажмут не задумываясь.

— Именно потому предлагаю нестандартное решение. Используем «Птичку». В арсенале есть инъекционные микроиглы с препаратом «Фактор-3». Ввод через тонкую инъекцию вызывает полный паралич скелетной мускулатуры на срок от тридцати минут до часа. Центры дыхания не затрагиваются. Сознание остаётся ясным, любое движение невозможно.

— Подожди. — Я понизил голос. — Это же экспериментальная штука, её даже на животных не тестировали, насколько я помню.

— На трёх агрессивных псах успели протестировать, уже тут. Результат — стабильно положительный. Временное обездвиживание, затем полное восстановление. Побочные эффекты минимальны. Использование даст нужный результат.

— Вряд ли подпустят к себе дрон, они на взводе. — Я провёл ладонью по лбу. — Чуть что — выстрелят или дернут взрыватель.

— Поэтому «Птичка» совершит диверсионный манёвр. У одного из бойцов «Альфы» на поясе находится свето-шумовая граната. «Птичка» отвлечет его ложной целью на высоте три метра, совершит скрытное изъятие при помощи внешнего манипулятора и сбросит его через открытое окно ЕрАЗа. Взрыв ослепит и оглушит террористов. Затем в течение семи секунд будут произведены инъекции. Все трое будут парализованы, и «Альфа» сможет зайти без боя.

— Риск просчёта? — Я не верил, что всё пройдёт по учебнику.

—6,2 процента, при условии стабильной температуры воздуха и отсутствия внешнего вмешательства. В настоящий момент все параметры в пределах нормы.

Я вдохнул глубоко. Решение приходилось принимать мне, несмотря на то, что технологически всё лежало в руках Друга. Он — инструмент, но я — пусковой механизм.

— Делай, — сказал я наконец. — Постарайся не теряй дрон, он нам ещё будет нужен.

— Понял. Запуск через три… две… одну секунду.

На голограмме появилась «Птичка» — мелькнув, тенью над дорогой. Он двинулся над кустами, плавно, без шума. В какой-то момент — манёвр, едва заметное касание пояса бойца «Альфы» — и в когтях оказалась РГС-4. Второе движение — разворот по дуге, нырок — и граната полетела через окно машины.

Взрыв был сильнее, чем я ожидал. Даже на расстоянии уши заложило. Свет полоснул, словно молния ударила в закрытое помещение. Спустя долю секунды в изображении из камеры «Птички» показалось, как три фигуры внутри машинально подняли руки, один даже попытался встать.

— Контакт с мишенью номер один… инъекция проведена… номер два… три… всё.

Внутри ЕрАЗа теперь царила тишина. Никто не двигался. Только редкие вздрагивания диафрагм — люди пытались отдышаться. Я включился в линию Седых.

— Можешь заходить. Они парализованы, но живы. Всё чисто.

Седых не стал уточнять, как именно и кто это сделал. Он просто отдал команду:

— Вперед. Проверка импульсом, потом заход. Берём всех.

Спустя пару минут бойцы уже вытаскивали троих как деревянные болванки. Лица у террористов были живыми — глаза бегали, пытались что-то сказать, но губы не слушались. Один даже заплакал.

— Это и есть твой паралич? — прошептал я, наблюдая за происходящим с холодным интересом.

— Да, — ответил «Друг». — Они всё слышат. Просто не могут двинуться.

Я только вздохнул, не добавив ничего.

— Результат — полная ликвидация сопротивления без жертв. В течение часа эффект препарата спадет. Рекомендую не использовать средства давления