Соперница королевы - Элизабет Фримантл

сад прямо сейчас, но колеблется. Нельзя быть уверенным, что их не подслушают; в это время года там полно работников.

Мужчины встречаются взглядами. Оказывается, у Блаунта красивые бархатно-карие глаза, – неудивительно, что он нравится королеве: умный, но без видимого коварства. Сесил пытается, в свою очередь, смягчить выражение лица; годы интриг, несомненно, оставили на нем свой отпечаток.

– Я хотел бы видеть вас в совете. – Он не вдается в подробности, ожидая ответа, однако Блаунт лишь кивает и ждет продолжения. Кажется, его совершенно не смущает повисшая тишина. Сесил все сильнее убеждается, что ему хотелось бы иметь этого человека на своей стороне. Было бы славно расколоть лагерь Эссекса, запустив когти в любовника леди Рич.

Наконец он прерывает молчание:

– Я мог бы подать идею ее величеству.

– Мне казалось, меня прочат в Ирландию. – Блаунт оглаживает бороду. – Вряд ли я смогу принести оттуда пользу. – Он улыбается широкой, ясной улыбкой, будто сказал нечто приятное.

Сесил сам не знает, одобряет ли его назначение в Ирландию.

– Лорд-депутат – весьма почетная должность, однако Ирландия очень далека.

– Да, должность почетная, – соглашается Блаунт. – А Ирландия очень далека… и опасна. – И, помолчав, добавляет: – Не уверен, что мне хватит боевого опыта для такой задачи.

Наконец-то он немного раскрылся, думает Сесил.

– Прошлой осенью вы весьма успешно отбросили испанцев от побережья.

Блаунт снова лучезарно улыбается:

– Я просто исполнял свой долг.

– А еще у вас репутация эрудита.

– Да, я испытываю скромный интерес к книгам. – Он очень осторожно выбирает слова.

– Я доложу королеве о ваших достоинствах.

– Если вам будет угодно. – А этого Блаунта не так легко раскусить. Сесил рассчитывал, что он проявит некоторое воодушевление от мысли, что его зад окажется на скамье в зале совета. – Чего бы я от всей души желал… – Блаунт замолкает.

– Чего же?

– Взглянуть на ваш сад.

Сесил едва сдерживается, чтобы не стукнуть кулаком по подоконнику.

– Разумеется. – Он вымученно улыбается. За Блаунтом придется поухаживать, но дело того стоит.

Они встают. Сесил прикидывает, как выйти в сад, чтобы успеть прихватить гроссбух с тайным письмом, хотя слуги знают: если он поймает их с документами, то велит отрубить руки.

Едва они подходят к двери, появляется гонец.

– Не сейчас, – рявкает Сесил, давая волю чувствам, ведь теперь ему есть на ком сорвать злость. – Не видишь, я занят?

– Полагаю, вы захотите узнать новости немедленно, – тревожно произносит слуга.

– Прошу меня простить, милорд, – обращается Сесил к Блаунту. Тот тактично удаляется в дальнюю комнату.

– Мы потерпели сокрушительное поражение в Ольстере, – говорит гонец.

– Продолжай.

– Там была настоящая бойня. – Лицо гонца принимает зловещее выражение.

– Сколько погибших с нашей стороны?

– Около двух тысяч.

– Боже милостивый!

– Наши войска пытаются освободить осажденный гарнизон в Блэкуотере.

Сесил вспоминает карту:

– Это на границе с владениями Тирона?

– Так и есть. Тирон объединил силы с бунтовщиками, потому они заметно превзошли нас числом. Мы попали в засаду.

– Две тысячи трупов – не просто засада. – Сесил чувствует себя не в своей тарелке. Он не привык к языку войны.

– Ирландцы воюют не так, как мы.

– Верно, – кивает Сесил, хотя толком не понимает, о чем речь.

– Они используют эффект неожиданности.

У Сесила мороз идет по коже от мысли, что однажды его драгоценный сын столкнется с ирландским войском и «эффектом неожиданности». Он опирается о стену, чтобы не упасть.

– Что сообщает разведка?

– Выбив англичан, Тирон намеревается признать своим правителем короля Испании.

– У тебя есть доказательства? – Сесил старается взять себя в руки. Все как предсказывал Эссекс. Об этом так долго говорили, что он потерял бдительность, предпочел не обращать внимание на предупреждения. Возможно, Блаунт уже в курсе. Должно быть, все смеются над ним из-за его неведения.

– Перехвачено письмо из Испании.

– Хочу взглянуть на него собственными глазами.

– Боюсь, это невозможно. Донесение прочли, но не скопировали. Мне сказали, не было времени.

– Кто-нибудь еще его видел?

– Не могу знать.

Гонец уходит. Сесил лихорадочно размышляет. Можно ли доверять посланнику? Вдруг тот работает на Эссекса? Вдруг он, Сесил, сам того не подозревая, стал марионеткой в чужих руках. Надо посоветоваться с отцом, тот поможет взглянуть на вещи здраво. Однако Берли почти не приходит в сознание, он и месяца не протянет. От этой мысли Сесила охватывает паника. Страх разрывает его изнутри. Соберись, говорит он себе и прячет гроссбух в ящик стола.

Сесил входит в смежную комнату. Блаунт поднимает глаза. У него в руках книга, он закрывает ее, вложив палец между страницами, чтобы не потерять нужное место. Сесил оглядывает книжный шкаф. Какого тома недостает? Кажется, Платона: весьма достойный выбор.

Сесил ожидает, что Блаунт поинтересуется новостями, но тот, похлопывая книгой по ладони, произносит:

– Добрые дела побуждают к добрым поступкам других. Христианские заповеди берут начало у древних, не находите?

– Я… Я… – Сесил не знает, что сказать. – Наши войска в Ирландии потерпели поражение. Две тысячи убитых. – Он смотрит на Блаунта, ища в его лице подтверждение, что ему все уже известно.

– Боже мой. – Тот искренне потрясен. – Какое горе для матерей.

– Боюсь, прогулку по саду придется отложить. Я должен отправиться в Уайтхолл.

– Разумеется. – Блаунт ставит книгу на место. – Дайте знать, если я чем-то смогу помочь.

Ожидая, когда подадут карету, Сесил гадает, что Блаунт предлагал – союз или обычную помощь. Этот человек – настоящая загадка. У него зародилась мысль, как извлечь выгоду из ситуации. Надо внушить королеве, что единственный, кто способен совладать с катастрофой в Ирландии, – граф Эссекс.

«В Англии нет полководца талантливее, – скажет он. – Достопочтенный граф обладает уникальным опытом в подавлении восстаний».

Нет, пусть лучше она думает, будто идея принадлежит ей. «Чтобы совладать с таким войском, требуется выдающийся полководец, ваше величество. Это очень важная задача, и тот, кто с ней справится, покроет себя славой. Нужен настоящий храбрец».

«Кто же это?» – спросит королева, уже догадываясь, каков будет ответ.

Сесил покачает головой:

«Нужно хорошо подумать; такие люди – редкость».

Он предложит заведомо неподходящих кандидатов из своих союзников. Разумеется, Елизавета всех отвергнет со словами: «Пигмей, ты ничего не смыслишь в военном деле».

Пройдет несколько месяцев, однако Сесил будет терпелив. Наконец нужное имя загорится в ее мозгу, словно яркое пламя: «Эссекс. Он, и только он».

«Уверен, ваше величество правы, но я предполагал, что… – он изобразит недовольство, – …граф в опале».

«Ну-ну, Пигмей, нечего дуться, что Эссексу предлагают столь ответственную службу, – скажет она. – Ты примешь мое решение, согласен с ним или нет».

Как удачно, что граф сейчас в Уонстеде, а не при дворе, думает Сесил, садясь в карету.