Пловец Снов - Лев А. Наумов

один из глубоких меловых карьеров». Третьего сбросили в Темзу с моста Ватерлоо. Убийства, похожие на случайности или суициды, – дело привычное в жанре, но это не отвечает на вопрос…

Прямо перед дверью хорошо знакомой ему квартиры Георгий надел хирургическую шапочку. Бережёного, как говорится, Бог бережёт. Он втёк в жилище старухи бесшумно и незаметно. Пусть Горенов бывал здесь много раз, а большинство вещей вокруг превосходило его по возрасту, сейчас всё казалось необычным, свежим, едва ли не новым. Он решил сразу снять куртку. Важно не вспотеть, а также сохранить её чистой, чтобы потом безопасно покинуть квартиру. В ходе убийства – кто знает, как пойдёт – рубашка могла приобрести недвусмысленные следы произошедшего, а верхняя одежда скроет под собой всё. Георгий характерным жестом бросил её на крючок в коридоре, но она с шелестом упала вниз. Тоже законы жанра.

Петелька-вешалка отсутствовала на этой куртке много лет, и он всё время об этом забывал. Кого попросить пришить? Ленку – неудобно, а с любовницами в последнее время отношения не заходили настолько далеко. Приходя в гости, Горенов отшучивался, будто таким нехитрым способом проверяет вежливость гардеробщиков. Петербургские, дескать, делают вид, что всё в порядке, а московские хамят. «Старушка в Малом драматическом на Рубинштейна, пока я сидел на спектакле, сама мне вешалку пришила!» Это, конечно, было неправдой. Историю про пришитую гардеробщицей петельку рассказал ему один знакомый. Более того, произошла она как раз в московской поликлинике. Но кто в такое поверит? Вот петербургский театр – да, пожалуй. Какая разница, было или нет? Останется лишь то, что вливается и смешивается с мифологией города.

Георгию удалось отвлечься на подобные мысли. Это, безусловно, радовало и успокаивало ещё больше. План был таков: пока Мария Сергеевна спит, нужно задушить её подушкой, стараясь не оставить следов борьбы. Сможет ли она оказать сопротивление? Вряд ли. Потом её следует оттащить в ванную и положить в воду, изобразив тем самым несчастный случай.

А если что-то пойдёт не так? Если не получится соответствовать рассказу? Допустим, Горенов заходит в знакомую комнату, направляется к спящей старухе… В этой ситуации отвратительно многое, но более всего – её внешний вид в сочетании с храпом и запахом от кожи, зубов, а также из желудка. Она столь ужасна… и беззащитна. Георгий подкрадывается всё ближе и ближе, внезапно Мария Сергеевна открывает глаза. Несколько мгновений непонимания, хотя что тут понимать?! Почтальонша кричит, он хватает лампу с прикроватного столика и бьёт её по голове. Уже никакого несчастного случая изобразить не удастся, но досадно не только это. Советская старая лампа… интересно, есть ли у неё название? Наверняка есть, как что-то может существовать без имени? Однако из предметов такого рода Горенов помнил только люстры «Каскад»… Кстати, была и одноимённая удочка-спиннинг. Они родственники?

Итак, вдруг лампа, название которой не удаётся восстановить, окажется малопригодной для подобных нужд? Пластик колется, металл гнётся, но Георгий продолжает колотить старуху по голове. Брызги крови на стене, на тумбочке, на полу, на нём… Нет, тогда и чистая куртка не поможет. Но рано или поздно это закончится, Мария Сергеевна обмякнет и более не будет подавать признаков жизни. Можно ли бездыханное тело всё ещё называть Марией Сергеевной? Месиво, прикреплённое к туловищу залитой кровью шеей, заставит любого усомниться. При таком развитии событий, конечно, стоило брать тесак и не бояться банальности.

Как там: «Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, всё более немели и деревенели… Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила». Нет, Горенов не Раскольников, всё вышло бы наоборот. Он бы лупил старуху с остервенением зверя, вкладывая максимум мощи и напряжения в каждый удар, будто стоило упустить лишь один миг, и решимость немедленно покинула бы его, уступив место шустрым сомнениям. Георгий этого не допустит! С каждым взмахом его орудие становилось всё легче, на пол сыпались осколки лампы. После окончания кровавого спурта сил у него не осталось совсем. Что теперь? Тащить практически обезглавленное тело в ванную комнату? Заливать водой? Зачем? Произошедшее даже близко не похоже на рассказ Конана Дойла…

Фантазия Горенова рисовала события столь правдоподобно и колоритно, что он действительно задумался, как следовало бы поступить… Эти яркие мысли занимали сознание довольно долго, возникнув, когда Георгий только подходил к почтальонше, пока она ещё дышала. Оставили они его позже, чем сердце старухи остановилось навсегда.

Писатель снял подушку с её лица. Странно, но, бездыханная, она уже не казалась ему столь отвратительной, несмотря на вытаращенные глаза, которые будто намеревались вылезти из орбит. Выходит, прежде его смущал именно храп. Неужели?

Когда Горенов вгляделся в «новое» лицо Марии Сергеевны, голова действительно закружилась, тут Раскольников был прав. Тем не менее пока всё шло по плану. Тащить её оказалось очень тяжело, но, изрядно попотев, он ухитрился поместить почтальоншу в ванну, после чего пустил воду. Возникла накладка с тем, что Георгий забыл заткнуть канализационный слив, потому пришлось ворочать сырое тело, прижимая его к себе… Горенов сильно намок.

Подождав, пока вода накроет Марию Сергеевну с головой, он снова перекрыл кран и отправился в коридор разыскивать вещи. Когда Георгий волок старуху по полу, то не заметил, как ногами она зацепила и потащила за собой массу предметов. Куртку удалось найти с трудом, но пакет, по счастью, оставался на месте.

Горенов оделся, вытащил из кармана зёрнышки и пять из них пересыпал в конверт, который разместил на полу, в метре от входной двери, будто послание, адресованное следующему вошедшему. Поразмыслив, он сам понял, сколь противоестественно это смотрится, потому переложил «письмо» на тумбочку возле кровати. Затем из пакета Георгий вынул мужские кроссовки, которые подбросил к обуви старухи. Ключи от машины на брелоке в виде голубого слоника он положил на стол. Возле раковины в ванной кинул небольшую копну светлых женских волос.

Хорошие, не сильно ношеные кроссовки Горенов недавно подобрал возле помойки и сразу засунул в этот самый пакет, не прикасаясь голыми руками. Ключи он нашёл на улице много лет назад. Слоника оставлять здесь было жалко, но симпатяга очень подходил по случаю, ведь его невозможно не заметить. Волосы пришлось собирать в бане. Довольно противно, но идея взять их в парикмахерской посетила его позже.

Чьё это всё? Откуда у старухи автомобиль? Кто приезжал? Почему ключи остались в квартире? Ах, так он ещё и босым ушёл… Здесь находился незаконнорождённый внук с беременной любовницей, требовавшей укокошить почтальоншу, чтобы заполучить квартиру? «Чёрные риелторы»? Случайные