Метель - Андрей Бондаренко

– Глебушка, милый, что с тобой? – бестолково и испуганно засуетилась Ольга, подобрав из сугроба венгерский охотничий головной убор, старательно напялила его на макушку мужа (до сих пор гражданского, по факту). – Не стоит в такую переменчивую и холодную погоду ходить без шапки, запросто можно простудиться…. Пьер разгуливает с непокрытой головой? Так у него, мерзавца, такие густые лохмы-кудри, что с успехом заменят любую шапку. А у тебя, любимый, уже залысины намечаются…. Кстати, почему ты так разволновался? Что я такого сказала?

– Ничего, в общем-то, особенного, – вымученно усмехнулся Глеб. – А если вдуматься, да старательно проанализировать – всё изложенное тобой – с философской точки зрения, то получается…

– Что тогда – получается? – робко, затаив дыхание, спросила Ольга. – Говори же, не томи!

«Это надо же, какая странная и необыкновенная барышня-девица досталась счастливцу Нефёдову!», – мысленно удивился-восхитился Петька. – «То ведёт себя, как прожженная хабалистая мадригалка, то – как природная принцесса крови. Ещё пять-шесть минут назад корчила из себя строгого и горластого генерала, а сейчас прикидывается робкой скромницей…. Да, сплошной восторг! Искренний такой, небесный и умилительный…. Впрочем, особо Глебу я не завидую. Мне бы – чего попроще, без таких изысканных и экзотических наворотов…».

Мстительно улыбаясь и загадочно глядя Ванде-Ефросинье в глаза, Нефёдов ещё немного помолчал, а потом, не выдержав, глупо и нервно захихикал.

– Я ведь и обидеться могу! – громко и многообещающе заверила Ольга. – На всю оставшуюся, блин, жизнь – однозначно паскудную и безысходную…

Глеб – чтобы не искушать судьбу – смех-хихиканье тут же прервал и торжественно объявил:

– Получается, что ты, королева античных авантюристок, полностью права! Действительно, чего сомневаться, трусить и осторожничать? Играть, так играть! И, непременно, ва-банк.…Только, вот, имеется одно серьёзное препятствие, способное погубить все твои грандиозные планы, что называется, на корню…

– Ну, и?

– Дело в том, моя неисправимая мечтательница, что существуют и некие проблемы, э-э-э, лежащие в скучнейшей юридической плоскости. И некоторые спорные аспекты – данных проблем – не подлежат скорому и быстрому разрешению…

– Короче, пожалуйста!

– Есть, короче, мон женераль! Через год после того, как я (то есть, настоящий Глеб Сергеевич Нефёдов) пропал без вести под моравским Аустерлицем, всё движимое и недвижимое имущество древнего княжеского рода Нефёдовых отошло к моей двоюродной бабке, известной тебе Елизавете Алексеевне. Теперь я, вроде как, воскрес. Но переоформить все необходимые бумаги – на права собственности – дело долгое и нудное. Это же, друзья мои, Россия! Здешняя злая бюрократия мало чем отличается от злобной русской бюрократии двадцать первого века. Сколько времени займут многогранные дела бумажные? Один только Бог знает…

– Я ещё знаю! – нагло заявила Ольга. – То есть, ни сколько не займут! Я уже обо всём договорилась с милой бабушкой.

– М-м-м…. «Обо всём» – это как?

– Всеобъемлюще, подробно и без дураков, как и полагается. Во-первых, Елизавета Алексеевна в Лондон едет-плывёт вместе с нами…

– Не понял!?

– Что тут непонятного? Старушка, она что, не человек? Ей тоже хочется попутешествовать, мир посмотреть – всякие там медно-бронзовые памятники, покрытые ужасно благородной патиной, знаменитую средневековую архитектуру, картинные галереи…

– Ты, небось, постаралась? – насмешливо прищурился Нефёдов. – Навешала на пожилые и доверчивые уши качественной лапши?

– Причём здесь – качественная лапша? Просто я немного рассказала бабуле о дальних странах, о разных европейских городах-столицах, о тёплых морях, богатых цветными рыбками и старинными легендарными кладами, а также о вечнозелёных тропических островах – родине романтической и бескорыстной любви….

– Значит, будут ещё и тропические вечнозелёными острова, омываемые тёплыми морями? – недоверчиво и прозорливо поинтнресовался Пётр, которому слегка надоело быть бессловесным статистом в этом увлекательном и познавательном разговоре.

– Будут! Обязательно, будут! – совершенно серьёзно заверила Ольга. – Куда же без них, родимых…. Итак, во-первых, Елизавета Алексеевна вместе с нами едет-плывёт в английский Лондон. Во-вторых, с завтрашнего дня мы выставляем на торги – в срочном порядке – Нефёдовку. Со всем её разнообразным содержимым, понятное дело, включая восемь крестьянских деревушек-хуторов…. Есть ещё и другие поместья – одно твоё, Глебушка, наследственно-родовое, и ещё два, принадлежащие лично Елизавете Алексеевне. Они расположенные гораздо восточнее, где-то между Рязанью и Муромом. Вот, с их-то продажей мы, наоборот, торопиться не будем…. Объяснить вам, тугодумам, почему одно поместье надо продавать срочно, а с продажей других следует чуть повременить? Пожалуйста! Это же так просто…. Нашу (нашу – как же иначе?) Нёфёдовку – вместе со всеми крестьянскими деревеньками и хуторками – скорее всего, сожгут дотла. А не сожгут, так разорят и разграбят – под полный ноль – самым бессовестным образом…. Как это – когда? Конечно же, в конце октября текущего 1812-го года, во время ожесточенных боёв-сражений за городок Малоярославец. Следовательно, с продажей Нефёдовки надо поторопиться…. Разве возможно продать – задорого – дымящиеся развалины и голые пепелища? То-то же! А, вот, восточные жирные поместья, не затронутые Отечественной войной, наоборот, выгоднее продавать уже в 1813-ом году, когда цены на недвижимость резко пойдут вверх, а крепкие поместья подорожают в два-три-четыре раза. Это в том смысле, что многие дворяне-погорельцы из поместий, пострадавших от активных военных действий, будут не прочь переехать в сытые губернии, не разорённые воинскими кампаниями …. Понятно теперь?

– Не понятно! – заупрямился Глеб. – Нет, с ценовой политикой-то всё, как раз, ясно. Прозрачно, умно и аргументировано. Без вопросов…. Но, как же быть с 1813-ым годом, если – по твоим же словам – мы должны покинуть Россию до начала Отечественной войны?

– Всё, милый, очень просто. Пока потенциальные покупатели будут усердно осматривать – при твоём непосредственном участии – Нефёдово и его окрестности, мы с Елизаветой Алексеевной по-быстрому съездим в Рязань, к её доверенному стряпчему-нотариусу. Оформим на него – в присутствии уважаемых свидетелей – соответствующие бумаги, согласно которым ему будет поручено продать три восточных нефёдовских поместья. Продать в строго определённое время, по чётко оговорённой цене, а вырученные деньги, за вычетом комиссионных выплат, перевести – сам, наверное, догадываешься куда…